Самый лучший ветер

Далин у нас был прежде всего был механик, и механик от бога. Беда заключалась в том, что в дирижабле чистой механикой в моторном хозяйстве не обойдёшься, нужна была ещё и магия, а с магией у гнома обстояло плохо, не чувствовал он её совсем. Если на земле мастеровой в мехмастерских никогда магии не касался, и мог прожить всю жизнь никогда с ней не сталкиваясь, то в небе всё обстояло совсем по-другому.

Саламандры были незаменимы как бесплатные и практически неиссякаемые источники энергии для двигателей, не углём же топить наш Стирлинг. И всё бы ничего, но уж очень Далин был самостоятельным, и в своем хозяйстве всё упорно делал сам. Лариска, огненная саламандра, числилась по моторному отсеку, и гном мучился с ней, не подпуская Арчи. Мы пытались его совестить, напирая на то, что мы команда, и тут нет твоё-моё, но от гнома отскакивало как от стенки горох. А вот случись что с Арчи, возражал он, что тогда? Нет уж, свое хозяйство я должен держать сам. Тем более что и притащил нам саламандру именно он, вроде как в наследство получил.

Мы не были узкими специалистами, научили друг друга необходимому минимуму, я мог подменить Далина, Далин меня, а Арчи нас обоих в случае чего. Но упорство гнома, который какой год подряд пытался наладить отношения с саламандрой, стопроцентным магическим существом, поражало. Далин не имел ни малейшего магического дара, и строил отношения с Лариской как получится, то есть лаской, уговорами и сытной кормёжкой. Лариска, на удивление, начала его узнавать, откликалась на имя и несколько раз пыталась поластиться, и тогда Арчи приходилось спасать гнома от последствий обширных ожогов. Но сегодня, видимо, нашла коса на камень.

– Заспалась совсем, за две недели-то, – объяснил мне маг. – Сам знаешь, чем больше спишь, тем больше хочется. Ласково надо было будить, с чувством, она же девочка. Треснул небось жизнерадостно по тиглю, напугал, вот она и раскричалась.

– Наверное, – сквозь зевоту согласился я. – Не все в этой жизни жаворонки. Мало ему от Лариски доставалось, не уймётся никак.

С другой стороны, даже хорошо, что так получилось – и встал на пятнадцать минут раньше, есть немного времени в запасе, и концерт посмотрел. Далин всё-таки перетрухал чуток, тоже потешно. Хотя любой перетрухал бы на его месте, потому что кричащая на высокой ноте саламандра – это полторы тысячи градусов верных, а то и больше. Гномы их разводят у себя в горах, приспосабливая к делу, и очень ценят. Саламандры живут у них в горнах, в печах, плавят металл и нагревают заготовки. Животинка очень редкая и очень своевольная, но в нашем деле незаменимая. Мало у кого они в экипаже имеются, так-то все на соляре ходят и ветра угадывают.

Я окончательно оделся и, собрав все необходимые вещи в два рюкзака, спустился в кают-компанию. Подошел к Микешкиной хавирке, вытащил из кармана ключ от своей комнаты и закинул его на шкаф.

– Микентий! – постучал я по дверце. – Ключ сдал.

– Ключ принял! – пискнул обрадованно Кирюшка, метеором пронёсшись по верхам шкафов со звенящей связкой в лапках.

– Кирюха, – позвал я его. – Ты, смотрю, везде успеваешь, молодец. А старшой-то где?

– С Далином, – уже откуда-то со стороны холодильника отозвался тот. —Ругаются очень. Плохо.

– А чего так? – повернулся я в его сторону. – Чего опять не поделили?

– Далин сказал, пока чисто не будет там, где рычалка железная стоит, – грустным голосом отозвался домовёнок, – никуда Микентия Митрофановича не отпустит.

– Ишь ты, – искренне удивился я. – Митрофановича, смотри ты. Не знал.

– А я знаю, – тут же радостно похвастался Кирюшка. – Всех знаю. Ты Артём Сергеевич, правда? Далина величать надо не просто так, а следует говорить ещё сын Глоина сын Бомбура. Арчи из солнечных эльфов, но отец у него человек наполовину, поэтому он Романович.

– Вообще-то он Арчибальд Романович, – поправил я его. – Только никогда его так не называй, не любит он своё полное имя. Зови просто Арчи, но со всем уважением.

– Ух ты, – ошеломленно пискнул Кирюшка. – Арчибальд. Как красиво. У нас таких имён и не бывает вовсе.

– Ладно, со всеми разобрались, – хмыкнул я. – А ты у нас кто по батюшке?

– Ку-узьмич, – неуверенно отозвался Кирюшка. – А тебе зачем?

– Просто интересно, – объяснил ему я. – Чтобы знать. По отчеству звать тебя будут ещё нескоро, и то если заслужишь.

– Заслужу! – уверенным голосом пообещал мне домовёнок. – Вот увидите!

– Увидим, – согласился я. – И знаешь что, Кирентий Кузьмич, давай сделаем так. Ты тихонько, чтоб только Далин и Микешка не узнали, помоги им. Там дел для вас, домовых, на пять минут, а нам их война не ко времени совсем. Если поймают, тут же меня зови, не дам в обиду, ладно? Наш с тобой секрет будет.

– Конечно, помогу, – обрадованным голосом отозвался тот. – Я и сам хотел, да только боялся.

– Не боись, – подбодрил я его. – выручу. Но постарайся всё-таки не попадаться.

Кирюшка мелким бесом шмыгнул из-за холодильника под шкаф, оттуда под диван и, размазавшись в пространстве серой тенью, рванул к «Ласточке». Никто его не заметил, да и я, если б пристально не следил, упустил бы из виду. Стелс-режим, блин.

Громко стуча берцами по ступенькам, спустился в кают-компанию Арчи. Достал свои ключи и, так же как и я, зашвырнул их на Микешкин шкаф.

– Ключ сдал! – жизнерадостно гаркнул он и прислушался. – Алё, гараж! Совсем нюх потеряли, вот я вам ужо, бородатым! Где все?

– Нормально всё, – успокоил я его. – Микешка у Далина на трудовой терапии. Кирюшку я им в помощь снарядил, зело тайную, а то до обеда провозятся.

– Молоток, – хлопнул он меня по плечу. – Пойдем чай пить. Далина не зовём, пусть вину прочувствует.

– Конечно, пойдем, – согласился я. – Как бы не спешили, завтрак нужен. Обедать то уже в небе будем, шеф-повар Антоша расстарается, надеюсь.

– Шашлык ему закажу, – тут же размечтался Арчи. – Из сухпайка. Посмотрим, как выкрутится.

– Посмотрим, – согласился я, выходя вслед за Арчи в ангар. – Слушай, а ты знал, что Микентий у нас – Митрофанович?

– Конечно, – невозмутимо подтвердил тот. – Маг я или погулять вышел? Договор-то я с ним рядил честь по чести, со всеми поименованиями указанных сторон. Имя, отчество, фамилия, род, иначе никак.

– Ого, – присвистнул я. – У этого поганца даже фамилия есть, скажешь?

– Нет, – легко отказался тот. – Не моя тайна. Да оно тебе и без надобности. К тому же, не дай бог кто из церковной братии услышит, дерьма не оберёшься. Ты эту тему не поднимай больше нигде, лады?

– Лады, – отозвался я. – Ну вас к черту с вашими заморочками, своих хватает.

– Ты как, кстати, готов? – Арчи принялся разливать кем-то уже приготовленную заварку по кружкам. – Я вот, например, на все сто. Засиделись на земле, чёрт побери, надоело.

– Сам же знаешь, что нет ещё, – я долил кипятка по кружкам и потянулся к пряникам. – К восьми в диспетчерскую надо, на Саныче хочу проехаться, потом к штурманам, потом к метеорологу, потом разрешение получить на вылет. Дай бог к десяти управиться.

– Прав был Смирнов, – Арчи недовольно насупился. – Канительные вы с Далином, ужас. Я бы прям щас в рейс вышел. А то и вчера ещё.

– Как вышел, так и зашёл бы, – я с удовольствием трескал пряники и запивал их горячим чаем. – Много вас таких, Икаров доморощенных, по тайге валяется. Штурман на корабле главный. Вы так, сбоку припёку, извозчик и кочегар.

– Между прочим, – Арчи ничуть не обиделся, но решил потрепаться. – Я и есть дирижабль. Без меня вы что делать будете?

– На реку пойдём, – не испугался я. – Какую-нибудь оморочку дырявую найдём, залатаем, Далин на неё свой Стирлинг воткнёт вместе с Лариской и генератором, не пропадём.

– Ух ты, – мечтательно сказал Арчи. – Речная романтика, алые паруса. Меня возьмёте?

– Конечно, – утвердительно кивнул я. – Мы тебя в юнги определим, надо же кому-то полы мыть.

– Мне что в речфлоте всегда нравилось, – Арчи допил чай и принялся собираться. – Так это их график. Летом на кораблике шаришься по реке круглыми сутками, чистый курорт. Рыбалка, опять же. Про тяжёлую работу и жестокие шторма пускай расскажут моей бабушке и грузчикам в порту. Потом всю зиму на берегу припухаешь. Хороший контраст, надоесть не успевает.

– Зимой у них тоже рыбалка, – я тоже встал и принялся убирать со стола. – Кучеряво живут. В общем договорились, если что, все вместе идём во флибустьеры. А теперь я побежал, Саныч подъехал, слышишь? Да, и если Далин Кирюшку поймает там у себя, отбей, в обиду не давай. Я ему крышу пообещал.

– Договорились, – кивнул Арчи. – Как раз Антошу проверю и делом озадачу.

Я подскочил и, схватив сумки в охапку, кинулся за дверь, в которую как раз входил Антоша, сгибаясь под тяжестью огромного рюкзака. Оценив размеры багажа, я уважительно присвистнул, в душе сожалея о том, что приходится убегать по делам, и не смогу увидеть, как Арчи с Далином заставят парня его ополовинить. Саныч, заметив меня, вопросительно показал глазами на здание управы и, когда я кивнул ему в ответ, хлопнул рукой по сиденью, приглашая садиться.

– Здорово, – сказал он мне, когда я начал запихивать багаж на заднее сиденье. – Мужики не обидятся, что я не зашёл?

– Да нет, – ответил я. – С чего бы? У тебя свои дела могут быть. А не зашёл, кстати, почему?