Самодур, год 2012

Комната, в которой находятся заложники – это гостиная, оборудованная огромным камином, а это значит, что там есть труба аналогичных размеров, через которую я смог бы попасть в эту комнату. Я достал из пояса маленький дротик с взрывным устройством и, засунув его в замочную скважину одной из дверей, вышел в коридор, по лестнице забежал на третий этаж. Он состоял из пустой и маленькой комнаты, похожей на кладовку, и бильярдной, на которую была выделена большая площадь. Встав напротив стены, за которой, по моим подсчетам, находилась труба, я услышал, как один из налетчиков спросил:

– Где же он?

Проломив стенку, я посмотрел вниз. Да, кажется, угадал. За стеной действительно находилась труба, через которую смогу спуститься.

– Что это было? – истерично спросил один из налетчиков, услышав звук разрушающейся стенки.

Достав пульт, я нажал на кнопку и активировал дротик, который оставил в дверной скважине. В результате активации снаряда произошел взрыв, который снес дверь с петель. Как я и предполагал, паника… Парни так перепугались, что начали стрелять по сторонам.

Воспользовавшись ситуацией, я спрыгнул вниз и оказался внутри камина, откуда открыл стрельбу по налетчикам из служебных пистолетов. Эти ребята сразу же разбежались и укрылись за колоннами в комнате, стреляя в мою сторону.

Продолжая укрываться в камине от выстрелов, я достал из колчана стрелу, оборудованную тем самым взрывным устройством, про которое так гордо говорил Леонов. Прицелившись ею в единственную колонну, которую видел из камина, я выстрелил.

Взрыв не оставил от колонны ничего, обрушив тем самым часть второго этажа вниз. Горничная после такого шума больше не смогла находиться в помещении и в панике выбежала из комнаты в коридор. Заметив, что один из противников побежал за ней, а два остальных удивленно повернулись в его сторону, я решил действовать. Выпустив в одного из этих парней стрелу, которая угодила ему в плечо, ограничив движения руки, я выбежал из камина и с разбегу выбил плечом оружие из его рук. Самый крупный налетчик, прицелившись в мою сторону, был готов уже сделать выстрел.

Если бы я не ударил приятеля со стрелой в теле ладонью в горло и не прикрылся бы им, может, он бы все-таки и подстрелил меня. Пока он колебался и препирался со своим коллегой по налетам насчет того, стоит ему стрелять или нет, Тигран, который сидел рядом со здоровяком, поднял осколок стекла с пола и всадил в бедро крепышу. Бандит так взвизгнул и разозлился, что со всего маху ударил его прикладом по голове.

Во время этого удара я смог сломать шею первому налетчику и не дать второму застрелить лежачего на полу Тиграна, поразив его грудь тремя стрелами. Закончив с этими двумя мешками, я быстро выбежал в коридор, в центре которого стоял третий налетчик – он держал за волосы горничную, уткнув в ее лицо пистолет. Увидев меня, он открыл по мне огонь, заставив спрятаться в комнате. Это позволило ему подняться на третий этаж и получить звание круглого идиота года: сам загнал себя в тупик и приговорил тем самым к смертной казни.

Когда я снова вышел в коридор, то увидел автомат М16, который лежал на полу; видимо, эти простофили не рассчитывали, что так много будут стрелять. Быстро поднялся наверх, где находился третий противник, угрожающий застрелить из пистолета горничную:

– Бросай свою игрушку! – после чего террорист нервно продолжил угрожать. – Или я убью ее!

Опустив свой лук вниз и положив его на пол, я спросил у стрелка:

– Что тебе нужно?

– Кое-что, что есть у Карена, и, раз на то пошло, ты и принесешь мне это! – довольно убедительно заявил налетчик в мой адрес.

Как и говорил Воронцов, бойцы ОМОНа долго ждать не стали и выбили входную дверь. На этот шум враг отвлекся и отвернулся в сторону окна, а я рефлекторно выбросил дротик, проткнув руку противника, в которой он держал пистолет, из-за чего тот выронил оружие. И пока подонок пытался осознать происходящее и пошевелить рукой, я с разбегу ударил его стопой в грудь, в результате чего я сломал ему пару ребер – это можно было понять по хрусту внутри грудной клетки. После этого налетчик прижался к стене и, встав в боевую стойку, начал наносить удары кулаками.

Заблокировав один из ударов, я ударил его в нос и, схватив за руку, отшвырнул к стене, затем набросился на него и мы проломили стенку в бильярдную. Соперник встал и взял в руки бильярдный кий, которым нанес по мне удар. Затем подняв меня на ноги, он прижал меня к стене, придавив кием.

Крепкий попался чудик; в этот момент я и не знал, что делать, пока в дверном проеме не показались омоновцы, которые громко дали команду:

– Стоять!

Террорист отвлекся и повернул голову в сторону сотрудников ОМОНа. Почувствовав, что он расслабился, я рукой сломал кий на две части и всадил обломок кия ему в грудь. После чего он замертво упал, а забежавшие в комнату омоновцы начали тыкать оружием в мою сторону, повторив команду еще раз:

– Ложись на пол, живо!

Если честно, то я слегка устал после драки и не особо хотел продолжать драться с пятью профессиональными бойцам. В конце концов, это могло закончиться для меня довольно печально, поэтому я поднял руки вверх и встал на колени. После этого я все-таки лег на живот.

Один из сотрудников подошел ко мне и прижал коленом к полу; он уже практически был готов надеть на меня наручники. Но когда я почувствовал, как этот громила прикоснулся к моей руке, смог схватить его кисть и заломить ее, а после его провала столкнуть этого горе-бойца с себя. Хоть, признаюсь, это было не так просто.

Поднявшись на ноги, я продолжал заламывать кисть гордости силовых структур РФ, прикрываясь им от других сотрудников.

– Стреляйте же! – выкрикнул омоновец, которого я как раз и держал за кисть в болевом захвате.

Достав нож, я приставил его к горлу бойца и достаточно убедительно сказал им:

– На вашем месте я бы этого не делал!

После чего я потихоньку подошел к проломленному отверстию в стене, которое вело в комнату, где лежал мой лук и, приготовившись к финишу, отбросил бедолагу в сторону его коллег. Я побежал в сторону окна, подняв по пути лук, лежавший на полу, и затем выпрыгнул вниз, разрушив собой оконную раму.

Этот прыжок был явно лишним. Хромая, я еле смог зайти за угол дома, чтобы не дать возможность государственным служащим сверху расстрелять меня во дворе работодателя на этих чудесных декоративных газонах. Выждав удачного для побега момента, я покинул двор и смог выйти на дорогу, где меня поджидал фургон Иерархии, за рулем которого был агент Дьятковский.

Карен Арутюнян

За всё существование синдиката «Черные Тигры», которым в прошлом управлял мой отец, только несколько храбрецов посмели организовать нападение на его семью. Я точно помню тот день; помню, как мою мать застрелили у меня на глазах. Она была сильной и отважной женщиной.

Мой отец никогда не рассказывал мне, что он сделал с теми подонками, которые застрелили ее, но именно после того рокового дня ему дали прозвище Черный Людоед. После чего синдикат моей семьи начал войну за территории. Первая неделя марта погрузила город в настоящее побоище, простой гражданский люд боялся выходить на улицы. И пока наши люди жестоко убивали людей из синдикатов Хорхе и Землянка, которые наравне с Черными Тиграми занимали лидирующие позиции в городе, лидеры остальных группировок решили присоединиться к синдикату моего отца на равноправных условиях.

Черный Людоед знал, что если начнет в прямом смысле истреблять конкурентов при помощи пуль, показывая тем самым свою силу и жестокость против более могущественных синдикатов, то, возможно, другие не захотят проливать кровь и просто решат вопрос мирно.

Лидеры оставшихся группировок хотели прекратить эту бессмысленную войну и организовали встречу, на которой намеревались заключить союз на равноправных условиях. И это после всех тех попыток уничтожить владение моего отца.

Мой отец убил всех умников, которые решили, что «Черные Тигры» будут наравне со всеми править Красным Острогом. Максим Размышляев был лидером националистической группировки, которая продавала оружие по всему краю, и, когда «Черные Тигры» стали продавать оружие более влиятельным людям, главарь националистов потерял своих клиентов. Именно поэтому он и организовал нападение на нашу семью, подставив тем самым под удар группировки Хорхе и Землянку, которые в результате были перебиты моим отцом до мая, а лидеры всех пяти синдикатов были казнены пятого мая тысяча девятьсот восемьдесят второго года на «Пиршестве тигров» – именно так прозвали то, что произошло в этот день.

После тех событий никто больше не посмел повторять ошибки Размышляева. Во время моего правления было несколько смельчаков, которые пытались встать у меня на пути, но никто и никогда не осмеливался брать в заложники мою семью… К великому сожалению, эти уроды подохли от рук самоуправца.

Спустя два часа после освобождения дома я наконец-то увидел свою семью целой и невредимой. Наташа, увидев меня, сразу же вместе с детьми подбежала со словами:

– Дорогой! – по ее голосу я понял, что она была очень напугана.

Крепко обняв жену и детей, я посмотрел в глаза супруги и спросил:

– Как вы, мои милые? – на лице любимой появились слезы счастья, которые я не прощу выродкам, что посмели организовать нападение на мой дом.

Явно этих идиотов кто-то сюда послал. Кто-то более разумный, чем эти мешки.

– Все хорошо, – ответила Наташа, после чего опять обняла меня. – Я так перепугалась за детей…

Я приказал телохранителям увезти жену с детьми в квартиру в центре города, и попросил лично генерала полиции об оказании помощи в защите моей семьи, пока заказчики этого нападения не будут найдены, на что тот согласился.

Проводив семью, я подошел к брату, которому оказывали первую помощь – ему досталось неплохо. Врачи сказали, что у него сотрясение мозга и гематома, но при должном уходе он будет в порядке. В больницу ложиться он отказался, как и ехать вместе с родственниками в убежище, объясняя это тем, что не только мне бросили вызов, а всей нашей семье, и отлеживаться, пока я в одиночку защищаю наследие семьи, он не станет.

– Лучник спас нас, – очень грозно и недовольно произнес Тигран.

С одной стороны, мы должны были быть благодарны этому чудику, но с другой, он продолжал подрывать наш бизнес. С появлением этого клоуна мы понесли серьезные потери, а репутация нашего картеля трещит по швам из-за того, что мы не можем защитить свои владения от придурка со стрелами.

Чтобы подбодрить брата, я положил руку ему на плечо и, улыбнувшись, спросил у него:

– Как твоя голова?

– Я здоров, братец, – недовольным тоном ответил младший.

Наверное, думает, что я хочу положить его в больницу. Конечно хочу. Я хочу, чтобы мой родной брат был под присмотром врачей до самого выздоровления, он ведь мой брат. Отец всегда говорил нам, что нет ничего важнее семьи, и всегда учил заботиться друг о друге.