История одной жизни

Ботен тирэ сап-сары

Сары агач яфраклары

Каен сары, чаган кызыл,

Янып тора урман яклары.

ЗИМА

Зима – самое холодное время года, наступающее вслед за осенью. Зима имеет свое очарование. Деревья в зимнем серебре, кругом бело, снежинки падают на землю, как белый пух, перед Новым годом стоят сугробы. Вставая утром, начинаешь очищать лопатой тропинки во дворе перед воротами. Я с ребятами катался на коньках по свежему льду, который прогибается и трещит. Не знаю, как мы не боялись утонуть в речке. Сами делали снежные горки, с которых скатывались на салазках.

ЗИМА

Вдруг лета не стало,

Неожиданно пришла зима.

Кругом бело, безжизненно,

Как будто раньше земля не жила.

Отдыхает наша земля —

Укрылась теплым одеялом она.

Когда мне исполнилось девять лет, отец привел меня в школу в первый класс. В школе я учился четыре года с 1924 по 1928 год. Здание школы было большим, в ней было четыре класса (с 1-го по 4-й). В актовом зале организовывали культурные мероприятия, ставили спектакли, вечера вопросов и ответов. Особенно запали в душу слова отца: «Сынок, старайся учиться прилежно, веди себя прилично». Эти слова я воспринял как духовное завещание, всегда старался быть прилежным.

Нашу школу называли «опорной», так как она шефствовала над школами, расположенными в близлежащих деревнях. Учителями были Галеев Ф. (директор), Самигуллин И., супруга директора Нажия апа (Надежда Матвеевна). Она два часа преподавала русский язык. Очень добрый был Имамутдин агай Самигуллин. Мы его очень уважали, он преподавал родной язык и литературу. Директор был строгий, требовательный, любил порядок.

В 1927 году, когда я учился в 4-м классе, учительницу Еникееву Суфию направили в Уфу на один месяц на курсы усовершенствования, а на ее место назначили меня. Я вел уроки со своими сверстниками. Мне тогда было 14 лет. Читатель может догадаться, как я учил своих ровесников. Бывало всякое…

Еще у нас была учительница Фатыма апа. Она была спокойная, добрая. Ученики ее уважали. Потом она переехала в Уфу, вышла замуж за химика Еникеева, но он вскоре умер. Фатыма апа окончила мединститут и стала детским врачом. В те годы авторитет учителя был высок. Они пользовались большим уважением среди населения, не то что сейчас.

В 1929 году меня приняли в комсомол. С Нугуманом Харисовым мы как пионер вожатые занимались пионерами. Выделывали на сцене пирамиды… Но дальше заниматься не пришлось, так как в 1930 году меня исключили как сына кулака. Из района приехал человек, длинный, рыжеволосый, злой, обладавший диктаторскими замашками. Он предложил исключить меня из комсомола, несмотря на то, что я был активистом, участвовал в общественной жизни и комсомольской работе. В 1929 году в селе открыли пятый класс, но мне не пришлось продолжать учебу.

Ах, детство, святая, прекрасная пора, беззаботное время. Какие только не были мечты. После занятий, проголодавшись, шумной веселой ватагой бежали домой. Ежедневно мы находились на свежем воздухе (в те годы воздух был чист, мы не имели понятие, что такое фенол и диоксин), поэтому весной, летом, осенью и зимой были здоровыми. Продукты тоже были чистыми и натуральными.

В голодном 1921 году (мне было семь лет) я держал уразу. Сахар-ашау – завтрак завершался за 2 часа до восхода солнца. После захода солнца – разговение. В том году из Америки (США) поступали продукты питания для детей. В школу, где нас кормили, я приходил с сестрой Гайшой только после захода солнца для разговения (мое порционное блюдо оставляли до вечера). В голодный год вместе со взрослыми ходили в лес, собирали борщовку, иван-чай – мулла улэне и дубовую кору. Их мололи, пекли вместо хлеба и ели. Также собирали лебеду, из которой варили суп. Оголодавшие ели все, что попало: кошек, собак, даже человеческое мясо. Соседка с сыном пошли в лес, откуда не вернулись – умерли от голода.

А в 1922 году был небывалый урожай. Народ не знал куда девать хлеб. Люди ожили.

Моими друзьями в детстве были Мугалим Шакурович, Абдулла, Фаткулла, Ижбулды, Шарифьян. Мы были беззаботной ватагой детей природы. Две реки протекали около села – Нугуш и Усень, рядом раскинулись леса. На реке Нугуш мы удочками ловили мелкую рыбешку, после игры и купания уставшие возвращались домой. Хотел бы особо отметить о трех друзьях: друг Мугалим – трагическая судьба (ему было семь лет) выпала на его долю. Он рано умер. Смерть его я переживал очень тяжело. Он был улыбчивый и добродушный, везде становился всеобщим любимцем. Я его никогда не забуду. Другой друг – Абдулла. Отец его умер. Жил без отца с матерью. Как сироту устроили в приют в городе Белебее. Мать часто посещала его. Потом он вернулся в село и жил с нами. Третий друг – Шарифьян. Он тяжело болел, страдал неизлечимой болезнью. Люди говорили, что его болезнь считали порчей.

Когда мне было 6 лет, с женой старшего брата зимой ездили в деревню Старый Туймазы к ее родителям. За такое короткое время пребывания я стосковался по своим друзьям.

С этими друзьями я как выехал из села (в 1931 году) ни разу не встречался, о чем очень сожалею.

Каждый год весной мы пасли гусят, защищали их от хищных птиц на берегу старицы Нугуш. В полях водились суслики. Весной мы, подростки, ходили с ведрами и лили в норы воду. Оттуда выскакивали мокрые суслики.

В селе как я уже упоминал, было два жыена. На эти жыены мы, дети, тоже по своему готовились: копили деньги на сладости, зарабатывали, делая из кизяка кирпичи для топки печи.

В реке плавать мы, ребятишки, учились, как ребенок впервые учиться ходить.

Около устья реки Нугуш (она впадает в реку Усень) была мельница, куда жители ездили молоть зерно. Сейчас ее уже нет. Недалеко от этого места проходила узкая дорога (кысык). Там берег Нугуша был очень крутой. Опасное место для проезжих на подводах, особенно весной и осенью.

Такие чувства к маленькой нашей речке. Лучшие воспоминания жизни, поля, луга, леса, где бегали в детстве с ребятами. Придешь домой – пить хочется, а в сенях стоит ведро с холодной водой. Мать встречает тебя ласково. Пыльные дороги на улице, по которой бегали, играли. Замерзнув в воде после купания, мы грелись на нагретом солнцем песочке.

БАЛАЧАКЛАР

Бар иде балачаклар,

Яланаяк йоречэн чаклар.

Чыга идек урамга,

Комда чумып уйнарга.

Кояш жирне кыздыра,

Тэнне пешерэ, яндыра.

Тирлэп пешеп арыгач,

Тэмам уйнап туйгач.

Тошэбез Нугуш буена,

Чумабыз елга куйнына.

Суда йозеп унагач,

Ботенлэй арыганны оныткач,

Йогерэбез ойгэ бик ачыккач.

Детские годы оставили у меня в душе глубокие следы – воспоминания. Годы проходят, а ты все вспоминаешь и вновь возвращаешься в детство. Вспоминая его, получаешь бодрость, вдохновение, ведь детство и юность – необъяснимое чувство в душе. То, что проходило в детстве, как всем известно, никогда не забывается, даже в глубокой старости.

Родители и родственники

Забегая вперед, хочу рассказать об отце. Он был мягкосердечным, добрым, очень внимательным к детям и вообще к людям. Отец – Юсуф Шарафутдинович пользовался среди селян большим уважением за открытость и честность. Отец был религиозным: читал пять раз намаз, когда был свободен, ведь он был в отъездах. По пятницам ходил в мечеть, носил белую чалму. Умер в 1926 году, когда ему было 84 года. Похоронен в селе.

Моя мать Гизельбанат родом из деревни Шланлыкуль Буздякского района. Она вторая супруга моего отца. Первая жена умерла. Мать была религиозной. Ежедневно молилась, держала ураза с 8 лет до смерти. Она была красивая: белое лицо, черная длинная коса. Отличалась тонким умом, сердечным обаянием. Она прожила 90 лет, скончалась в 1965 году. Похоронена в деревне Чулпан (сейчас этой деревни нет).

ЭНИЕМ

Энием hэрвакыт истэ,

Истэн чыкмый ул hич тэ.