Слиперы

«С таким пением он мне Лену не напугает, с боем сегодня я её точно не хочу брать», – подумал Станислав и прекратил его бить. Снова подошёл к шкафу и достал паяльную лампу. Пленник вздрогнул, он понял, что сейчас его будут готовить.

– Милиция, полиция! – закричал он, постоянно путал эти слова.

Из лампы вырвалось пламя. Все было готово для проведения пытки. Именно – пытки, так как убивать его ловец не хотел. Он не забыл еще после первой прогулки по базару, что Солодов обладает излишней растительностью по всему телу. И всего лишь захотел подравнять волосы, зная, что паяльная лампа произведет впечатление на закованного. А страх усиливает боль. Расчёт оказался правильным: Егор Павлович вибрировал от ужаса, когда заметил, с каким предметом к нему пришли. Языки пламени слегка облизывали спину, запах паленых волос заполнил всё помещение. Вместе с этой вонью комнату наполнил неистовый ор. Этого-то и добивался Станислав. Звуки лавиной сошли сверху, покатились вниз по ступеням и обрушились на Елену. Испуг буквально парализовал её целиком на какое-то время. Она непроизвольно сжала кистями рук прутья клетки.

«Что такое можно делать с человеком, чтобы он так орал?» – с содроганием задала она себе вопрос.

– Надо отсюда выбираться, – уже вслух сказала пленница.

Руки трясли клетку изо всех сил, но она не открывалась. Замок тоже не поддавался. Она по-прежнему слышала крик своего соседа по дому, внутри всё сжалось, словно внутренние органы внезапно уменьшились.

Станислав уловил импульсы, исходящие от нее, иногда у него получалось поймать подобные сигналы.

«Она дошла до нужной кондиции! Брать её надо пока тепленькая!» – обрадовался похититель.

«Пора снимать этого общипанного попугая с турника и браться за десерт», – подумал он.

Егор Павлович обмяк и повис на закрепленной цепи, как только его перестали полировать огнем. На ногах держался еле-еле, как будто ему напихали ваты в конечности. Когда Стас отвязал его, Егор Павлович упал на пол от изнеможения и даже не помышлял что-то сказать или оказать сопротивление. Ловец взял его за кандалы, приподнял и повел из комнаты. Пленник догадался, что с ним закончили и ведут обратно в клетку. Цепочка спускалась по лестнице, извиваясь как змея. Вместо шипения она издавала лязганье, ударяясь о каждую ступеньку. Без всякого почтения узника запихнули в клетку, словно пойманную бездомную собаку. За всем происходящим наблюдала Лена. Гроссмейстер запугивания и пыток остановился напротив девушки и стал смотреть на нее без движения. Он любовался её красотой. Красотой, которая не давала ему покоя много месяцев. И вот он стоит в нескольких шагах от Елены.

–Не смей её пытать, сволочь! – выкрикнул Солодов.

Елена с ужасом посмотрела на соседа по клетке. Она никак не хотела пройти через такие же страдания, на секунду задумалась, прокручивая всё происходящее в голове. Её руки по-прежнему оставались на клетке. Этим воспользовался Ловец. Быстро достал наручники из кармана и застегнул один браслет на левой кисти, а второй пристегнул к клетке. Девушка опомниться не успела, лишь рефлекторно дернула предплечьем на себя. Движение руки получилось коротким из-за захвата.

«Полдела сделано, немного возни и ясегодня тебя отполирую», —радостно тешил себя мыслями Стас.

Смело открыл клетку и зашел вовнутрь. Правой рукой спортсменка попыталась его ударить, но он с легкостью блокировал её удар и перехватил руку. Навалившись на неё, достал вторые наручники. Окольцевал правую кисть, затем левую. Первые наручники отстегнул от клетки и застегнул на своем запястье. Лена поняла – сопротивление бесполезно, он её переиграл, и подчинилась. Стас повёл ее наверх. Захватчик чувствовал себя триумфатором и победоносно ступал по ступеням. Они вошли в комнату. Похититель зря расслабился и решил, что подавил её физически и психологически. Удар правой ногой в голову выбил из него всю эйфорию. Горе-ухажер упал, потеряв равновесие. Лена щедро сдабривала его пинками, приговаривая: «Я у тебя всё желание отобью до девушек домогаться!». После нескольких тычков Рыжнёв вспомнил, кто тут главный. Перехватил атакующую ногу и сделал подсечку. Снова навалился всем телом и перевернул её на живот, схватил за волосы и оттянул на себя, а другой рукой схватил за горло. Сопротивление было подавлено. Не церемонясь грубо поволок её к коню, похожему на гимнастический снаряд, только без рукоятей. Положил лицом вверх. Задрал руки и крепко закрепил их, чтобы снова не получить по физиономии. Ноги закрепил так, чтобы потом их можно было раздвинуть и не получить увесистый пинок. Немного перевёл дух, выдохнул.

«Столько потуг и всё ради неё одной – ненаглядной», – подытожил Стас.

«Теперь я буду делать с ней всё, что заблагорассудиться, но будем придерживаться плана», – ненасытный взгляд бегал по роскошному телу Елены.

Притягательная сила её красоты действовала как магнит на Станислава. Он хотел ужеплюнуть на всё задуманное ранее и броситься на неё, срывая нижнее бельё, как лев на свою добычу, принадлежащую ему по праву. Он непроизвольно прикоснулся ладонью к своим губам, возбуждение накатывало по нарастающей. Он осматривал красивое тело со всех сторон, совершая круги вокруг Елены.

Её губы были настолько волнительными, что хотелось вцепиться своими губами и слиться в едином поцелуе.

Эстетическое изнасилование продолжалось бы и продолжалось.

– Извините, – попыталась привлечь Елена внимание к своему лицу.

– Извините-е, – более протяжно и с претензией произнесла спортсменка.

Она поняла, что он глаз оторвать не может от её груди. Как это обычно бывает с мужчинами, которые разговаривают с женщиной с большим размером груди. И не замечая, что через некоторое время их взгляд сползает с лица на грудь. Со стороны, кажется, что собеседник разговаривает с бюстом.

– Я что-то не могу вспомнить букетно-конфетного периода между нами, – Елена решила хоть как-то сдержать насильника попыткой разговорить его.

– Согласен, но этот момент не помешает мне войти в тебя, – Стас изменил свой голос, чтобы не быть узнанным. Она вздрогнула от страха. Её ушей коснулся неприятный голос взрослого человека с протяжными шипящими.

– Только попробуй ко мне прикоснуться, подонок! Я из тебя всю дурь вышибу, – перешла в наступление Лена, отступать было некуда.