Собака Баскервилей. Долина Страха

– Вполне.

– Значит, если отмены не будет, мы выезжаем в субботу поездом десять тридцать с Паддингтонского вокзала.

Мы встали, собираясь откланяться, как вдруг Баскервиль вскрикнул и с торжествующим видом вытащил из-под стоявшего в углу шкафа светло-коричневый башмак.

– Вот она, моя пропажа!

– Пусть и остальные загадки разрешатся так же просто! – сказал Шерлок Холмс.

– Но все-таки это очень странно, – заметил доктор Мортимер. – Я еще перед завтраком обыскал всю комнату.

– И я тоже, – сказал Баскервиль. – Обшарил все уголки. Башмака нигде не было.

– Значит, коридорный положил его туда, пока мы завтракали.

Послали за немцем, но он ничего не мог сказать, и дальнейшие расспросы ни к чему не привели. Таким образом, к серии этих быстро сменяющих одна другую и явно нелепых загадок прибавилась еще одна. Уж не говоря о трагической смерти сэра Чарльза, перед нами протянулась цепь необъяснимых событий, совершившихся всего лишь за два дня: письмо, составленное из газетных вырезок, бородатый незнакомец в кебе, пропажа сначала нового коричневого башмака, потом старого черного и теперь появление коричневого.

По дороге на Бейкер-стрит Холмс сидел в кебе молча и, судя по его нахмуренным бровям и напряженному взгляду, так же, как и я, пытался привести в единую систему все эти странные и, казалось бы, не связанные один с другим факты. Весь остальной день и вечер он провел у себя в кабинете, погруженный в густые клубы табачного дыма и в размышления.

Перед самым обедом нам подали две телеграммы. В первой было написано:

«Только что сообщили Бэрримор дома. Баскервиль».

Во второй:

«Обошел двадцать три гостиницы сожалению изрезанной страницы «Таймс» не нашел. Картрайт».

– Вот и оборвались сразу две нити, Уотсон. Нет ничего лучше таких дел, где все словно сговорилось против тебя. Тогда-то и начинаешь входить в азарт. Ну что ж, пойдем по другому следу.

– У вас еще есть в запасе кебмен, который вез этого незнакомца.

– Совершенно верно. Я запросил его фамилию и адpec в Регистрационной конторе и не удивлюсь, если сейчас мы получим ответ на мой вопрос.

Задребезжавший звонок возвестил о том, что даже превзошло все ожидания Холмса, ибо в дверях кабинета появился рослый детина – по-видимому, не кто иной, как сам кебмен.

– Мне сказали в конторе, что вот по этому адресу справлялись о номере две тысячи семьсот четыре, – начал он. – Я седьмой год езжу и никогда никаких жалоб не слыхал. Дай, думаю, сам зайду, пусть мне в глаза скажут, в чем таком я провинился.

– Вы ни в чем не провинились, любезнейший, – сказал Холмс. – Наоборот, я заплачу вам полсоверена, только ответьте мне прямо на мой вопрос.

– Вот не знаешь, где найдешь, где потеряешь! – ухмыльнулся кебмен. – А что вам угодно, сэр?

– Прежде всего вашу фамилию и адрес, на случай если вы мне опять понадобитесь.

– Джон Клейтон, проживаю в Боро, Тарпи-стрит, номер три. Кеб стоит в Шипли-Ярде, около вокзала Ватерлоо.

Шерлок Холмс записал все это.

– А теперь, Клейтон, расскажите мне про вашего седока, который наблюдал за этим домом сегодня в десять часов утра, а потом выслеживал двух джентльменов на Риджент-стрит.

Кебмен с удивлением воззрился на Холмса и, по-видимому, несколько оробел.

– Что же вам рассказать, когда вы и сами не хуже меня все знаете! – ответил он. – Мой седок сказал мне, что он сыщик, и не велел болтать об этом.

– Ну так вот, любезнейший, тут дело серьезное, и если вы станете скрывать что-нибудь от меня, то можете оказаться в очень неприятном положении. Значит, он назвался сыщиком?

– Да, сэр.

– А когда он заявил вам об этом?

– Когда расплачивался.

– А еще что-нибудь он говорил?

– Сказал свою фамилию.

Холмс бросил на меня победоносный взгляд.

– Свою фамилию? Весьма неосторожно с его стороны! Так как же его зовут?

– Его зовут, – сказал кебмен, – мистер Шерлок Холмс.

Ответ кебмена буквально сразил моего друга. В жизни своей я не видел у него такого ошеломленного выражения лица. Минуты две он не мог вымолвить ни слова, потом громко расхохотался.

– Удар, Уотсон! Меткий удар! – сказал он. – Рапира в руках противника, который не уступает мне ни в быстроте, ни в точности. На сей раз он обвел меня вокруг пальца. Значит, его зовут Шерлок Холмс, а?

– Да, сэр, он сам так сказал.

– Блистательно! Теперь расскажите мне, где вы взяли этого седока и что было дальше.

– Он кликнул меня в половине десятого утра на Трафальгар-сквер. Говорит: «Я сыщик», – и посулил мне две гинеи, если я буду в точности исполнять его приказания и ни о чем не стану расспрашивать. Ну что ж, от таких денег не отказываются. Я подвез его к отелю «Нортумберленд» и остановился там. Потом оттуда вышли двое джентльменов, кликнули кеб с биржи и поехали куда-то сюда, на вашу улицу.

– Вот к этому самому дому, – сказал Холмс.

– Может быть. Это уж моего седока надо спрашивать, ему лучше знать. Он велел мне остановиться примерно посередине квартала, и мы прождали там еще часа полтора. Потом те двое джентльменов прошли мимо нас, и мы двинулись за ними по Бейкер-стрит, свернули на…

– Это я знаю, – сказал Холмс.

– А как выехали на Риджент-стрит, он поднял верхнее окошечко и крикнул: «Гоните к вокзалу Ватерлоо!» Я стеганул свою кобылу, и через десять минут мы были на месте. Тут он дал мне две гинеи – не надул! – и пошел к вокзалу. А напоследок обернулся и говорит: «Вам, верно, любопытно знать, кого вы возили? Шерлока Холмса». Вот как это все было.

– Так, понимаю. И больше вы его не видели?

– Нет, больше не видел.

– А теперь опишите мне наружность этого мистера Шерлока Холмса.

Кебмен почесал в затылке:

– Не так-то это легко. Лет ему будет примерно под сорок, роста среднего, ниже вас дюйма на два, сэр. Одет чисто, борода черная, лопатой, а лицо бледное. Больше, пожалуй, ничего не смогу вам сказать.