Пьющая страна

– Так мы вас и обеспечиваем, чтобы было, на что купить одежду ребёнку в школу, покупаем стиральную машину, чтобы вам облегчить жизнь, приобретаем последнюю технику, которая вам освобождает много времени… – продолжал Сергей.

– А если женщина зарабатывает больше? – предположила Лена.

– Тогда мужчина активно помогает ей по дому. И это ещё зависит от того, как много она зарабатывает, я знаю таких, которые точно не делают домашнюю работу, а занимаются этим их мужья-жиголо. Кстати, к вопросу о вашем равноправии, почему-то мы этих парней называем жиголо, а дам в таком же положении – нет?

– Потому что такие феномены очень редки, и люди уже не знают, как к этому отнестись, поэтому вешают ярлык, – вступился депутат, добив женскую часть аргументами.

– А вот насчёт равноправия в мире я очень не согласен! Почему в условной Европе или Америке вроде бы все равны, а кто-то более равен? Я говорю про всякие социальные группы. Вот у нас раньше их всех гоняли, да и до сих пор это считается зазорным, а в Европе, нетрадиционные встали как будто на ступеньку выше и создали там всяких трансгендеров. По телевизору показывали, что обычного белого парня не взяли в полицию из-за того, что он обычный, не чёрный, не гей, прости Господи, не какой-то там женщина-мужчина или как там их! С каких пор законы, которые как-то защищали эти группы людей, стали обращены против обычных граждан! Мне как бы плохо тут ни жилось, но в такой цирк я не хочу, у нас-то поспокойнее! – вылил Сергей то, что у него было на душе и не с кем было поделиться.

– Ну не скажи. У нас это потихоньку тоже проскакивает, и со временем также будем трепетать перед ними. Например, у нас есть закон о защите прав верующих, то есть законодательно запретили как-то открыто их оскорблять. Казалось бы, просто защитили религиозных людей от нападений по этому признаку, но нет! Всё настолько вывернули, что теперь этот закон является не орудием защиты, а наоборот, служит для нападения. Теперь любой атеист может пострадать. Я лично видел спор людей. Один из коалиции был приверженцем чего-то типа буддизма, а двое остальных христиане, оппонентом их был атеист. Диалог дошёл до того, что верующие сошлись в мысли, что сам факт того, что атеист не верит, а соответственно, отрицает существование бога, оскорбляет их чувства. То есть само существование оппозиции в данном вопросе уже наказуемо? Как бы это странно ни было, но я склонялся к стороне атеиста. Не потому, что поддерживаю или не поддерживаю его сторону, а потому, что он вносил вполне объективные доводы и видно было, что он не глуп, а довольно-таки начитанный. А его противники были отнюдь не такими образованными. Буддист чуть ли не первый раз в жизни прочитал книгу, и то, наверное, полностью не смог осилить. Увидел, что успешные люди медитируют и верят в своё божество, и после этого решил последовать их примеру и тупо повторять, говоря при этом всем, что познал нечто более высокое, и цитата: «Был таким же глупым, как и атеист, но прочитал книгу и просветлел». Остальные были тоже очень странными. Один из христиан уверял, читает только книги теологов и презирает чужую точку зрения в данном вопросе, потому что она бред, а другой – наш стандартный верующий, которому в детстве сказали, что надо верить в такого-то бога, он и уверен, что это единственная правильная религия, даже не пытаясь понять другую. Чем закончился этот спор, где большинство посчитало себя победителем, наверняка не знаю, но они вроде были намерены засудить атеиста, а с нашими законами это проще простого. Так к нам пришло «неравное равенство» в религии, а дальше придёт и во всём остальном. Ведь если посмотреть на новые законы, то и геи, и национальные дифференциации уже входят в наши законы, и через года будут нас душить, – выговорился Игорь.

Депутат, услышав эти доводы, прекрасно понял, о чём речь. Он сам так убрал нескольких неугодных людей, заставив полицию возбудить на них дела, но признаваться не стал, решил, что это лишнее.

– Ох уж эти геи, попали бы они в нашу тюрьму, там бы их вразумили! – улыбнувшись, сказала Лена.

– А вот тема, достойная обсуждения. Почему так сильно тюрьма влияет на сознание обычного человека? В нашей стране все знают о том, что чуть ли не у каждого есть вероятность попасть туда, даже поговорка ходит: «От сумы, да от тюрьмы…». Некоторые люди даже гордятся, что у них есть родственник за решёткой. Уголовные авторитеты имеют власть и в повседневной жизни, зачастую продолжая находиться там же. Депутат, ведь тебе эта тема близка, объясни! – попросил Игорь.

– Ну это как параллельная вселенная. Если вы думаете, что у нас власть одна, то искренне ошибаетесь. Немногие знают, но политика и уголовный мир тесно скованы. Мы управляем обычными людьми, а они своими. Помните чемпионат мира по футболу в России? Думаете, почему все такие радостные были, почему ни у кого ничего не украли? Да потому что команда сверху была! В каждом регионе, где будут иностранцы, запретили вести свою деятельность. Надо было показать миру, что у нас всё хорошо. За ослушание наказывали не по юридическим законам. Были, конечно, залётные, они и должны были быть, но это не часть уголовного мира, а обычные люди, желавшие поживиться. А если и сравнивать эти два мира, то скажу, какой честнее. Многие говорят, что в девяностые крыши там всякие были, они и до сих пор есть. С ними иногда даже проще. Вот владеешь ты магазином, а к тебе врываются дядьки с оружием и говорят, чтобы ты всё им отдал, ты и подчиняешься, жить-то хочется. Звонишь в полицию, говоришь, что тебя обокрали, и они якобы должны восстановить справедливость. Повезёт, если они всё-таки решат помочь и найдут жуликов, но тебе достанется лишь информация, что их посадили. И возможно, твой ущерб будут с них взыскивать – по мизерной части, раз в месяц. По идее, за всю жизнь их и их детей они не выплатят. А то, что награбили, либо заберут менты, либо бандиты это всё сбудут, и концов никто не найдёт. Вот и останешься ты без денег, но полон радости, что жулики за решёткой. Но они выйдут лет через пять и снова займутся своей деятельностью, а ты так и будешь без денег. Теперь рассмотрим другую ситуацию. Ты платишь бандитам, и они тебя берут, так сказать, под своё крыло. Ограбят тебя те же жулики, но ты обращаешься не к полиции, а к своим бандитам, которые не забьют на твоё дело, а обязательно займутся им, так как получают за это деньги. Через свои каналы найдут тех самых грабителей и вернут твои деньги, наказав последних иной раз серьёзнее, чем государство. Вот и думай, кто лучше, – раскрыл правду Иннокентий Семёнович.

– А как же насчёт того, что те бандиты, которые «крыша», и сами однажды вступили на свой путь, обокрав кого-то или ещё как-то навредив людям? – поинтересовался Игорь.

– Насколько я знаю, те, что крышуют, зачастую и не сидели в тюрьме. Это, я так скажу, другой мир, другая культура, издержки профессии, – грустно ответил депутат, сам порой иногда думая об этом феномене.

– Вот ещё одна причина, почему многие, кто связан с этим миром, не любит полицейских. Конкуренция! – пошутил Сергей.

– Кстати, этот вопрос не такой простой! Вообще, сами сидельцы виноваты в том, что полицейские нынче такие. Точнее, не сидельцы, а их коллеги из прошлого. Эволюция долго делала из обезьяны человека, так и заключённые, однажды совершив, так сказать, одно действие, повлияли на методы полицейских в настоящем. Дело таится в истории. Однажды в годы войны было решено дать заключённым шанс искупить свои грехи и пойти на фронт. Многие заядлые сидельцы отказались, некоторых насильно послали на войну, были и те, кто сам захотел. Речь идёт не о простых гражданах, а о тех, кто придерживался определённой социальной группы, хоть это было и позорно в тех кругах, люди шли по зову сердца. Так вот, как говорится, такие солдаты были не самыми перспективными, зато с давно устоявшимися правилами, отличавшимися от общепринятых. Другими словами, эти граждане стали устраивать дедовщину, которая дошла до нас в несколько изменённом виде, но сохранила ту же смысловую нагрузку. А как у нас в армии принято? Принеси «деду» сигарету. А как? Твои проблемы – убей, укради, но принеси. И так во всем. Не хочешь работать – заставь другого, и прочие ценности, чуждые для гражданского общества. Спросите вы: и что тут такого? Всё просто! Каждый полицейский обязан побывать в армии. Условие у них такое, ну, или закончить школу милиции, ну, или как там сейчас… неважно… В этих местах всегда царила дедовщина, не знаю, как сейчас в специализированных заведениях, но в армии она точно есть. Так вот, будущим хранителям порядка прививаются эти ценности из года в год. А дальше, имея их в голове и не желая думать по-другому, они применяют их в своей работе. Например, когда патруль должен осматривать места, где может произойти нарушение порядка, они сидят в каморках и пьют чай. Ибо не след господам напрягаться. Избить беззащитного бомжа – без проблем, ведь он не будет жаловаться, а если и станет, то ему никто не поверит. Так и до более серьёзных вещей доходит. Сказали раскрыть в этом месяце десять преступлений, а доблестный сотрудник смог сделать только три. Как справиться? Легко! Ведь в армии учили: «убей, укради, но роди», вот по незабытым правилам они берут и сажают невиновного, подставив так или иначе под статью. Полицейский повышен, статистика не страдает, незаконно осуждённый ненавидит власть. Проканало – повторили, все счастливы, кроме одного, но должен же быть козел отпущения, как гласит старая армейская притча! Не говорю, что так работают все полицейские. Даже я видел нормальных, честных, но и они, так или иначе, нарушают закон, – ошеломив познаниями окружающих, депутат заставил компанию замолчать.

Так несколько минут они простояли молча, просто переваривали услышанное.

– А почему этот другой мир навязывает периодически свою культуру? Вот, например, татуировки! Почему я должен, как говорят, пояснять кому-то их смысл? Или там вести себя как-то по-иному, как у них принято! – высказался Игорь, продолжая волнующую его тему.

– Ну, тут немного всё неправильно представлено. Хочешь делать наколку – делай, но пояснять, как ты говоришь, тебя заставят, если ты набьёшь какой-то символ, который несёт в уголовных кругах определённый смысл. Если же ты бьёшь себе звёзды, и делаешь это по приколу, или бьёшь определённый символ, и даже вносишь в него тот самый тюремный смысл, а сам таковым не являешься, то, естественно, к тебе будут вопросы. А если у тебя какая-нибудь надпись набита, то никому она интересна и не будет. До твоих каких-то интересов им тоже особо нет дела. Придёшь туда, и если хочешь быть обычным человеком – пожалуйста, по закону будешь работать, их дела тебя не будут касаться, а вот если ты выберешь их жизнь, тогда соответствуй, – пояснил депутат, и на время воцарилась тишина, все задумались о своём.

– Знаете, раз мы заговорили о таких вещах… Что вы думаете по поводу женщин с ребёнком? Я имею в виду, сложно ли им потом найти себе кого-нибудь? – поинтересовался Сергей.

Он думал о своей жене. Конечно, он понимал, что ей уже дети не сильно помешают в будущих отношениях, но всё же переживал, как она будет жить, когда они разойдутся.

– Мы что-то о тебе не знаем, женщина с ребёнком? – пошутил депутат, рассмешив этим только себя.

– Не совсем… Просто у меня в жизни есть один нерешённый вопрос, а где получить самый лучший совет, если не в пивной у незнакомых людей! – Сергей высказал мысль, которая показалась всем вполне интересной, а Лена, понимающая, что и её это может коснуться, навострила уши.

– Я думаю, тяжело. Не каждый решится воспитывать чужого ребёнка, хотя мне встречались и обратные случаи. Один из моих коллег прям искренне не хотел ребёнка, его пугала мысль, что это может разрушить его семью. А разведёнку с ребёнком он, наоборот, сильно хотел, впрочем, на такой и женился. Как он объяснял, ему так даже проще. Своего делать не надо, ребёнок сразу взрослый, а такому объяснить что-то легче, чем, например, годовалому, – поделился Иннокентий Семёнович.

– Но ведь можно было приёмного взять и встречаться с глупой моделью! – добавил Игорь, понимая, как всё обстоит у людей уровня депутата.

– Ну, во-первых, это стереотип, и с моделями, помимо их тела, по сути, делать нечего. А вот хорошую женщину не так-то просто найти. Во-вторых, я в чём-то с тобой и согласен, об этом и говорил товарищу. Мы тогда в серьёзную дискуссию вступили и пришли к выводу, что приёмный ребёнок, пожалуй, был бы даже лучше. Сейчас объясню почему. Дело в голове. Так, когда берёшь женщину с ребёнком, ты так или иначе должен свыкнуться с мыслью, что её бывший хоть иногда, но будет в вашей семье. Биологический отец всё-таки должен иногда видеться с сыном или дочерью. Не всем это нравится. А ещё, где-то в голове ты понимаешь, что ребёнок не твой. Ты, конечно, можешь стать ему полноценным отцом, но в любом случае он больше ребёнок матери, чем твой, она большую часть «акций» имеет или даже, так сказать, даёт тебе за ним ухаживать и с ним играться, но владелец-то де-факто другой человек. Мелочь, но неприятно, если уходить в дебри. Когда же вы усыновляете – конечно, ребёнок не вашей крови, и даже дальше от вас, чем тот, который придёт в семью с матерью, но на усыновленного дитя пакет акций-то равен. Он так же одинаково твой, как и ничей. Если вы меня понимаете… Также очень непонятная ситуация, если и у тебя есть ребёнок, и у твоей избранницы. Твой, как принято, живёт с матерью, а твоей новой жены – с тобой. Это неравноправие по отношению к детям. Жена всегда будет вынуждать заботиться о своём ребёнке. Будет просить купить ему отдельную квартиру, когда тот вырастет, и у вас даже будет отдельный бюджет на это. В момент, когда ты скажешь: «Окей, так моему ребёнку тоже надо купить квартиру», большинство мам парирует так: «Пусть его мать с новым мужем покупают» или «А разве он сам не заработает?». Тогда ты парируешь: «А что, этот сам не заработает?». И в ста процентах из ста ты окажешься неблагодарным – ссора, разговоры о том, нужен ли был вообще этот брак, и так далее. Как мы говорили чуть раньше, «неравное равноправие», – высказался депутат с вполне серьёзным лицом.

– Да как вы вообще так можете говорить? Сравнивать родного ребёнка и приёмного. Кого можно взять в приюте? В основном там все из неблагополучных семей, с соответствующей генетикой, а свой, он и есть свой. А по поводу вашего неравноправия… Так, скорее, происходит из-за того, что вы тупо забиваете на этого ребёнка, который пришёл с матерью, и мать, искренне желающая своему чаду только добра, пытается хоть как-то его обеспечить в будущем, – взорвалась Лена, чувствуя, как задели её этим разговором.

– Как вы так можете говорить про приёмных детей? Они неблагополучными и становятся именно потому, что вы на них плюёте. Этот стереотип не делает хорошо никому. Из-за него многие и не берут детей оттуда, хотя зачастую в детдомах оказываются ни в чём не повинные малыши, которых мучают, над которыми издеваются именно потому, что у них нет родителей, а такие, как вы, считают, что там рассадник преступников. Они после этого такими и становятся, потому что шансов на другую жизнь нет! – эмоционально возразила Мила, как бы защищаясь, чувствуя, как пытаются задеть её и вспоминая о прошлом.

– А ты-то откуда знаешь? – дерзко ответила Лена на такой комментарий.

– Я сама выросла в детском доме! – грубо сказала Мила, после чего воцарилась тишина, и мужчины начали считать себя виноватыми.

– Давайте не ссориться, скажите лучше, как правильнее поступить в моей ситуации, – пытаясь добраться до стоящих советов, произнёс Сергей.

– Да всё у твоей женщины будет хорошо! У большинства всегда есть запасной вариант или даже два, – ответила Лена, словно говорила очевидную истину, и на лице её отразилось возмущение, что мужчина не знает такие вещи.

– Это как так? – вопросом заинтересовалась вся мужская часть коллектива.

– Да вы что? Серьёзно не знаете? Взрослые дядьки… Всё же просто. Каждая девушка или женщина, вступая в отношения, всегда имеет запасной вариант. Даже если она долго не была в отношениях, она просто его бережёт, на крайний случай. У вас, мужчин, есть такая штука, как мужское слово. Вы всегда ему верны, даже если пару раз нарушите, в следующий будете держаться, но выполните обещание. Есть такие, конечно, чьё слово ничего не стоит, но к ним и отношение соответствующее. Так вот, какая-нибудь ваша подружка считает вас запасным вариантом. Вы, конечно, этого не знаете, обидно быть номером два или номером три, некоторые вообще в десятку не попадают. И вот она говорит: «Давай друг другу пообещаем, что будем общаться всегда», ну, или другую фразу, или сделает какое-то действие, которое вас, можно сказать, обяжет не забывать о ней. А сама может не сдержать слово, ведь всегда можно сказать: «Ой, муж запретил», и ничего не поделаешь – женское слово, оно такое… И вот в один прекрасный момент наступает такая ситуация, что не сложились с замужеством и нужно обустраивать жизнь дальше… Тут, как вы думаете, случайно, а на деле по чётко сформулированному плану – на сцену врывается ваша старая знакомая, неожиданно свободная и в привлекательном обличии, отчего вы, сами того не понимая, решаете за ней приударить. Всё это прекрасный иммерсивный спектакль, в котором вы единственный зритель. Вы заняты? Или ничего у вас с ней не получилось? Театр переносится к новому герою! Есть и исключения, но таких мало! – с жестами и эмоциями поведала тайну Елена, заставив всю мужскую половину задуматься. Даже весёлый некогда бармен приуныл за стойкой.

– И ты тоже имеешь запасной ангар? – грустно проговорил Игорь.

– К сожалению, нет! Именно поэтому я нахожусь в этом баре и изливаю свою душу, а не сочиняю план по разведке территории, – невесело ответила Лена, допив свой стакан и намереваясь продолжить пить.

– А ты? – кротко поинтересовался Игорь у Милы.

– У меня-то и первого, похоже, нет, – ответила Мила и закатила глаза с лёгким возмущением.

– А знаете, меня смущает, что все наши эмоции мы переживаем в руках с алкоголем. Ведь он губит людей, от него умирают тысячи человек ежегодно, и мы, зная всё это, «продолжаем продолжать», – высказалась Мила, когда увидела, как её соседке обновили стакан.

Вообще, получалось, что она единственная осталась с первой кружкой. Депутат, например, заканчивал пятую.

– Привычка! – коротко резюмировал Сергей.

– Но какая же эта привычка? Только от алкогольной передозировки в месяц гибнет более пятидесяти тысяч людей. Многие преступления сделаны в состоянии опьянения, так как оно вызывает агрессию. Сколько людей погибло под колёсами пьяных водителей? А как пьяные решения доводят людей до крайних мер? Человечество губит себя! А мы как страна, в которой люди начинают пить с четырнадцати лет и чуть ли не каждый четвёртый носит ярлык «алкоголик», почему мы не можем из этого выйти? – словно пытаясь решить вопрос здесь и сейчас, говорила Мила.

– А ещё многие браки заключаются из-за этого дела! – пошутил депутат, глядя на женскую часть и улыбаясь, на этот раз его поддержал Сергей.

– Вот так все и смеются! А исправлять никто не хочет! – продолжила гнуть линию Мила.

– А как ты хочешь исправить? Введёшь сухой закон? Так люди от этого пить не перестанут. Были случаи в истории. То, что сейчас повышают цены на алкоголь – так народ-то бедный, всё из-под полы, как говорится, берёт, а если негде – сам сделает. Уже сколько магазинов открылось по продаже самогонных аппаратов. Эту болезнь уже влили нам в кровь, и вылечиться почти невозможно, – подвёл итог Игорь.

– Как невозможно? Взять и всем вместе отказаться, не пить! – радужно высказалась Мила.

– Легко об этом говорить с кружкой в руке! – подчеркнул абсурдность ситуации депутат.

– Я, между прочим, первый раз в жизни сегодня попробовала алкоголь! – посмотрев на свою кружку, гордо сказала Мила.

– Ага, а потом пьяная пришла сюда! – поёрничал Сергей.

– Да нет же, это первая моя кружка пива, возможно, и последняя! – пытаясь оправдаться, Мила вела себя как школьница.

– Да поняли мы, поняли, в твои семнадцать лет тебе согласились продать только здесь! – улыбнулся депутат.

У всех заканчивалось содержимое кружек, и посчитав, что надо закругляться, каждый у себя в голове начал искать предлог, чтобы уйти.