Мой голос здесь на несколько минут. Лирика

    29.11.15

Сонет

Между смехом и плачем – слепая
Золотого и белого связь.
Неумелые крылья расправив,
Полетели не в небо, а в грязь.

Отражённое солнце, сверкая,
Разливалось, по лужам таясь.
Так о чём же ты плачешь, родная,
И смеёшься, чего-то стыдясь?

Что прочла ты в разорванном свитке?
Или пепел виной твоих слёз?
И в причудливой этой улыбке

Что таится: укор ли? вопрос?
Или шаг, что разлуку принёс,
Был жестокой и глупой ошибкой?

    06.10.15

«Куда ни кинь, я вижу снова…»

Куда ни кинь, я вижу снова,
Как обесценивается слово.
Раньше бывало:
В бреду ночном
Слово рождало
Новую мысль о будущном;
Или, умело вставленное во фразу,
Слово переменяло сразу
И положение говорящего
И отношение к нему слушающего, —
Раньше слово было живородящее,
А ныне вовсе и не слушаешь его:
В разговоре, где-нибудь на ходу,
Могут вместо слов различных два лица
Перекидываться чем-то вроде «ду-ду, ду-ду», —
Смысл от этого не меняется…
Слово сегодня как мячик – бросил и был таков.
Но из всех человеческих языков
Мне милее тот, на котором люди
Искренне сознаются в том, что друг друга любят,
Тот язык мне средь всех милее,
На котором попавший в беду жалеет
Другого такого, даже если его беда
Для этого первого – ерунда,
На нём говорящего всяк поймёт —
Необязателен перевод,
На нём, кто верит, зовёт богов
В минуты радости и печали, —
Из всех человеческих языков
Единый для всех – молчание.

    13.07.15

«Всплакнёт ли кто, как буду мёртвый я?» …»

«Всплакнёт ли кто, как буду мёртвый я?» —
Печально в мыслях вопрошая,
Возница крикнул: «Ну, залётная!»,
И понеслася вороная.

Там, где поля наши великие
Навеки распростёрли дали,
Летели мы, как птицы дикие,
Что выстрела не ожидали.

Места лесные да болотные
Мы покоряли нашей воле,
Где, словно люди, спят животные
И видят сны об отчем доме.

Неслись сквозь чащи, над оврагами
Взлетали ввысь, минуя пропасть,
Где беспризорными ватагами
Чернели пни, скрывая робость.

Возница объясняет знаками
(Мы мимо леса мчим другого):
Все волки съедены собаками,
Которых выгнали из дома.

А дальше – в рощице берёзовой
Живой души мы разве сыщем?
Вдали закат пылает розовый
Над одиноким пепелищем.

Страшней скрипит телега скорая,
Всё необъятней расстоянье,
А небо краскою багровою
Нас призывает к покаянью…

И вот возница кончил гонку —
Копыта хрустнули, как лёд, —
Загнал худую лошадёнку