Теория риска в гражданском праве РФ. Монография

экономическая наука исследует риски, касающиеся отдельных сфер экономической деятельности

. Большое количество исследований обусловлено ролью риска в экономических отношениях. Если в других общественных отношениях не так остро проявляется конкуренция, то в экономических отношениях она имеет определяющее значение. Это обстоятельство важно для выяснения сущности риска в гражданском праве, ибо гражданское право призвано регулировать эти отношения. Раздельное исследование рисков в экономической науке – свидетельство тому, что сущность риска многогранна, и это необходимо учитывать при исследовании риска в праве в целом и в гражданском праве в частности.

Дж. М. Кейнс предложил сущность риска в экономике искать в стоимости, куда должны входить те потенциальные затраты, которые предприниматель может претерпеть в результате непредвиденных ситуаций. Под такими ситуациями понимаются изменение цен на рынке, износ оборудования, катастрофы. Такое понимание риска Кейнсом позволило ему выделить виды рисков, среди которых называются риск предпринимателя относительно достижения поставленной цели, риск предпринимателя-кредитора, выдающего ссуду, который может ошибиться в партнере и поставить под угрозу выполнение обязательства и наконец, третий вид риска, выделяемый автором, относится к объективным факторам обесценивания денежной единицы. Все эти риски, по мнению Кейнса, подлежат предварительной оценке

. Выделяемые автором риски предпринимателя находят свое отражение в правовом регулировании страховых отношений, например в нормах об имущественном страховании (ст. 929 ГК РФ), о страховании имущества (ст. 930 ГК РФ), ответственности по договору (ст. 932 ГК РФ), предпринимательского риска (ст. 933 ГК РФ).

В классической теории риска, основателями которой принято считать Дж. Милль и Н. У. Сеньор, искали смысл риска в экономике в доходах предпринимателя, куда входят проценты от вложенного капитала и плата за возможный риск в условиях стихийного рынка. В этой теории проводится параллель между действиями предпринимателя и расчетом потенциальных убытков

. В дальнейшем эта теория наряду с другими стала основой для экономического анализа права и распределения рисков, которые пользуются широкой популярностью за рубежом.

С развитием экономической мысли классическая теория риска начала восприниматься как однобокая, не раскрывающая сущности риска и не удовлетворяющая интересам практики управления рисками. В результате была предложена иная теория, именуемая неоклассической. Авторы этой теории А. Маршал и А. Пигу смысл риска видели в том, что предприятие, деятельность которого осуществляется в условиях рыночной неопределенности, должно исходить из критериев ожидаемой прибыли и величиной ее возможных потерь. Хозяйствующий субъект должен избрать поведение «предельной полезности». Такое поведение, по мнению авторов теории, следует искать в вариантности деятельности, где имеется одинаковая прибыль, но колебания прибыли высокие или низкие. В такой ситуации выбор предпринимателя должен пасть на тот вариант, где колебания прибыли низкие, поскольку такая прибыль имеет большую полезность, чем та же прибыль при высоких колебаниях. Таким образом, основная мысль неоклассической теории сводится к тому, что наибольшую ценность представляет гарантированная прибыль по сравнению с прибылью, где наблюдаются колебания. Опираясь на этот постулат, неоклассическая теория исходит из того, что участие в играх, пари и лотереях является невыгодным в силу повышенности риска этих мероприятий

. Указанная теория соотносится с определением предпринимательской деятельности как деятельности, направленной на систематическое получение прибыли (ст. 2 ГК РФ). Кроме того, данная теория отражает гражданско-правовое понятие предпринимательского риска как неполучения ожидаемых доходов (подп. 3 п. 2 ст. 929, ст. 933 ГК РФ). Тезису о невыгодности участия в играх и пари была противопоставлена идея Кейнса о склонности предпринимателя к азарту, который заключается в склонности предпринимателя идти на рискованные поступки в надежде на сверхприбыль

.

Таким образом, в экономической науке риск понимается как специфика производственных отношений, в которых есть возможность имущественных потерь. Такая возможность подлежит учету при принятии решений предпринимателями исходя из его видения ситуации, расчетов и поставленных целей. Опять же мы имеем дело с вероятностными событиями, наступление которых со стопроцентной вероятностью определить никто не сможет, именно поэтому экономические теории, вкратце изложенные здесь, не являются панацеей от бед предпринимателя, они лишь указывают на возможность минимизировать риск, а как поступит предприниматель, пойдет ли он на риск, какой вариант поведения выберет в условиях неопределенности, зависит только лишь от него. В этом заключается его экономическая свобода и риск, который является основой предпринимательской деятельности. Банкир, утративший способность рисковать, отмечает Лео Шустер, банкиром больше быть не может

. Эти теории находят отражение в гражданском праве, в частности в тех положениях Гражданского кодекса РФ, где речь идет о предпринимательском риске, меру которого в определенной степени определяет сам предприниматель, что, естественно, не отменяет положения ст. 10 ГК РФ о пределах осуществления гражданских прав.

Приведенный анализ свидетельствует о весьма противоречивой сущности риска. С одной стороны, риск необходим в отношениях, особенно в экономических. С другой – риск не может быть безграничным. Такой парадокс отражается на нормах права и создает методологическую проблему исследования категории риска, без чего вряд ли возможно дальнейшее изложение вопроса.

Необходимость анализа проблемы исследования риска в праве обусловлена существующими методологически неверными подходами к изучению данной категории в гражданском праве. Связано это прежде всего с тем, что риск в гражданском праве исследуется по аналогии с другими отраслями права, без учета принципиальной специфики гражданско-правовых отношений, метода гражданско-правового регулирования и иных, свойственных только гражданскому праву особенностей. Это обстоятельство приводит к тому, что авторы приходят к выводам противоречащим сущности гражданско-правовых отношений. Порой предлагается применять в гражданском праве методы регулирования, приемлемые в других отраслях права, но не приемлемые для регулирования отношений, составляющих предмет гражданского права. Так, В. А. Копылов отмечает, что по аналогии с уголовным правом предпринимательский риск признается обоснованным, если цель предпринимательской деятельности в сложившихся условиях не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием), а допустившее риск лицо предварительно предприняло достаточные меры для предотвращения возможных неблагоприятных имущественных последствий

. Такая идея даже на первый взгляд кажется противоречивой, если принять во внимание положение абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ о том, что предпринимательской является самостоятельная осуществляемая на свой риск деятельность, не говоря уже о том, что такой подход, в сущности, ограничивает право на экономическую свободу, свободу волеизъявления, свободу договора и пр. Другой автор, исследовавший предпринимательский риск, пришел к выводу о том, что по аналогии с трудовым правом в Гражданский кодекс необходимо внести статью, регламентирующую нормальный (правомерный) предпринимательский риск

. По такому же пути своеобразного ограничения риска в гражданском праве пошли и другие исследователи

. К сожалению, эта идея нашла свое отражение в Концепции развитии гражданского законодательства РФ. Так, в разделе об общих положениях, о юридических лицах отмечается: «Целесообразно усилить правила статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации об имущественной (деликтной) ответственности органов юридического лица перед соответствующим юридическим лицом, которая должна быть солидарной (при наличии нескольких “волеизъявляющих” органов юридического лица или при их коллективном характере) и, как правило, виновной, наступающей лишь в случаях грубой неосмотрительности (неосторожности) или риска, неоправданного по условиям оборота (например, отчуждение имущества юридического лица при наличии конфликта интересов по существенно заниженной цене, непроявление должной осмотрительности в выборе контрагента и (или) при подготовке условий сделки и т. п.). Нормальный предпринимательский риск, оправданный условиями оборота, должен исключать ответственность указанных лиц»

.

Как следствие, Гражданский кодекс был дополнен статьей 53.1. Согласно п. 1 указанной статьи лицо, которое в силу закона, иного правового акта или устава юридического лица уполномочено выступать от его имени (п. 3 ст. 53), обязано по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, возместить убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Указанное лицо несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Согласно п. 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав исполнительного органа юридического лица», «поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска»

.

Необходимо отметить, что такое противоречивое положение в правовой науке свойственно не только гражданско-правовым исследованиям в области риска, но и исследованиям риска в уголовном праве. А. С. Шумков, исследуя проблему обоснованного риска в уголовном праве, отмечает, что в литературе есть мнение о том, что единственно возможной формой вины при нарушении условий правомерности обоснованного риска (ст. 41 УК РФ), является неосторожность в форме легкомыслия. В то же время отмечается, что обоснованный риск очень близко соприкасается с таким общественно опасным деянием, как мошенничество (ст. 159 УК РФ)

. Чтобы избежать таких ошибок, как отмечает Н. И. Михайлов, каждая отрасль законодательства, вынуждена разрабатывать, образно говоря, свою теорию риска

. Полностью поддерживая идею Н. И. Михайлова и принимая во внимание, что риск в гражданском праве исследуется через призму трудового и уголовного права, попытаемся объяснить методологическую несостоятельность такого подхода. Без разрешения этого вопроса, думается, дальнейшее исследование категории риска в гражданском праве будет крайне затруднительным в силу отсутствия той теоретической опоры, которая бы послужила отправной точкой исследования категории риска именно в гражданском праве.

Для того чтобы отразить принципиальную разницу категории риска в гражданском праве от аналогичных категорий в уголовном и трудовом праве, необходимо остановиться на проблемах регулирования риска в праве в целом. Одним из первых, кто обратил внимание на проблему регулирования риска в праве, является Я. М. Магазинер, который в работе «Заметки о праве», опубликованной в 1925 г., а впоследствии переизданной в 2000 г., писал, что право предоставляет, умножает или создает не только положительные блага, но и блага отрицательные, т. е. борется с многочисленными опасностями, которые этим благам угрожают. Поэтому наряду с возможностью блага, т. е. интересом, необходимо изучить понятие возможности зла, т. е. риска

.

По мнению Я. М. Магазинера, объективное право должно не только регулировать распределение положительных благ в обществе, но и распределять те угрозы (риски), которые стихийно падают на человека. Право, по мнению автора, исторически обусловлено бесчисленными возможностями зла, с которыми оно борется. Задача права, по мнению Я. М. Магазинера, свести к минимуму риск потерять известные блага, государственное и гражданское право максимально обеспечивают известные блага, а уголовное право, устраняет вредные способы их нарушения. Риску, по мнению автора, подвергаются те, кто обязан исполнять обязанности, особенно подвержены риску коллективные субъекты (общество, партия, государство), которые перелагают риск на своих участников. Налоговая и воинская повинности, подчинение законам государства есть то самое распыление риска, которому подвержено государство, если не будут выполнены его задачи. Подвергаясь риску своей ликвидации, государство переносит риски на граждан, заставляя под угрозой наказания исполнять повинности. Ради сохранения коллективного блага, государство ограничивает блага индивидуальные. Воинская повинность есть распыление риска государства как целого; ответственность государства перед своими гражданами за убытки от войны есть, наоборот, консолидация, сосредоточение в лице государства риска для отдельных лиц от войны. Государственное страхование есть одновременно и сосредоточение риска, поскольку все государство берет на себя риск от несчастья с его гражданами, и распыление риска, поскольку все страхователи платят взносы, чтобы можно было помочь одному из них в случае несчастия, и т. д.

С указанным автором во многом можно согласиться, однако его тезисы, как нам представляется, нуждаются в более детальном исследовании и в некотором отраслевом преломлении, поскольку в обобщенном виде эти знания применены быть не могут. Я. М. Магазинер в общем виде иллюстрирует, что риски (угрозы) в праве регулируются, но регулируются по-разному, где-то государство берет на себя риск, где-то риск возлагается на граждан, где-то риск распыляется. Более того, автор подчеркивает, что уголовное и гражданское право различными способами регулируют риск. Эти отличия необходимо выявить для такого правового регулирования, которое бы соответствовало сущности регулируемых отношений. Таким образом, в обобщенном виде признается существование различных подходов к регулированию риска. Это обстоятельство неминуемо должно отражаться и на отраслевых исследованиях, что, к сожалению не всегда учитывается. Ведь даже поверхностный взгляд на допущение риска в регулируемых правом отношениях выявляет совершенно разную юридическую природу этих явлений. Например, в той или иной степени в своей деятельности рискует и предприниматель, и полицейский, и лицо, которое управляет автомобилем, однако не потребуется особых усилий, чтобы проследить, что эти риски совершенно разные в своей правовой и житейской сущности, ибо предприниматель в своей деятельности преследует цели, отличные от тех, которые преследует полицейский. Эти и другие аспекты разной природы риска ставят перед правом нелегкую задачу его регулирования, а перед теорией отраслевых дисциплин отслеживания закономерностей такого регулирования. Принимая во внимание изложенное при исследовании риска, как нам представляется, нельзя замыкаться на формально-догматическом методе исследования, поскольку риск как явление общественной жизни пронизывает практически все его сферы и в каждой из них выступает как отдельное правовое явление.

Итак, в чем проявляются методологически неверные подходы к изучению риска в гражданском праве? Основная проблема, на наш взгляд, заключается в том, что при исследовании риска не учитывается принципиальное отличие этой категории в гражданском праве от аналогичных категорий в иных отраслях права. Понятие риска из публичных отраслей права механически переносится в сферу гражданского права. Это обстоятельство порождает одинаковые направления исследования, что ведет к универсализации риска в праве и его поверхностному исследованию. Указанный процесс, безусловно, является результатом теоретических исследований и обусловлен причинами, которым необходимо дать соответствующее объяснение, а для объяснения необходимо в какой-то мере проследить его развитие.

Для этого необходимо обратиться к истокам появления понятия риска в отечественном праве, его нормативному определению и функциональному назначению, а в какой-то мере и идеологическим предпосылкам нормативного отражения указанной категории. Этих целей можно достичь при анализе норм трудового и уголовного права, которые затрагивают категорию риска, поскольку именно в этих отраслях права риск изначально нашел свое нормативное определение, что отразилось на исследованиях риска в праве в целом, а впоследствии и на исследованиях в гражданском праве, несмотря на то, что и дореволюционное гражданское законодательство России содержало нормы о так называемых страхах имущественных потерь, однако, как и сегодня, риск в качестве категории гражданского права не получал нормативного определения.

Риск – это прежде всего угрожающее какому-либо благу состояние. Государство в силу возложенных на него функций не может не реагировать на это обстоятельство, однако реакция государства должна быть дифференцированной в зависимости от регулируемого отношения. От способа регулирования риска и его последствий, зависит многое. Любые законодательные манипулирования категорией риска могут, отразится на регулировании общественных отношений как положительно, так и отрицательно. В литературе справедливо отмечается, что отсутствие обоснованного риска в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния в УК РСФСР в серьезной степени было тормозом на пути прогресса, сковывало инициативу и творчество людей

. Следует отметить, что и для гражданского права отсутствие ясных представлений о риске влечет неопределенность в правовом регулировании, что неминуемо сказывается на его качестве.

Поскольку анализ правовой доктрины позволяет прийти к выводу о том, что основные идеи, которые способствовали формированию концепций риска в гражданском праве, черпались из уголовного и трудового права, то необходимым представляется исследование обусловленности риска в указанных отраслях права, взаимосвязь регулирования риска в трудовом и уголовном праве. Такой подход позволит вскрыть разницу в правовом регулировании риска в уголовном и трудовом праве, с одной стороны, и в гражданском праве – с другой.

Попытаемся проследить историческую обусловленность регулирования риска в трудовом праве и последствия такого регулирования. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 12 июня 1929 г. в отечественное право вводится норма, согласно которой при установлении судебными органами размеров подлежащего возмещению ущерба должны учитываться не только причиненные убытки, но и та конкретная обстановка, при которой убытки были причинены. Недопустимо возложение на работника ответственности за такой ущерб, который может быть отнесен к категории нормального производственно-хозяйственного риска

. Этот нормативный акт впервые закрепляет «нормальный производственно-хозяйственный» риск как обстоятельство, исключающее материальную ответственность работников.

Итак, риск в отечественном праве определяется прежде всего как обстоятельство, исключающее ответственность. Эта идея имеет для категории риска в гражданском праве ключевое значение, поскольку, как будет показано ниже, именно этот подход к регулированию риска будет оказывать влияние на понимание риска в гражданском праве.

Что обусловило появление такой нормы? Думается, что ответ на этот вопрос важен для дальнейшего исследования. Для того чтобы понять, что преследовало государство, закрепляя такое обстоятельство, исключающее ответственность, важно учитывать мотивы законодателя, приведшие его к принятию такого нормативного акта. Указанный документ появился спустя два месяца после XIV партийной конференции, которая призывала трудящихся к развертыванию массового социалистического соревнования. Это период индустриализации страны. Фактически, «ударничество», подъем энтузиазма у людей являлись идеологическими ресурсами проведения индустриализации. Результатом таких действий стало образование, например, стахановского движения. Государство, понимая это, в трудовом праве предусмотрело такое обстоятельство, исключающее ответственность, как нормальный производственно-хозяйственный риск, что неминуемо положительно сказалось на инициативе людей и дало положительный производственный результат. Иными словами, государство, нуждаясь в более смелых, инициативных действиях со стороны рабочих стимулировало их поведение, закрепив в нормативном акте право на нормальный производственно-хозяйственный риск, чтобы трудящиеся, не боясь последствий, действовали смело, инициативно, творчески, нестандартно. И такой подход, надо сказать, дал свои положительные результаты, поскольку последующее развитие страны характеризуется мощным подъемом производства и экономики.

Таким образом, можно сделать вывод, что нормальный производственно-хозяйственный риск как обстоятельство, исключающее ответственность, появился изначально в трудовом праве, и его появление было обусловлено исторической необходимостью стимулирования инициативы работников. Это обстоятельство необходимо особо подчеркнуть для того, чтобы глубже понять сущность нормально (обоснованного) производственно-хозяйственного риска и очертить его принципиальное отличие от риска в гражданском праве.

Норма о нормальном (обоснованном) производственно-хозяйственном риске, пройдя через время, нашла свое отражение и в действующем Трудовом кодексе РФ, где нормальный хозяйственный риск отнесен к обстоятельствам, исключающим ответственность (ст. 239 ТК РФ). Согласно позиции Верховного Суда РФ к нормальному хозяйственному риску могут быть отнесены действия работника, соответствующие современным знаниям и опыту, когда поставленная цель не могла быть достигнута иначе, работник надлежащим образом выполнил возложенные на него должностные обязанности, проявил определенную степень заботливости и осмотрительности, принял меры для предотвращения ущерба, и объектом риска являлись материальные ценности, а не жизнь и здоровье людей

.

Фактическое закрепление нормального производственного риска в трудовом праве и освобождение работника от имущественной ответственности не могло решить проблем, связанных с уголовным преследованием. Вряд ли освобождение работника от имущественной ответственности при одновременной правовой возможности его уголовного преследования как-то стимулировало бы его на более смелые, творческие поступки в трудовой деятельности, поскольку такое положение не снимало вопроса об уголовной ответственности за производственный риск. Время от времени судебная практика того периода сталкивалась со сложностями квалификации действий работников, которые граничили с халатностью. В 1932 году НКЮ РСФСР отмечал, что задача органов расследования должна заключаться в том, что опираясь на изучение существа хозяйственных, производственных и других процессов, на авторитет научно-технической экспертизы, на общественное мнение пролетарского и инженерного актива, уметь определять действительный технический риск от прикрываемой им бесхозяйственности

. Таким образом, нормальный производственно-хозяйственный риск, явившийся по сути вынужденным либеральным проявлением регулирования инициативного поведения человека закономерно вышел на уровень уголовно-правовых запретов, другими словами столкнулся с теми границами, которые очерчены соответствующими составами преступлений, устанавливающих запреты в производственно-хозяйственной сфере.

В пользу сказанного свидетельствует монографическое исследование М. С. Гринберга, появившееся задолго до законодательного признания обоснованного риска. В этом исследовании в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, автор приводит большое количество примеров, из которых следует, что сам по себе обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния противопоставлялся халатности, т. е. невыполнению или ненадлежащему выполнению должностным лицом своих обязанностей вследствие небрежного или недобросовестного к ним отношения, причинившее существенный вред государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан (ст. 172 УК РСФСР)

. Более того, при отсутствии в УК РСФСР такого обстоятельства, исключающего преступность деяния, как обоснованный производственно-хозяйственный риск, Верховный Суд РСФСР фактически признал его наличие в правоприменительной практике, указав, что «производственный риск может при известных условиях явиться обстоятельством, устраняющим ответственность подсудимого»

.

Впервые риск в уголовном праве нашел свое отражение в теоретической модели Уголовного кодекса РФ, а позже в Основах уголовного законодательства СССР и республик, однако распад СССР помешал тому, чтобы эти документы приобрели силу закона. Однако для нашего исследования примечательно то, что изначально в проектах этих законов предлагалось два вида риска – профессиональный и хозяйственный. Под профессиональным риском понималось «возможность причинения вреда государственным, общественным или личным интересам при осуществлении лицом профессиональной деятельности в целях достижения общественно-полезного результата. Хозяйственный риск имел место только в процессе хозяйственной деятельности и являлся одним из видов профессионального риска»

. По сути, профессиональный и хозяйственный риски соотносились между собой как род и вид, т. е. и в том и в другом случае речь шла о трудовой деятельности человека. Иными словами, предлагаемое в уголовном праве обстоятельство, исключающее преступность деяния, являлось тем же самым обстоятельством, освобождающим от ответственности в трудовом праве, только возведенное до уровня освобождения от уголовной ответственности с соответствующими, более жесткими критериями допустимости.

Принципиально важно здесь то, что субъектом халатности является должностное лицо, т. е. лицо, которое в своей деятельности обязано придерживаться определенных установленных правил поведения. В связи с этим автору представляется совершено верной мысль о том, что обоснованный риск в уголовном праве не является универсальным обстоятельством, исключающим преступность деяния. Норма об обоснованном риске в уголовном праве может быть применена только лишь при условии, когда специальными правилами определен круг действий, предусматривающих комплекс требований, соблюдение которых направлено на предотвращение вредных последствий. Их нарушение или несоблюдение и есть допущение риска, т. е. допущение вероятности, что результат, преследуемый лицом, отклонился от ожидаемого значения вследствие нарушения или несоблюдения специальных правил, соблюдение которых призвано предупреждать наступление вредных последствий. А потому лицу, допустившему такой риск, предписывается предпринять достаточные меры предосторожности

. При таком подходе объясняется формулировка законодателя в ст. 41 УК РФ, где говорится об условиях обоснованного риска, а именно о том, что риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействиями). Вот эти не связанные с риском действия (бездействие) и закреплены в законах, должностных правилах и инструкциях и иных нормативных актах, которые регламентируют ту или иную деятельность человека. Иными словами, следует согласиться с мнением исследователей, которые считают, что субъектом обоснованного риска так или иначе является лицо, которое выполняет профессиональные функции

.

Объединяющим признаком обоснованного (производственного, хозяйственного) риска в трудовом и, как следствие, в уголовном праве является то, что этот риск имеет место при выполнении должностных обязанностей. Известно, что любые должностные обязанности четко регламентированы законами, должностными и функциональными инструкциями и иными нормативными актами, которые в подавляющем большинстве носят публично-правовой характер и по сути не оставляют свободы усмотрения. Именно это обстоятельство является объективной причиной признания обоснованного (производственного, хозяйственного) риска обстоятельством, исключающим ответственность. Таким образом, дать ответ на вопрос обоснован риск или нет, возможно только при наличии определенных моделей поведения, которые и находят свое отражение в нормативных актах регламентирующих ту или иную деятельность. Итак, в трудовой деятельности риск по общему правилу запрещен, а его допущение выступает в качестве исключения, оцениваемое с позиций безопасного, надлежащего поведения, которое имеет нормативную регламентацию. Более того, надо отметить, что все нормативное регулирование трудовой деятельности, по сути, направлено на обеспечение безопасности труда, а признание нормального (обоснованного) производственно-хозяйственного риска в качестве обстоятельства, исключающего ответственность, обусловлено стремлением, чтобы нормативные акты, предписывающие определенное поведение должностным лицам, не тормозили эту деятельность, т. е. не сыграли противоположную роль в регулируемой деятельности. В данном случае законодатель как бы делает исключение из правил «дозволено лишь то, что прямо предусмотрено законом» в интересах общества, в публичных интересах. Исключение из правил, нарушение которых будет влечь за собой юридическую ответственность (в нашем случае материальную, дисциплинарную) и приближает категорию риска в праве к проблемам ответственности. Четкая регламентация поведения человека в трудовой деятельности и одновременная объективная необходимость в его инициативе, творческом подходе к работе, приводят законодателя к признанию права на риск за работником при определенных, жестких условиях. Изложенные обстоятельства предопределяют место обоснованного (хозяйственного, нормального, производственного) риска в институтах обстоятельств, исключающих ответственность.