Следы сехметов

– Терпи. Иначе ничего хорошего не будет. – В этом момент доктор проделывал ту же операцию с Антоном.

– У вас там в подвальчике лодочка стоит.

– Какая лодочка? – не понял Антон.

– Маленькая такая. С дырочкой.

– В подвале?

– Ну да.

Антон посмотрел на доктора, доктор на него.

– Тогда нет вопросов, откуда такой фон, – он заменил ампулу в шприце и ловким движением вогнал ее себе в руку.

– А что там? – спросил я.

– Лодочка. С дырочкой. – Антон вздохнул.

– Да че ты так, – я был как вареный, – ну лодочка, ну дырочка, прикольный такой кораблик.

– С прикольным разорванным реактором, – кивнул Антон.

– Ну, я же не знал.

– Конечно, ты не знал.

– Молодой человек, – вмешался доктор. – Там радиационный фон завышен в десятки раз, данный ангар – это огромный радиационный экран, предотвращающий попадание заражения в городскую зону. Возможно, радиационный фон и замедлил действие препарата, который был введен вам. А ведь мы хотели вас изолировать в палате.

– Да?

– Да.

– Очень интересно, – сказал я и отключился.

Просыпаюсь я, значит, в своем номере. А вокруг столько людей, столько людей. И рожи у всех незнакомые. Я им, вы кто, мол, а они такие, братья и сестры твои. Я им, мол, нету у меня братьев и сестер, один я в семье, а они в ответ: теперь есть, и нас очень много.

Я проснулся в холодном поту на кушетке в медкомнате. Антон сидел неподалеку и спал. Девушка Рада ходила и раскладывала какие-то банки по полкам шкафчиков.

– Долго я?…

– Нет, – Рада повернулась ко мне, – Минут двадцать.

– А почему меня вырубило?

– Это реакция на антирадиационную вакцину. Все нормально теперь будет.

– Хотелось бы верить, – я вздохнул. – Слушай, Рада, да?

– Да, – Рада улыбнулась.

– Я вот что хотел спросить. Я не превращусь в кровососа?

– Нет, – Девушка повернулась ко мне. – Не превратишься. Это точно. В скором времени, надеюсь, препарат полностью уничтожит тела, которые попали через железы. Все восстановится.

– Это радует, – Я встал и повернулся к Антонию. – Эй! Рэмбо в шапке! Проснись и пой!

– Что? – встрепенулся Антон.

– Просыпайся, соня! – улыбнулся я, – Пойдем, пожрем чего-нибудь, у меня еще куча вопросов к старейшинам появилась.

Диония встретила нас в холле.

– Я уже в курсе, что вы облучились, – сказала она. – Это был опрометчивый поступок с твоей стороны, Виктор.

– Я уже понял это, – ответил я. – Единственный вопрос – что это за корабль и почему это на таком старом корабле стоит реактор? Он старовато выглядит для современного судна.

– А он и не современный, – ответила Диония.

– По внешнему виду догадался, – улыбнулся я.

Мы пошли по залу. Диония сегодня выглядела как обычный житель простого города, в спортивном костюме, трикошечки такие красненькие, курточка симпатичная, фирмы «Nike», кажется. Один я как бомж.

– Я слышала, что тебе удачно ввели препарат.

– Вроде удачно, но тут кое-что появилось. – Я кивнул.

– Что именно?

– В моей голове кто-то говорит на непонятном языке.

– Это нормальное явление, вскоре пройдет. Твой организм пытался подключится к разуму сетов. Как известно, их разум коллективен, они могут найти любого представителя своей камарильи только при помощи мысли.

– Получается, что они и меня смогут найти здесь?

– Теоретически – да, но я сомневаюсь, что они смогут сюда сунуться. – Диония посмотрела на меня. – Сеты не настолько безрассудны, чтобы просто напасть на нас. При всей безмятежности этого города, мы готовы к любым нападениям сетов, и сможем обороняться долгое время. Оружия хватает и людей тоже. И сеты прекрасно это знают.

– А так не скажешь, – я качнул головой. – А все же, что это за корабль?

– Это «Осирис».

– Не понял? – я остановился.

– Это «Осирис», который потерпел крушение в Дельте Нила. На этом транспорте был исключительный запас препарата, который ввели тебе, корабль нужно было спрятать в таком месте, чтобы сеты его никогда не нашли. Да и от человеческих глаз тоже нужно было отвести, была угроза его полного уничтожения.

– То есть ему…

– Да, ему несколько тысяч лет.