Самодур, часть вторая. Part II

9 мая 2013 год

14:55

Марк Хозанов

Нельзя описать словами то, что я сейчас испытываю… Это схоже с теми эмоциями, когда маленький ребенок очень сильно желает дорогую игрушку, которую не могут позволить родители. Он мечтает о ней годами… Спустя время – это становиться неким помешательством. Я так долго мечтал об этом моменте… Так долго готовился к этой встречи… Хотел побывать с Бакеевой в прошлом, но так получилось, что к погружению в свои же собственные воспоминания я был не готов. Они чуть не сломили меня. Практически заставили остановить пытки и просто убить женщину, угробившей мою жизнь.

Сколько прошло уже времени? Такое ощущение, будто оно просто остановилось, специально, чтобы заставить меня страдать дольше. От директора Иерархии уже не осталось ни одного живого места, а она до сих пор жива, крепка и верна своей Родине. Поистине сильная женщина.

– Ты сильна! – повторял я снова и снова. – Но как ты мне однажды сказала: «Если бы в силе была правда, мир давно бы сошел с ума». Ты показала мне, что даже самых сильных и грозных животных можно сломать. За это я тебе даже в каком-то смысле благодарен.

Глаза Насти были заплывшими. Она наверняка с трудом могла разглядеть меня, даже на расстоянии метра. Жалкое зрелище. Нужно хоть отдохнуть, иначе она умрет. И тогда все будет зря. Время у меня еще есть. Пока Анальгин и подобное ему отребье защищает крепость, у меня все еще есть шанс получить желаемое.

Я медленно подошел к металлическому столу, который располагался рядом с дверью; открыл металлический чемодан, находившийся на столике, и достал изнутри электрошокер дубинку «Дон». Когда взял грозное оружие в руку, то радостно повернулся к своей жертве и размахивая смертоносной дубиной, пошел в сторону изувеченной до неузнаваемости женщины.

– Знакомая штука? – спросил я, активировав шокер, нажатием на специальную клавишу сбоку.

Как же быстро Бакеева подняла свою голову, после звука протрещавшего электричества. Несмотря на синяки в области глаз, которые просто тонули в гематомах на ее лице, я все равно смог разглядеть этот страх. Страх, который одиннадцать лет назад испытал и я. Когда-то, благодаря этой гнилой в глубине души даме, мне пришлось пройти через огонь и воду; через переломы костей и электричество. Теперь, это ждет и ее.

Пятьдесят миллиампер. Это ее не убьет, но доставит неимоверную боль, мне же крики стервы принесут только радость. Максимум, что с ней может произойти – потеря сознания. Плавали знаем.

– Как же долго я этого ждал! – коварно произнес я.

Затем сразу же прикоснулся шокером к телу Анастасии Бакеевой и провел по ее телу электрический разряд. Три, два, один… Я считал очень медленно. Пытался насладиться этим чарующим моментом.

Спустя три секунды, я отвел оружие в сторону, дав Насте отдышаться, прийти в себя и подобрать слюни. У электрошокера «Дон» есть много различных преимуществ, одним из которых являлась его функциональность. Например, чтобы заставить человека страдать, необязательно было пропускать через дряблое тело электричество, можно просто избивать бедолаг этой дубинкой, основание которого сделано из высокопрочной стали, а конструкция позволяет поразить живую цель практически с одного удара.

Не люблю что-либо расхваливать, пока не попробую в деле лично. Один удар и я убедился, что это оружие просто смертоносное. Наверняка, хруст переломанных ребер стервы был слышен даже в соседней комнате. Удар быстро привел женщину в чувство. А после трехсекундной электрической взбучки она была жива, как огурчик. Ее взгляд похож на взгляд израненного животного, которое надеется на спасение.

– Ух, – радостно проговорил я, вновь активировав шокер. Звук электричества, тут же привлек внимание моей самой любимой женщины. – Маловато. Пожалуй, надо слегка усилить.

Полагаю, Настя уже переросла отметку пятьдесят миллиампер. Теперь она готова к отметке пятьдесят пять или даже шестьдесят. Главное не переборщить и вовремя остановиться. Не стоит забывать, что моей основной целью является не преждевременная кончина Бакеевой, а всего лишь получение информации, которая хранится в ее голове. С радостью бы вскрыл ее черепную коробку и взял заслуженные данные в руки, но все не так-то просто. Всё несколько сложнее, чем мне хочется. И я к этому был готов.

– А теперь продолжим… – вновь проведя электричество по телу женщины, ненавистно, наслаждаясь ее страданиями, со спокойствием промолвил я.

Август, 2003 год.

Последние месяцы подготовки, были для меня самыми суровыми. Здесь, в этой казарме, без окон и дверей, к нам относились как к зверям; преступникам, которых обрекли на вечный ад.

Подъем в шесть утра. Затем мы сразу отправлялись на пробежку. Первое время было тяжело. Бегать в металлическом бандаже на коленном суставе не так просто, как кажется. В семь утра, наша команда прибегала обратно, откуда собирались в столовую, завтракали и к восьми часам возвращались обратно в казарму, где проводился медицинский осмотр. А после, начиналось наше обучение, в духе так сказать фильмов про безумных шпионов.

Первые две недели нам пытались донести теоретические знания в области медицины, физики, химии и все то, что могло пригодиться на самой настоящей войне. Когда теоретический этап подошел к неизбежному финалу, началась та самая боль, про которую нам говорили кураторы. Началось обучение искусству рукопашного боя; учили стрелять из различных огнестрельных оружий; противостоять любому противнику, будь он вооруженным дураком или уверенным и бессмертным отморозком. Здесь нас учили убивать…

После каждой тренировки, мы возвращались в казарму изувеченные лучшими спецназовцами Иерархии, удел которых избивать, калечить, убивать. Эти парни гоняли нас, как скот перед рождественским убоем. Даже ночи не хватало, чтобы полностью восстановиться. В связи с чем нас начали пичкать различными пищевыми добавками и фармакологией. Спустя месяц боль полностью ушла, причем в прямом смысле этого слова. Не знаю, как остальные в моей группе, но лично я перестал чувствовать боль, которую испытывает человек во время удара. Я настолько привык к этому чувству, что начал относиться к страданиям, как к должному. Как к чему-то необходимому для выживания. Боль, какой-бы ужасающей она не была, стала частью меня.

За лето агенты Иерархии обучили меня не только сворачивать шеи, но и стрелять из таких смертоносных пушек, как ПМ Desert Eagle, Tec-9, АК-74, M4, AUG, винтовка Драгунова. И не просто стрелять, а ликвидировать цель в кратчайший срок, используя при этом минимум боеприпасов. Стреляют мальчики в тире, да видеоиграх, а мы убиваем.

Таким образом, самая ненавистная для меня женщина, являющаяся директором секретной организации, сделала из хромого ботаника ученного, убийцу, упивающегося кровью и болью. За все время пребывания здесь, я наблюдал за своими товарищами. Пришлось сразу осознать, что все мы равны. По крайней мере до тех пор, пока плывем в одной лодке. Не было такого, чтобы кто-нибудь из нас выделялся и хвастался.

Именно этого и хотела Бакеева – группу отмороженных бойцов. Ей не нужна была команда; только убийцы, полагающиеся на свои собственные силы, которые при всем при этом способны противостоять любому противнику в одиночку. Эта дамочка добилась своего. Не сразу, конечно, но добилась. Единственное только, что не удалось сделать Анастасии Леонидовне – это просчитать меня. Смею предположить, что мы у нее первые такие счастливчики.

В отличии от своих соратников по несчастью, я был образованным и интеллектуально развитым человеком. Можно даже не скромничать и сказать – гением. Я с легкостью нашел с этими отбросами общий язык… Да что там… смог расположить к себе. Может быть королева Иерархии и была нашим пастухом, только вот я здесь не очередной баран, а кровожадный волк. Нас гоняли днями по стадиону и на ринге, чтобы потом отправлять на дурацкие задания, заключающиеся в убийстве заданных инструкторами целей. Первое такое задание мне снилось неделю, если не больше. Значит все это, только ради того, чтобы сделать из нас обычных киллеров!

Последним этапом всего этого безобразия, было выполнение задания по определенным установкам руководства. Бакеева не была особо красноречива. Она вручила каждому новейшую разработку защитного обмундирования, а затем дала понять, что ждет каждого из нас, если мы провалим свою первую миссию – неизбежная и мучительная смерть. Смысл контрольной работы заключался в ликвидации противника государства и несомненно Иерархии. Среди основных целей являлись государственные служащие, политики и даже обычные свидетели, сующие свой нос дальше положенного. Каждый из нашего отряда справился с заданием на ура. Мне достался Александр Володарскис – представитель консульства Латвии на территории нашей страны.

Ничего особенного в этом Володарскисе не было. По сути, обычный гражданский. Единственной проблемой являлось только то, что его охраняли хорошо обученные вооруженные телохранители. От этого задания зависело многое. Например, увижу ли я свою семью вновь. Потому, необходимо усердно подготовиться к миссии; продумать все до мелочей.

Пустить пулю в лоб обожравшемуся политику не трудно. Сложно выйти из бойни с опытной охранной живым. Рига – самое подходящее место для кончины этого парня. Во-первых, на территории Москвы моим противником уже будут не только телохранители Володарскиса, но и Московские правоохранительные силы. Не думаю, что мой работодатель будет доволен тем, что я отправлю пару десятков государственных служащих нашей страны на кладбище. И каким бы крутым я сейчас не являлся, риск все равно оставался. Потому следует убрать лишнее из этого уравнения и оставить только одну переменную – город Рига.

В этом славном Прибалтийском городке проживала семья этого толстяка со странной фамилией. Какой нормальный мужчина, не захочет на время отпуска вернуться домой и посвятить свое время семье? Думаю, ответ очевиден… Родина Володарскиса была идеальным местом. Здесь он, как и его охрана не будет ни о чем подозревать. Сашка будет счастлив; его охрана потеряет бдительность и тогда уж, я позабочусь о том, чтобы организовать встречу богатого европейца с Господом Богом….

На протяжении двух дней этот толстяк не вылазил из моей головы. До него мне никого убивать ранее не приходилось. Странное чувство. Это даже чувствами назвать невозможно. Я словно возвысился над человеком в принципе, когда спустил спусковой крючок винтовки.

Спустя два дня от своего куратора и его мерзкого начальника в лице Анастасии Бакеевой, я узнал, что Володарскис был моей целью неспроста. Устранить это мужичка мог любой из группы, а вот действовать по дальнейшим установкам вряд ли кто-нибудь из нашей веселой компании смог бы.

Все эти чересчур важные ребята в погонах любят сохранять интригу до нужного момента. Даже, когда необходимо выложить оставшиеся карты на стол, они пытались утаить некоторые детали, которые с моей точки зрения могли сыграть важную роль. Тетя Настя все прекрасно понимала. Она все видела. Видела то, как я словесно издеваюсь над ее шутами в погонах. Когда эти парни потеряли рычаги давления, вмешалось ее величество. Бакеева подробно разъяснила всю ситуацию, которая сложилась вокруг убитого мной европейца и ясно объяснила, что она заинтересовалась мною не только из-за моего выдающегося интеллекта.

– Виктор Плехов! – сказала самая опасная женщина на планете.

Мне достаточно минуты, чтобы вспомнить своего наставника со времен университета. При чем тут он, и как был связан с представителем консульства Латвии? Эти вопросы не покидали мою голову с тех пор, как Анастасия Леонидовна заговорила о моем научном руководители.

Хоть я был не многословен и не задавал лишних вопросов, Бакеева прекрасно понимала, что вопросы у меня были. И буквально пощадив мою голову от поломки, тут же начала распинаться, скармливая очередную ложь

– Виктор Плехов и Александр Володарскис, друзья очень большого человека, известного всему миру под кличкой «Ромео». Один из богатейших инкогнито на планете, который спонсирует ни один десяток террористов. За пять лет работы в Иерархии, мне удалось собрать достаточно данных, чтобы сделать вывод о том, что это вовсе не человек.

– Тогда кто? – с ухмылкой спросил я.

– Маска, которую используют на протяжении столетия группа лиц. Слухи о человеке по кличке «Ромео» ходили со времен Второй мировой войны. Он спонсировал фашистов; продавал секретные военные данные американцам; делал любую грязную работу, за которую не решались браться другие. После Второй мировой «Ромео» активно подрывал политическую систему сверхдержав вроде США, Великобритании, Китая и СССР…

Можно и не продолжать. Почему-то мне кажется, что именно мне придется найти способ выйти на этого «Ромео». Я даже не стал сопротивляться. В этом не было смысла. Эта женщина не оставит мне выбора.

Начало было положено. От меня требовалось прийти на похороны этого важного Прибалтийского дяди и встретиться со своим старым преподавателем. Каким-то образом разговорить его, получить необходимую информацию и уйти. Вроде все просто.

За столько лет Плехов совсем не изменился. Все тот же осуждающий взгляд, та же уверенная походка, то же каменное лицо, без каких-либо эмоций. На нем даже костюм тот же, что и в институте. Момент для случайной встречи вовсе не подходящий. Уж слишком много здесь громил, по выражению лица, которых нельзя сказать, что они законопослушные граждане. Больше похожи на самых настоящих гангстеров из фильмов, которые устраивают разборки с перестрелками и кровопролитием. Я здесь даже не впишусь в окружение. Как обычный ботаник может иметь таких знакомых? Никак!

Когда похороны подходили к концу, профессор посмотрел на время и суетливо отошел в сторону, словно куда-то опаздывал. Он достал мобильный телефон и медленным шагом шел по тропинке с кем-то разговаривая. Прежде чем начать преследование, пожалуй, надо зафиксировать бандюганов, что я, собственно, и сделал. Времени на это много не уйдет, да и лишним точно не будет. Мое дело зафиксировать, а дальше, пусть крысы Бакеевой разбираются, кто они.

Виктор Плехов остановился у одинокого дерева, прикоснулся к коре рукой и продолжал мило беседовать по телефону. Я держался на необходимой для наблюдения дистанции, чтобы раньше времени не попасться. Спустя минут десять, мой бывший наставник прекратил разговор, не спеша убрал телефон в карман и развернулся. Разглядывая асфальтовую дорожку, он медленно шел вперед.

Сейчас самое время. Мы прошли мимо друг друга на расстоянии чуть меньше метра, когда заметили друг друга. Мужчина сразу меня узнал. Думаю, что таких студентов, запоминают надолго. Мы обменялись рукопожатием и начали самый обычный житейский разговор. Его интересовало все, от места моего работы до семейной жизни. Скрывать мне особо было нечего, поэтому я с радостью просветил своего бывшего преподавателя. Когда профессор получил ответы на свои вопросы, то поинтересовался:

– Что вы тут делаете, Марк?

– Навещаю родителей, – убедительно соврал я. – А вы?

Он ненадолго задумался, но затем сразу же ответил, что сегодня были похороны его старого приятеля.

Как бы не старался выудить у него хоть горстку информации его личной и рабочей жизни, он держался, как партизан, тут же задавая мне ответные вопросы относительно моей работы. Педагогу до сих пор интересно, продолжил ли я научную деятельность.