Рай беспощадный

* * *

Раз за разом Макс погружался на дно, возвращаясь на поверхность с очередным великаном-дровяком. Поначалу нырял с булыжниками, прихваченными с окрестных рифов, но они быстро закончились – свободно валяющиеся обломки в коралловом море встречались нечасто. Так что пришлось действовать как в первый раз: грести руками. Это сокращало время пребывания на дне, и не всегда он успевал выворотить стебель. Но в большинстве случаев погружался не попусту – скалы вокруг заливчика зазеленели от разложенных там и сям огромных водорослей.

Жора оказался прав: ныряние быстро утомляло. Хотя трясучка вроде бы оставила в покое, но былая форма к Максу еще не вернулась. Ему бы после перенесенного отлежаться пару дней, хорошо питаясь, да где там… Спасибо хоть, что солнечные ожоги больше не беспокоили – загадочная «липучка» и впрямь помогла. Ей бы запах приятнее сделать, и на Земле от нее отбоя не будет – любители позагорать такую чудо-мазь вагонами станут раскупать.

Эх, Земля… родители… брат… Всего третий день здесь, а вы уже кажетесь где-то бесконечно далеко, почти позабытые. Лера… Леру он ни за что не забудет. Но неизвестно, где она теперь. Для нее же будет лучше, если осталась там… дома…

А для Макса…

Даже сражаясь с непослушными корнями, он ухитрялся терзать голову печальными мыслями. Но это не мешало ему посматривать по сторонам. Громко сказано «по сторонам»: без маски или очков он уверенно мог рассмотреть все предметы на расстоянии лишь вытянутой руки, а дальше все уже слишком расплывалось. Только крупные объекты можно было опознавать безошибочно, да и то не все.

Протянув руку к основанию стебля, едва успел отдернуть – дно под ладонью внезапно ожило, взорвалось облачком мути, вдаль метнулось что-то бесформенное, пестрое. От неожиданности попятился назад, отчетливо вспомнил предупреждение Жоры: чем ярче морской обитатель, тем он, как правило, опаснее. Макс не знал, ядовито ли это неведомое создание, но бороться с корнями разом перехотелось – быстро пошел наверх.

Вынырнув, не увидел Жоры – тот обычно караулил всплытие на краю рифа, а сейчас там было пусто. Поплыв к скале, услышал сверху его истошный крик:

– Эй!!! Мы тут!!! Сюда-а-а-а-а-а!!!

После встречи с потенциально ядовитым обитателем морских глубин Макса все еще колотило: еще чуть-чуть – и рукой бы до неведомой твари дотронулся. А еще кислородное голодание сказывалось. Поэтому, наверное, в голове перемкнуло и он почему-то решил, что Жора увидел корабль или самолет, а теперь пытается привлечь внимание экипажа.

Поспешно взобравшись наверх, встал рядом с орущим Жорой, начал озираться. Тщетно – горизонт пуст. Те же рифы, протоки, пятна мелководные, зеленеющий невдалеке остров. Ни кораблей, ни самолетов, ничего заслуживающего такого переполоха… Ну и глупец же он – забыл, куда попал! Не иначе как кислородное голодание начало сказываться, пора сделать перерыв.

– Жор, ты чего?!

Тот, умолкнув, пояснил:

– Да девка рядом кричит.

– Не понял?

– Чего непонятного?! Обед нам принесла! Ей объяснили, в какую сторону идти, но проводить не проводили. Вот и заблудилась.

Где-то неподалеку девичьим голосом прокричали:

– Эй! Ну где вы! Сейчас назад все отнесу!

– Да здесь мы!!! Зде-э-э-э-э-эсь!!! – заорал Жора и начал размахивать над головой верхушкой стебля дровяка.

Из-за вереницы рифов показалась человеческая фигурка. Прижав ладонь козырьком ко лбу, Макс разглядел костлявую девчонку, бредущую к ним. Выцветший топик, самодельные шорты, изготовленные из брюк, за спиной покачивается корзина – вроде рюкзака приспособлена.

Если это действительно обед, то очень вовремя – на воде аппетит нагуливается быстро, а они здесь с утра.

«Костлявая» не обманула ожиданий: достав из корзины шесть кокосов с подставками, налепленными из все той же черной бурды, строго-настрого приказала посуду вымыть, крышки не потерять и вечером занести на кухню, после чего отправилась дальше. В корзине еще оставался груз – видимо, ей поручили накормить сразу несколько таких пар, как Жора с Максом.

* * *

В одном орехе оказалась густая похлебка из моллюсков, водорослей и разваренных мелких рыбешек, в другом – несколько печеных крабов, в третьем – вода. Через край хлебая варево, Макс пожаловался:

– Ложку бы.

– Ничего, быстро привыкнешь, – жизнерадостно предрек Жора.

– Нет, не привыкну. Трудно, что ли, из дерева вырезать? Вон крышки ведь сделали для кокосов.

– Крышки не из дерева, а из скорлупы. Инструментов нет нормальных. Только ножички мелкие. Но их никто тебе не даст: они или у мастеров, или у воинов.

– Как плохо, что я не таскал ножа. А ведь дома был хороший, с кучей лезвий.

– Да ладно. Забей. У меня здесь поначалу был перочинник, а толку? Сменял.

– На что?!

– Да на жрачку – на что ж еще.

– Ну и дурак.

– Да не – я как раз умный. Все равно бы отобрали потом. Найти повод легко: норму не выполнил, накосячил где-нибудь, или просто подставят на игру и продуешь. Да ты сам дня через три-четыре выть начнешь – все время будет хотеться чего-нибудь заточить. Пайки тут смешные, хлеба и мяса вообще нет – нападет на тебя хронический едун. Все будешь готов отдать за кусок лишний. Такое здесь у всех бывает. Потом проходит, но не совсем: маленько остается. Эн говорит, что это из-за резкой перемены рациона и акклиматизации. Витаминов не хватает и чего-то там еще – я не запомнил.

– Жаль. Будь нож, я бы ложку выточил.

– Да привыкнешь, не забивай голову. Так ты что, умеешь с деревом работать?

– Ложку сумел бы.

– А плести корзины можешь?

– Не.

– Жаль. Тема есть: верши делать – рыбу ловить. Рыбы очень мало ловится, ценится она у нас. Я пробовал на деревянный крючок и леску волосяную, да не вышло ничего, хотя и клевало. Верши тоже пробовал, и тоже впустую. Наверное, из-за того, что нормальных прутьев мне не достать – только мастерам некоторым разрешено с кустов ломать ветки живые. И с Большого острова тоже только им прутья приносят – тростник и тонкий бамбук.

Поняв, что Жора собирается опять сесть на любимую тему о грандиозных нереализованных замыслах, Макс поспешно его перебил:

– А почему здесь кормят так слабо? Море ведь богатое: ракушек полно, крабов всяких, креветок. И без рыбы прожить можно.

– А толку? Ракушки не все съедобные – некоторые и свинья жрать не станет, а те, что годятся в котел, небесконечны. Два года их здесь всей толпой собирают – крупные давно вывели, одна мелочь осталась, да и ту пока наберешь, семь потов сойдет. Креветок не наловишь много – они у нас главный деликатес. Крабы не дурные: здоровенные на мелководье редко выбираются, а мелочь… Вон у тебя мелкие. Наешься такими? То-то… Крупных только ловушками берут. Туда еще, бывает, омары и лангусты попадаются. Эн говорит, что не лангусты это, но нам так проще. Мясистые, заразы, и вкуснотища – очень выгодно таких ловить, да мало их очень. Вот и ценятся ребята, умеющие делать корзины: ловушки ведь тоже из прутьев плетут.

– Ну так надо наделать их побольше, и не будет проблем с едой.

– Умный ты очень. Думаешь, без тебя не догадались? Мастера наши поголовно криворукие – делают, как умеют. Обычно не очень прочно получается. Вот залезет туда краб, а потом мимо плывет что-нибудь размером с Анфиску. Видит оно краба этого – и что дальше? Ловушку в щепки, краба в хавальник. И все, была ловушка – и нет. А на нее труда сколько ушло и веток хороших. На наших кустах все кривое растет – очень трудно подходящий материал найти. За хорошим надо экспедиции посылать на Большой остров, а дело это стремное. Могут вообще все пропасть, если не повезет. Из-за палок вшивых поубивают.

– Диксы?

– Ага. Там у них самая главная тусовка. Вода пресная, наверное, нравится. И еще можно на чужую экспедицию нарваться. На тех же готов. Те без разговоров прибьют и фамилию не спросят.

– Готы тоже туда ходят?

– Туда все ходят. Там прутья хорошие для ловушек и корзин. Ягоды есть съедобные и фрукты. Трава для кайфа. Бамбук для копий. Кокосами весь берег завален. Тритона маленького если подловить получится, так и мясо будет. У нас с мясом вообще почти ноль: только собачатина, да и той даже старшим не хватает. Редко-редко черепахи попадаются – тоже тема хорошая.

– Собаки с Земли?