Дети Кронарха. Путь Наследника

– Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но постарайся расслабиться. Сегодня состоялся твой первый урок, состоялась первая встреча с правдой. Я чувствую, как Трован крутится у пирамиды, он тревожится за тебя. Ступай к нему, отдыхай. Обдумай услышанное, твой разум сам очистится от ненужного и оставит только доступное для себя, когда ты проснешься, память же сохранит все остальное. Завтра жду тебя здесь утром, и мы продолжим.

Я поднялся и молча поплелся на непослушных ногах к выходу из шара, бесшумно возникшему в положенном месте. Первый урок длился довольно долго, а постоянное напряжение меня порядком измотало. Буря эмоций терзала мою душу, затмив все вокруг. Я сам не заметил, как оказался у подножия пирамиды в теплых, но жестких и грубых руках Трована…

– Эй, парень, ты как? Что там случилось, зачем Владычица увела тебя? Трован осыпал кучей вопросов, видно, что он порядком напуган. А я постепенно выходил из оцепенения.

– Все хорошо, Тров. Я немного растерян, потому что Нира будет меня учить. Они там отказались, а Нира взяла к себе, я теперь буду ходить к ней туда…

– Владычица взялась тебя учить? Но как это возможно? Она не занималась обучением послушников уже много лет!

По дороге домой я рассказал о случившемся сегодня. Постепенно перевозбуждение ушло, оставив после себя сильное недомогание. Придя к дому, я попрощался с Трованом и решил прилечь. Нужно было успокоить организм, отдохнуть. Не прошло и пятнадцати минут, как я незаметно для себя покинул реальность и погрузился в глубокий сон.

***

– Здравствуй, Тонар, я не думала, что ты придешь сегодня. – Владычица, не поднимая глаз, поприветствовала бородатого человека в белом платье с капюшоном и алом плаще, неслышно вошедшего в ее чертог. Он сделал легкий кивок и подошел ближе.

– Я узнал, что вы будете учить маленького дикаря. Это правда? – лицо человека выражало некоторую озабоченность, он то немного хмурился, то начинал бегать глазами по комнате, будто не зная, как себя следует повести.

– Все верно, друг мой. Совет отказался и мне ничего не остается, как самой заняться его обучением. – Нира устало подняла взгляд на гостя.

– Но госпожа, нет ничего удивительного в их отказе. Я заметил и не раз говорил вам, что многие магистры и жрицы подвержены непонятному мне тлену, они все меньше времени уделяют тому, что является долгом каждого магистра… Они не стали бы перетруждать себя даже в более значимой ситуации, но это обычный дикарь, он не готов к такому обучению и уж тем более – не достоин его! Я не понимаю вас! – беспокойство на лице Тонара сменилось разочарованием. – Вы не стали обучать Хорта, Небуса или Варина, но беретесь за новичка из леса! То были достойные ученики, я видел, на что они способны и вы могли бы развить в них великие силы, но не сделали этого. А теперь Совет вырастит из них подобных себе хвастунов!

– Все видели в них способности – и Тира и Квент. Они давно уже вцепились в этих юношей и породили в них взгляды, схожие со своими. А те, в свою очередь, приняли даруемую им милость, а не отказались от нее. Так что не нужно упрекать меня в том, что тебе неведомо. – Нира вновь отвела глаза и более не смотрела на собеседника, будто намекая, что ему не следует оставаться здесь. Но, спустя несколько секунд продолжила говорить.

– А что касается готовности, то разве ты был готов, когда начал обучение? В отличии от «дикаря» ты многое знал о мире, ты готовился стать магистром заранее, но, как и все, так и не смог добиться достаточных высот, чтобы не задавать вопросов. Для ребенка или взрослого настоящее знание всегда обрушивается как снег на голову, к нему невозможно подготовиться, потому что оно всегда скрыто, оно всегда будет чем-то новым для любого человека. И чем больше он будет его постигать, тем тяжелее оно будет для него становиться… – Нира запнулась и замолчала. Она находится в постоянных раздумьях и отрывается от них для общения на совсем короткое время, нехотя, через силу. Но Тонар не придал этому должного значения. В круглой комнате неестественным эхом раздались металлические ноты его голоса.

– Я устал от этой лжи, госпожа! Вы построили это место, но не хотите им заниматься! Нужно все менять, потому что ваше бездействие разрушает город. Совет загнивает и позабыл о своих обязанностях, бездельники-горожане ищут способы не работать, сваливая все на рыбаков и землепашцев, дикари наводнили улицы, а одного из них вы даже обучаете Великим знаниям! Людей нужно заставлять быть такими, какими они должны быть. Нужны законы, правила, а тот, кто их нарушает, должен быть наказан. Тогда всяк будет знать свое место. Так должно быть!

– Я поступаю так, как завещали Создатели, юный Тонар. – Тонар злится, когда его называют юным, но для Ниры он чрезвычайно юн, поэтому нельзя упрекнуть ее в язвительности. – Уклад нашего города – есть его душа и есть закон, о котором ты говоришь. Город вырос и стал подобен живому организму. Насильственно менять его значит убить, если не полностью, то частично. Жители города разумны, если они захотят сохранить его, то сделают это. Либо, ему суждено умереть от «тлена», который ты также упомянул. Выходит, что город умрет в любом случае. Но мы должны верить, что этого не произойдет и не вершить насилия. Насилие всегда хуже естественной смерти.

– Да что с вами такое? – не унимался Тонар – Кромен, мой дом, рушится на глазах и я ничего не могу сделать. Я пришел к мудрейшему человеку, которого знаю, чей долг защищать и добиваться процветания, а он, вместо совета и дела по спасению моего города, лишь подкидывает побольше хвороста в огонь, на котором он медленно сгорает! Я не могу этого больше выносить. – Тонар взмахнул плащом и стремительно вышел из комнаты. Нира же как будто не заметила его ухода, продолжая блуждать в своих раздумьях.

***

Пустота отступила. Ей больше не совладать со мной, и она смирилась с таким положением. Я – сверкающий туман. Под действием моей мысли туман движется, собирается в тугие потоки, которые сплетаются в невообразимые узоры и фигуры. Он растет, его все больше. Но все узоры слились в один. Могучий сверкающий поток замкнулся в кольцо, раздулся и принял форму вращающегося светлого шара. Шар светится, становится плотнее и ярче. Свет заливает все вокруг, кажется, самой пустоты больше не существует, ее заменил плотный и гибкий свет. Внезапно свет вспыхивает в сотню раз сильнее и тут же гаснет. Если бы у меня были глаза, я бы ослеп, но их нет и слепота мне не страшна, потому что я вижу чистое. Я вижу, как туманный шар лопнул, а его осколки загорелись миллиардами крошечных звезд и устремились в неизвестность. Они двигаются, находят друг друга и начинают кружиться в бесконечном танце-хороводе. Появляются стаи и семьи звезд, появляются галактики и туманности. Некоторые звездочки начинают созревать, лопаться, и через некоторое время у них появляются малютки планеты. Я смотрю на происходящее, и становится так тепло, хорошо, спокойно. Кажется, что это самое лучшее и так будет всегда…

***

Проснулся рано. Трован уже поднялся, но ожидал моего пробуждения много позже, поэтому моя плетущаяся к умывальнику фигура его несколько удивила, к тому же он был чем-то взволнован.

– Доброе утро, Джо, как спалось? После возвращения из пирамиды ты проспал весь вечер и всю ночь, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, все хорошо. Вроде бы сны какие-то видел – про Ниру, человека с бородой, еще что-то, не помню о чем. Но сон добрый, кажется…

– Главное, что не злой – хмыкнул Трован – давай умывайся, я сбегаю за завтраком.

Я умылся и вышел на улицу встречать друга. Горожане уже начали сновать туда-сюда, занимая свои рабочие места. Некоторые подозрительно косились на меня, вероятно, уже весь город знает о вчерашнем происшествии. Вскоре я увидел спешащего Трована с какими-то рыбинами и кувшином. Вообще в домах принято держать холодильные ящики для хранения пищи. Это каменные коробки, настроенные магистрами так, что внутри они всегда холодные. А еще есть разогревающие плиты – всегда теплые, гладко отполированные каменные доски, их температуру можно регулировать специальной вертелкой. Это все сделано для удобства, но Трован не любит эти вещи. Он считает, что намного полезнее сбегать за свежей едой к раздаче, чем сидеть дома и откармливать свою лень.

– Вот, золотистые губачи, вкуснейшая рыба, а уж я-то знаю в ней толк, еле достал – последние два оставались. Сейчас попробуешь!

Мы зашли в дом и приступили к завтраку. Губачи действительно оказались вполне ничего. Запив их абрикосовым компотом, я заметил, что Тров не спешит на работу.

– Слушай, Трован, ты вроде бы должен отбыть на неделю к реке, тебе не пора собирать вещи?

– Об этом не беспокойся, рыбаки уже давно ушли. А мне Нира поручила помогать тебе, пока ты будешь учиться. Вместо меня уже отправился Кассан, мой ученик, тем более что он уже готов занять мое место, а я потом тоже в магистры пойду, раз тебя взяли. – Он сделал шутливую гримасу. – Так что я пока поживу с тобой. Видимо, тебя ждет тяжелая работенка, раз она дает помощника. – Тров улыбнулся. – И настроение в городе поменялось. Теперь у ворот храма стоит очередь желающих стать магистрами, а их даже слушать не хотят. Храмового привратника прогнали – там послушник в будке был, испугался и убежал. В общем, не понятно, чем это все закончится. А ты поторопись, Нира ждет тебя.

Действительно, время за завтраком и беседой пролетело незаметно. Нужно идти к Правительнице. Дорогу я выучил, и в городе уже хорошо ориентируюсь. Прохожие в основном не обращали на меня внимания, но некоторые любопытно поглядывали вслед. Проходя мимо врат храма, я обнаружил толпу желающих, упомянутых Трованом, которые тихо негодовали по поводу безразличия к ним. Пройдя в шар я сразу же увидел Ниру. Она сидела неподвижно и смотрела перед собой стеклянными глазами. Мое звонкое приветствие будто пробудило ее ото сна.

– Доброе утро, Джоджо. Как спалось?

– Очень хорошо, спасибо.

– Трован наверняка уже рассказал, что будет твоим помощником. Он хороший человек. Не мудрено, что вы так быстро подружились. – я сделал легкий кивок, соглашаясь с Нирой – А теперь слушай, что мы будем делать дальше. – Нира развернулась вместе с креслом лицом ко мне. – Так как ты не рос здесь, то не получил должного образования. Нам следует очень быстро пройти курс тех знаний, которые помогут тебе освоить суть дела магистра. – Я уселся поудобнее и приготовился слушать.

Нира начала рассказ о том, как вообще люди обучаются в Кромене, какие бывают науки и какие из них нужны мне. Так как жители города изначально не знают, кого примут в храм, то и науки они изучают преимущественно связанные с их предпочтительными профессиями, но с небольшим уклоном в дело магистров, дескать, задел на будущее. В моем случае, науки будут только необходимые для понимания устройства мироздания.

Следующие несколько месяцев я каждое утро приходил к Нире и учился всему, что она считала важным для меня. Владычица каждый день готовила для меня кувшин с «монаром». Этот напиток не только утоляет жажду, но и помогает запоминать все, что она говорит. Предназначен он в основном для послушников – ведь им важно запомнить абсолютно все, что говорит наставник. Опытные магистры и жрицы порой также употребляют его для своих целей. Но, к сожалению, как говорит Нира, напиток не помогает понимать смысл знаний, а лишь способствует запоминанию.

Постепенно я перестал бояться владычицу, потому что она всегда была очень заботлива и внимательна ко мне. Она тонко чувствует, когда мне не комфортно, или когда я чего-то не понял до конца. При этом она мягко, но точно наводит на нужную мысль, говорит и делает все так, что я как будто ни разу не ошибся в своих самостоятельных предположениях и рассуждениях, правильно трактуя мои же слова по теме урока, хотя сам я совсем не то имел ввиду. На первый взгляд может показаться, что это плохо скажется на обучении, но на самом деле мне становилось легче понимать сложные науки.

Так я постепенно изучил математику и физику. Начиная с простого, переходя к сложному, я увидел, как явления и силы природы можно записать, схематично представить суть процессов, чтобы их было легче понять, а затем воспроизвести в голове. Науки заставили задуматься о том, как течет вода, сколько ее в озере и на Тертусе; как падают предметы, почему притягивается магнитное железо, из чего состоит камень и почему он тонет в воде, а не висит в воздухе, как облако… Множество всего, что происходит вокруг постоянно и кажется очень простым и естественным, никогда не вызывало такого интереса, как сейчас. А может, вызывало? Когда-то давно, когда я был совсем маленьким, было так же интересно, но не было того, кто мог все объяснить. Может, если бы были специальные наставники для детей, которые, как Нира, умело объясняли и разжигали интерес ко всему, жизнь была бы намного насыщеннее. Ведь уже с малых лет дети в племенах не знают ничего кроме рыбалки, охоты и собирательства, а повзрослев, им уже ничего больше не нужно. У меня в племени есть только няньки или такие же мамаши, которым ни до чего нет дела, – лишь бы ребенка не украли и не съели. А стукнет им тринадцать-четырнадцать и все, предел достигнут. А ведь есть столько всего… У шаманов, конечно, очень интересные занятия, но они не для всех. Прямо как здесь знания магистров.

Как-то Нира сказала, что я делаю огромные успехи – я сходу ловил и усваивал формулы и закономерности. Так, как я, не учился еще никто, говорила она.

После твердых наук о мире, мы перешли к более мягким, например, науке о живом. Для меня она оказалась более сложной, непонятной. И это не случайно, ведь живые организмы устроены значительно сложнее неживых тел, а комбинации различных веществ и элементов в организмах невозможно сосчитать, – настолько они разные и изменчивые. Все это постоянно движется и пульсирует, тысячи веществ каждую секунду попадают в организмы, перерабатываются и покидают его уже совсем в другом виде. Это было очень сложно понять и запомнить. Тем не менее я узнал о том, как устроены и как живут самые крошечные существа. Как под действием духа жизни древние моллюски превращались в рыб и так далее до млекопитающих, птиц и других современных созданий. Самое первое живое существо было меньше песчинки, потом их стало больше звезд на небе, или, как говорит Нира, – мириады мириад. Они усложнялись и объединялись, но всегда оставались и самые простые, чтобы, в случае чего, можно было начать сначала. В то же время простейшие тоже усложнялись, ведь из них потом может получиться нечто лучшее, чем есть сейчас, а значит, умнее и сильнее.

После биологии мы изучили науки о космическом пространстве и нашей планете. Но это занятие оказалось очень скучным, ведь звезды я видел тысячу раз. Пускай я теперь знаю, из чего они состоят, как рождаются и умирают, впечатлений от этого оказалось меньше, чем от падающего под силой притяжения камня.

Основой географии являются карты. На некоторых есть изображение Кромена и окрестностей, а бывают карты всего Тертуса и всех его трех континентов. Еще Нира рассказала о том, как менялся облик нашей планеты после того, как на ней появилась жизнь. Это было уже интереснее, но все равно, слушать приходилось тяжеловато. Нира сказала, что астрономия и география мне понравятся намного больше, но чуть позже, когда мы начнем изучать силы и способности магистров. Единственным любопытным уроком по географии стал тот, в котором я узнал об оси наклона планеты и смене времен года. Оказалось, что сейчас не зима, как я считал, а лето. То есть поток перенес меня не просто далеко, а совсем в другое полушарие. Мое племя отыскать стало сложнее, а ответить на вопрос, как такое случилось, Нира не смогла.

За пару месяцев я преодолел начальный этап обучения. В то же время в городе ситуация изменилась в худшую сторону. Ко всевозрастающей толпе «будущих послушников» никто не выходил, и они объявили забастовку. Около трехсот человек перестали работать, не желая мириться с несправедливостью. Из-за этого нагрузка на более сознательных граждан немного возросла, но они продолжали выполнять свои обязанности. А потом ситуация ухудшилась еще больше. Количество бездельников увеличилось в несколько раз. Одни стали недовольны тем, что дикарь учится тайным знаниям, другие тем, что первые недовольные не работают, третьи – что магистры или Владычица не могут с этим разобраться, четвертые – тем, что Тонар – единственный здравомыслящий человек, один из самых сильных магистров и лучший ученик Ниры – объявил о своем уходе из города, а с ним ушли многие уважаемые магистры и жрицы. В конце концов врата распахнулись и к людям вышел магистр Квент. Сильной волной ветра он разогнал толпу негодующих и объявил, что Совет не намерен брать кого попало в храм, а Джоджо учится только по воле Владычицы, и если есть недовольные, то пусть идут к ней. Ниру боятся и уважают, никто не пошел к ней с жалобами. Тем не менее, спокойствие и процветание Кромена были нарушены. Настроения многих людей поменялись. Все больше хмурых и несчастливых лиц можно было увидеть в городе. На меня все чаще падали тяжелые, недовольные взоры и не только. Как-то раз мне в спину прилетела палка, но на мои вопросительные взгляды с этой палкой в руке никто так и не решился ответить.

Сначала я чувствовал свою вину в происходящем. Но после разъяснений наставницы понял, что виноват я только в том, что пошел исследовать ту удивительную пещеру в скалах. Все остальное – дело рук невеж и лентяев. А еще я все никак не мог понять, почему люди вообще так поступают, особенно в таком тихом и приятном месте. Когда этот вопрос созрел в моей голове полностью, я задал его Нире.

– Понимаешь, Джоджо, люди очень сложны. Даже Создатели толком не знают, как устроен наш внутренний мир, им недоступны такие глубины. Но самим людям вполне по силам изучить себя, особенно магистрам. Дело в том, что пока Создатели были с нами и во всем помогали, у людей была полная уверенность в безопасности и своем всеведении. Мы думали, что будем жить вечно и наслаждаться жизнью вместе со своими Родителями. Они предупреждали, что есть вещи, которые сможем понять только мы и понять их очень важно. Мы внимали им, но так и не смогли полностью осознать их воли. Мы по-детски считали, что все сущее зависит только от них, а нам остается лишь радоваться, веселиться, нежиться в благах и покое. Если честно, так считали и сами Создатели, но мы все ошибались. Это стало ясно очень давно, еще до появления храма Двух Начал, когда умер первый из нас. Тогда люди не старели – старость пришла позже, с поколениями. Мы часто ранились, изучая Тертус и могли вылечить перелом или порез очень быстро. Но Тун, погибший первым, разбился при падении со скалы. От природы люди боятся сильных ударов, столкновений, а Тун решил испытать себя и не сотворил силового поля для защиты. Он умер мгновенно. Творцы тут же среагировали, начали его искать во всех доступных им уголках мира, но ничего не нашли. Его сущность бесследно исчезла, хотя тело осталось. Мы ждали, что Создатели найдут решение, спасут его, но этого не произошло. Мы боялись трогать его тело на случай возвращения духа, или еще чего-то необычного, но тлен поглотил плоть. Мы сожгли останки, а все, что теперь напоминает о Туне, это его камень памяти. Только после первой настоящей смерти люди поняли, что Создатели не всесильны, и начали им помогать, но не все. Некоторые, наоборот, стали отстраняться, видя их слабости.

От нас не требовали помощи насильно, но желали ее. Мы были и остаемся полностью свободны, и это главный принцип наших Создателей. С тех пор мы посвятили себя разгадке тайн смерти, создали храм Двух Начал и придумали его устав, чтобы образ жизни его обитателей отличался от образа жизни других людей. Мы изучали все, даже начали делать некоторые успехи, но вдруг Создатели исчезли. Это было неожиданно и внезапно. Их голоса перестали звучать вокруг. Некоторых охватил страх, других покинула надежда на спасение. Мысль о том, что когда-нибудь придет смерть и придется исчезнуть навсегда, ядовитой занозой засела в каждого из нас, отравляя существование и не давая сосредоточиться. Одни быстро справились с этим «ядом» и вернулись к исследованиям, а другие нет. Те, кто не справился, оставили попытки найти спасение и продолжили наслаждаться жизнью, пока смерть их не настигнет. Но это были уже не те люди, которых я знала. Ожидание смерти отравило умы. Они стали более низкими, как будто им обрезали невидимые корни, питающие доброй силой. Беспечное поведение, разгулы и увеселения разрушали этих людей изнутри, а еще хуже то, что такое отношение подрывало волю еще не сдавшихся. Все мы уставали в исследованиях, бесконечном пребывании в состоянии хин, в то время как другие веселились. Постепенно исследователей становилось все меньше. Мы придумывали новые материалы и средства продления жизни, а другие – просто брали их и использовали. Это еще больше ломало наш порядок, рождались недовольство, зависть и чувство несправедливости. В итоге Грогар запретил делиться нашими достижениями, а еще через несколько месяцев Экзон сгинул…

С тех пор прошло более двух тысяч лет. Я старалась научить людей сопротивляться тому «яду», о котором сейчас тебе рассказала, но это слишком сложно. Следов Создателей не осталось, а из живых свидетелей их присутствия здесь осталась только я. То, к чему я призываю, придумано не мной, но Ими. Для многих слишком сложно искать то, к чему нет дороги, чего не увидеть и не почувствовать. Когда надежда найти ответы исчезает, у людей остается только вера. Вера в то, что они следуют правильным путем, что тратят свое время не напрасно. И сохранить эту веру, глядя на других людей, которые развлекаются, наслаждаются жизнью вместо кропотливого труда, очень сложно. Это вполне естественно, что люди выбирают легкий, проверенный жизненный путь, я не в праве и не собираюсь их осуждать. И могу только радоваться тому, что все еще есть люди, следующие за мной или хотя бы притворяющиеся, что следуют. Я знаю, что на самом деле делают магистры и жрицы в храме. Многие из них уже не пытаются вести исследования, а вскоре они даже перестанут это скрывать. В тоже время другие, не способные к духовным силам, будут продолжать работать, для обеспечения своего и их существования, и это непременно вызовет раскол, волнения и, скорее всего, падение Кромена. Поэтому я наставляю тебя, Джоджо, не поддавайся тлену, помни эту историю и не теряй надежду. Когда-нибудь именно ты найдешь лекарство от смерти или место, куда мы отправляемся после нее. По крайней мере, я так понимаю последние свои видения…

Нира закончила свой рассказ и снова отрешилась от мира, она постоянно находится не здесь, а где-то далеко, глубоко в своих мыслях. Наверное, она давно собиралась сказать мне это, но лишь сейчас я оказался готов, а может, просто момент подходящий. Ее воля невероятно сильна, но я вижу, что и бремя велико. В тот момент я решил для себя, что никогда не подведу свою наставницу и буду стараться до последнего.

Чем больше я узнавал, тем серьезнее относился к обучению. Все больше и больше становилась ответственность, которая ложится на плечи вместе с знаниями. И я не понимал, как можно бросить эту работу, если это завет самих Создателей. Нет, только глупцы, слабаки и предатели так поступают, а я не из их числа!

Глава 4

После выступления Квента город поутих, многие вернулись на свои рабочие места, а я смог лучше сосредоточиться на образовании. Нира говорит, что следующий шаг будет намного сложнее. Так же она поделилась своим сожалением о том, что не догадалась сама выйти в город и объявить о моем обучении – так было бы правильнее. Не совсем понимаю, зачем она мне это рассказала, наверное, в обучающих целях. Первый урок на «новом этапе» случился утром после недолгих дней отдыха от нагрузок на мою безразмерную память.

– Джоджо, теперь ты готов приступить к обучению новому ремеслу. Все, что ты теперь знаешь, так или иначе связано с деятельностью жрицы или магистра. Но быть магистром – значит быть почти Создателем, это большая ответственность. Мы начинаем обучение управлению физикой и живой материей. Когда ты усвоишь основы, ты должен будешь сам продолжить свое совершенствование, ибо понимание сущности Создателя приходит к каждому ученику по-своему, индивидуально. Итак, чтобы приблизиться к сущности Творца, следует стать подобным ему, стать обитателем «другого мира». Для этого нужно научиться отделять свое сознание от тела. Мы зовем это состояние – хин. Перейти в такое состояние довольно сложно. Сейчас не многим магистрам это под силу, но тебе точно удастся освоить его, я не сомневаюсь. Предупреждаю, это не совсем безопасно. – Нира многозначительно посмотрела на меня и продолжила: – Человек – существо, не отделимое от знания. Вся его жизнь протекает не в мире, а в его собственной голове, в иллюзии мира. Знание человек получает за счет органов чувств: зрение, слух, осязание. Вкус и обоняние тоже помогают получать некоторые сведения, но их значимость в нашем деле не так велика. В любом случае органы чувств – это каналы, на которые мозг и сознание постоянно реагируют. Они как хворост, а твое разумное сознание – огонь, оно черпает силу из всего, что ты получаешь от своих органов чувств. Сознание накапливает знание в памяти, запасая хворост, и потом может жить на нем еще долгие годы. Так в сознании каждого человека формируется своя иллюзия мира, которая в различной степени точности копирует мир настоящий и позволяет ему ориентироваться в нем. Это естественный древний процесс, его очень трудно перебороть.