Периметр 3. Смесь

Поддержка от пары надзирателей вряд ли окажется лишней. Но тесты на повышение квалификации намного сложнее, чем те, что сдавали заключённые. Сам Сет смог бы подготовиться, но вот дать гарантии другим – вряд ли. Тем более, за ним висела норма по графику, которую надзиратели точно не перекроют. Да и Россу не понравится, если Сет станет тратить на тесты ещё больше времени. В любом случае, отказывать рано.

– Я посмотрю, – неуверенно произнёс Сет. – Может, можно что-то придумать.

– Спасибо, – радостно ответил Кейв. – Спасибо большое! Если что – обращайся ко мне по любому вопросу. У любого надзирателя можешь спросить, где я. Ну, если что.

– Спасибо, Кейв, – Сет кивнул. – Но я ничего не обещаю. Это сложные тесты, и…

– Не парься. Даже если попробуешь, я уже буду благодарен.

Надзиратели ушли. Сет вернулся к «сорок четвёртому». По дороге в корпус, пытался прикинуть, какие тесты подойдут.

16

Ник с Коббом подъезжали на «бруксе» по переулкам серверной половины к восточному мосту.

Им удалось по-тихому забрать машину, кое-что из техники, патроны и немного одежды. Кобб не переставал ругаться на «брукс». Говорил, что тот доживает последние дни. Машина аккуратно проезжала по безопасному маршруту. Ник помнил все «слепые зоны» патруля «Сёрч» и редких вылазок Эс-конвой. Часто приходилось скрываться, пытаясь найти Рэйчел там, куда не пускали всех подряд.

«Брукс» пересёк восточный мост и скоро оказался недалеко от квартиры Снейка. Он, невысокий худощавый паренёк с взъерошенными волосами, встречал их внизу. Снейк велел Коббу спрятать «брукс» во дворах. Схватив кучу сумок, троица поднялась на самый верх пятиэтажки.

Квартира Снейка включала в себя три плановых комнаты, кухню и ещё две пристройки квадратов по десять. У каждой – по широкому балкону. Снейк отдал парням одну из пристроек. Там – две кровати и шкаф с отломанной дверцей. Ник с Коббом скинули вещи.

Снейк всё время что-то мямлил под нос, нервно крутился и смотрел в окна. Ник с Коббом рухнули на кровати. Снейк встал по центру комнаты:

– Короче, парни. Буду честен, мне совсем не нравится то, что сейчас происходит. Томми оторвёт мне башку, если узнает, кого я тут прячу. Поэтому ведите себя тихо! В холодильнике есть какая-то еда, но основной развоз «Сапортерс» сделают завтра.

– Снейк, – Кобб коварно улыбался. – Нам с Ником, для нашей же безопасности, нужно понимать, почему ты согласился с нами сотрудничать. Знаешь, хотелось бы убедиться, что нас не сдадут сразу же, как уснём.

– Не сдадут, – раздражённо ответил Снейк. – Скарлетт очень сильно просила вам помочь, а я не могу ей отказать. Она очень хороший человек, и… – он замялся. – Я очень уважаю её взгляды.

– А-а-а-а… – Кобб закивал, расплываясь в улыбе. – Человек хороший, взгляды уважаешь. Я понял. Короче, Снейк, если не будешь делать нам мозг и поможешь – скину фотки Скарлетт, где она в одном белье.

– Что?! – Снейк прищурился. – Что за хрень, Кобб? На кой они мне?

– Блин, – Кобб досадно хлопнул себя по колену. – А ты не так прост, как кажется. Не повёлся на дешёвые уловки. Есть фотки, где она без белья.

– Пошёл ты, – фыркнул Снейк. – Знаешь, Кобб, в чём твоя проблема? Многим кажется, что ты такой крутой, независимый фриндер, говорящий всё прямо, в лоб. Такой умный и циничный. Но на самом деле, ты – обиженный закомплексованный мальчик, пытающийся отыграться на чувствах людей. Это твой защитный механизм. Но выглядит не так круто, как тебе кажется.

– Я – обиженный закомплексованный мальчик, с голой Скарлетт на ноуте.

– Ты правда думаешь, что это делает тебя круче?

– Это позволяет мне смотреть на вещи трезво, – Кобб, продолжая улыбаться, выпрямился и сел на край кровати. – Я мотивирован вещами посерьёзнее, чем спермотоксикоз. И я не буду рисковать жизнью, пялясь на чьи-то сиськи, и называть это своей мечтой.

– Знаешь, Кобб, – встрял Ник. – В наше время, когда каждый постоянно рискует жизнью, не так жалко делать это ради любви. Наверное, это единственное, что может хоть как-то оправдать наш нынешний образ жизни. Но если ты вынужден рисковать жизнью, оставаясь в трезвом уме – чёрт знает, так ли ты крут.

Снейк улыбнулся:

– Твоя правда, Ник, – он попятился к выходу из комнаты. – Ладно, у меня дела. Не подставляйте меня и Скарлетт.

Снейк вышел из квартиры. Кобб, разведя руками, медленно повернулся к Нику:

– Это что ещё было? Вектор морали по Стоуку? Мотивирующий курс не думал написать?

– Не надо его цеплять, если не хочешь, чтобы он соскочил и сдал нас к чертям. Мы не в том положении, Кобб, чтобы так разговаривать с людьми.

– Ой, да расслабься, – Кобб махнул рукой и растянулся на кровати. – Видел, как он слюнями исходит, говоря имя «Скарлетт»? Никуда он не денется.

– Да, я понимаю, что тебе нелегко.

– Что ты несёшь, придурок? – Кобб ухмыльнулся.

– Ты всё равно пытаешься не думать о том, что у Скарлетт может быть кто-то другой. Потому и бесишься на Снейка.

– Совсем дурак? Мне плевать вообще.

– Плевать? – Ник сдавленно усмехнулся. – Ну конечно. А что ж ты так занервничал? Про архив забыть не можешь. Плачешь, наверное, по ночам, когда фотки её листаешь. Любовь – жестокая штука, брат, от неё никуда не денешься.

– Заткнись, я на это не поведусь.

– Да мне не надо, чтобы ты вёлся. Я вижу, как у тебя колени трясутся. Задел я тебя за живое, да? Прости, брат. Но такова жизнь. М-да…

– Кретин.

Они рассмеялись.

Ник залип в потрескавшуюся штукатурку на потолке. Минуты тянулись вечность. Мысли о Рэйчел вряд ли позволят уснуть. Сейчас, Ник до боли в груди хотел, чтобы она услышала «Держись. Я скоро».

17

Рэйчел сидела в кабинете у молодого доктора. Он проверял зрение, слух, спрашивал по самочувствие. Доктор сделал пару заметок в своём планшете. Поднял глаза на Рэйчел:

– Можете рассказать о себе? Краткую биографию. Где родились, работали, и всё в этом духе.

– Так, – Рэйчел закатила глаза. – Зовут меня Рэйчел Роу. До замужества – Бирн. Я родилась в Седьмом юнионе. Мать – врач, работала в больнице юниона. Отец – физик. В школе я училась хорошо, и поэтому легко прошла на курсы специалиста по связи.

У Рэйчел в голове будто что-то щёлкнуло. Перед глазами возникали символы. Поля формы доступа к гамма-каналу стремительно заполнялись. Рэйчел видела перед собой ноутбук, провод от которого тянулся к устройству с горящими красными и зелёными лампочками.

– Курсы длились два года, – она продолжала. – И дали мне четвёртую категорию. Недолго работала в Седьмом. В двадцать четыре я перебралась в Девятый юнион. Здешний «Юниконнект» нуждался в кадрах. Вакансий много было. Устроилась без особых проблем. На одном из корпоративов мы познакомились с Беном Роу. Тогда он только заступал на должность Модератора. Чуть меньше, чем через год отношений, мы поженились.

Рэйчел помнила, как они с Беном первый раз поцеловались. На набережной. Сильный холодный ветер беспощадно раскидывал волосы в разные стороны.

Несмотря на возраст, Бен часто вёл себя как ребёнок. Порой, всё валилось у него из рук. И это казалось Рэйчел милым и забавным.

Будто со вспышкой, одно воспоминание сменялось другим. Бен любил выпить. В какой-то момент, он перестал засыпать, если не притронется к бутылке.

Рэйчел видела, как Бен замахивается на неё. В гостиной упал комод.

– Всё в порядке? – спросил доктор. – Можете продолжать?