Чистый воздух

Прелюбодействовал стократ, и в ад попасть я только рад!

Я заметил, как в бар зашли мои друзья. Мы радостно поприветствовали друг друга, после чего они заказали себе выпивку. Андерсен решил обойтись крепким пивом, а Даррелл взял абсент. Музыканты продолжали играть на сцене, а мы прошли к столику и начали общаться.

– Какие новости, друзья? – Спросил я.

– Я решил жениться. – Ответил Андерсен.

Мы с Дарреллом посмотрели друг на друга в недоумении и уставились на нашего друга.

– Как это? – Поинтересовался я.

– На ком? – Задал уточняющий вопрос Даррелл.

Загвоздка в том, что Андерсен ни с кем даже не встречался, по крайней мере, нам не говорил о тайной пассии.

– Это Милона. Вы ее видели на Рождестве. Она пришла в красном платье.

Мы с Дарреллом еще раз пересеклись взглядами, потому нам было тяжело внести в рамки то, что говорил наш друг. Вообще он открытый человек, а здесь сумел скрыть тот факт, что у него была девушка на протяжении полугода.

– Почему ты нам не сказал? – Осведомился я.

– Во-первых, я не думал, что мы и вправду встречаемся, а во-вторых, я не хотел сглазить.

– Ты веришь в сглаз? – Спросил Даррелл, посмеиваясь. – Андерсен, конец двадцать первого века – пора приходить в себя после двух тысячелетий веры в пустое место. Неужели смотря на всех заблуждающихся фанатиков, тебе хочется быть одним из них?

– Так или иначе, простите, что ничего вам не говорил. Вы – мои лучшие друзья и я допустил промах, промолчав о новой девушке. – Извинился Андерсен перед нами.

Я похлопал его по плечу и пожелал счастья в браке, хотя сам считаю, что брак – суррогат любви.

– Знаете, что мне вчера сказала Барбара? – Спросил нас Даррелл.

Барбара – его очередная любовница.

– Ну? – Поинтересовался я.

– Вся в гневе, бушуя, она сболтнула, чтоб я сдох. Представляете?

– Это за что тебя так? – Спросил Андерсен.

– Она случайно увидела, как я целовался с другой девушкой.

– И как ты отреагировал? – Полюбопытствовал я.

– Ответил, что не дождётся. Вот скотина, да?!

Мы с Андерсеном промолчали, поняв, что лучше не лезть в любовные дела друга. Даррелл – сторонник полигамии, однако своим барышням об этом говорит не всегда.

Я решил перевести тему разговора и осведомился у Андерсена:

– Сколько лет ты уже работаешь на станции?

На радиовещании он получает неплохие деньги, как я думаю благодаря тому, что стал достаточно известным в городе вследствие непрерывного труда на протяжении нескольких лет.

– Окончив школу в 2089 году, я сразу пошел туда. – Ответил Андерсен. – Получается, около десяти лет. А что?

– Зачем ты так долго работаешь? Нуждаешься в деньгах?

– В какой-то степени.

– Сколько тебе надо? – Спросил я на полном серьезе.

– Каждый раз как выпьешь, ты предлагаешь поддержать меня финансово. Однако забываешь, что я тебе повторяю из раза в раз – меня устраивает созданный мною мир: работа – по будням, отдых – по выходным.

– Кажется, у тебя закончилась выпивка. – Начал на что-то намекать Даррелл, поглядывая в мою сторону.

Я понял, что случайно начал обостренную для них тему, но почему-то не хотел уходить от ее обсуждения. Мне не нравилось устройство существующего общества: отдых за работу. По-моему, это давно устаревшее мировоззрение. Почти все могут делать машины – век кибернетики, все-таки. Так зачем людям нужно работать? Одно дело – для себя, но другое – ради денег. Я против такого расклада.

– Даррелл, сколько ты заработал за июнь?

– Где-то сто тысяч рублей.

Притом, что буханка хлеба стоит пятьдесят рублей, зарплата Даррелла среднестатистическая. Он – автомеханик, а они работают не покладая рук, но не могут получить свыше определенной суммы, так как им просто не хватает часов в сутках. Кстати, мой редкий автомобиль нашел и технически оснастил именно Даррелл.

– Заканчивай, Эзра. Мы не хотим ни слова слышать о работе. – Заявили они оба. – Мы же не говорим, откуда у тебя такое странное имя.

– Оно понравилось родителям. Вот меня так и назвали. – Начал я обороняться и понял, что задел их за живое, раз они решили атаковать.

– Почему именно так? – Поинтересовался Даррелл.

– Отец сказал, что только потому, что это имя понравилось им, не в честь кого-то и, тем более, не из-за иудейского первосвященника.

Образовался пробел в разговоре – я обнаружил, что сцена пуста и музыка играет в колонках. Мне захотелось пропустить стопку водки.

– Я сейчас подойду. – Пояснил я друзьям и направился к барной стойке.

Своим кивком они показали то, что поняли меня. Пока я дошел до бармена, протрезвел и понял, что слегка обидел друзей.

– Хорошо, что они не такие уж и гордые. – Пробурчал я. – Подойду и попрошу прощения. Вот только выпью.

Я посмотрел на настенные часы и натолкнулся на мысль «сесть в автомобиль и уехать», но услышал голос бармена, который прозвучал, как напев бога Диониса и его Вакханок, влекущих меня напиться:

– Вам налить что-нибудь?

Я хотел сказать «да» так же, как и «нет». В этот момент я услышал крики на улице.

Друзья подбежали ко мне, и мы вместе вышли из бара. Фонари еле освещали улицу. То, что я увидел, взбудоражило мое воображение.

Люди в страхе неслись в разные стороны, как угорелые. Чтобы выяснить, по какой причине они паникуют, я попытался остановить несколько человек перед тем, как один пробегавший мимо прояснил ситуацию – через пару минут промчится некая газовая волна с западной стороны.