Собака Баскервилей

– Так что, для того, чтобы войти в тисовую аллею, надо спуститься от дома или войти через калитку с болота?

– Есть еще выход – через беседку на дальнем конце.

– Дошел ли сэр Чарльз до нее?

– Нет, он лежал в пятидесяти, приблизительно, ярдах от нее.

– Теперь скажите мне, доктор Мортимер, это очень важно: виденные вами следы были отпечатаны на дорожке, а не на траве?

– На траве нельзя было видеть никаких следов.

– Были ли они на стороне калитки?

– Да, на краю дорожки, с той же стороны, где и калитка.

– Вы чрезвычайно заинтересовали меня. Еще вопрос. Была ли заперта калитка?

– Заперта на замок.

– Как высока она?

– Около четырех футов.

– Так что можно перелезть через нее?

– Да.

– Не видели ли вы каких-нибудь следов у самой калитки?

– Ничего особенного.

– Царь Небесный! И никто не исследовал это место?

– Я сам осмотрел его.

– И ничего не нашли?

– Я был очень смущен. Было очевидно, что сэр Чарльз стоял тут в продолжение пяти или десяти минут.

– Почему вы это узнали?

– Потому что пепел с его сигары успел упасть два раза.

– Прекрасно. Это, Ватсон, коллега нам по душе. Но следы?

– На всем этом маленьком кусочке гравия были видны одни только его следы. Я не видел никаких иных.

Шерлок Холмс ударил себя по колену с выражением досады и воскликнул:

– Ах, отчего меня там не было! Это, очевидно, необыкновенно интересное дело и такого рода, что оно представляет обширное поле для действий научному эксперту. Эта страница гравия, на которой я мог бы прочесть так много, давно уже стерта дождем и тяжелыми сапогами любопытных мужиков. Ах, доктор Мортимер, доктор Мортимер! Как это вы меня не призвали туда! На вас поистине лежит большая ответственность.

– Я не мог вас призвать, мистер Холмс, не обнаружив этих фактов во всеобщее сведение, а я уже высказал вам причины, по которым не хотел этого сделать. Кроме того, кроме того…

– Почему вы колеблетесь?

– Есть область, в которой самый проницательный и опытный сыщик беспомощен.

– Вы хотите сказать, что дело это сверхъестественное?

– Я этого собственно не сказал.

– Да, но, очевидно, думаете.

– Мистер Холмс! Со времени этой трагедии до моего сведения дошло несколько инцидентов, которые трудно примирить с естественным порядком вещей.

– Например?

– Я узнал, что до этого ужасного происшествия несколько человек видели на болоте существо, соответствующее этому Баскервильскому демону, существо, которое не может быть ни одним животным, известным науке. Все, кто видел его, говорили, что это громадное существо, светящееся, отвратительное и похожее на призрак. Я расспрашивал всех этих людей: один из них крестьянин, с крепкой головою, другой кузнец, третий фермер на болоте, и все они говорят одно и то же об этом странном привидении, и то, что они рисуют, в точности соответствует адской собаке из легенды. Уверяю вас, что в округе царит ужас, и отважен тот человек, который решится пройти ночью по болоту.

– И вы, человек науки, верите в то, что тут действует сверхъестественная сила?

– Я не знаю, что думать.

Холмс пожал плечами и сказал:

– До сих пор мои исследования ограничивались этим миром. Я в скромных размерах боролся против зла, но выступить против самого отца зла было бы, пожалуй, слишком самонадеянно с моей стороны. Однако же вы должны допустить, что следы ног были материальны.

– Собака-легенда была настолько материальна, что могла перегрызть человеку горло, а между тем она была исчадием диавола.

– Я вижу, что вы совершенно перешли на сторону сверхъестественников. Но, доктор Мортимер, вот что вы мне скажите: если вы придерживаетесь таких взглядов, зачем вы пришли ко мне за советом? Вы говорите мне, что бесполезно расследовать смерть сэра Чарльза, и одновременно просите меня это сделать.

– Я не сказал, чтобы вы произвели расследование.

– Так чем же я могу помочь вам?

– Советом, что мне делать с сэром Генри Баскервилем, который прибудет на станцию Ватерлоо – (доктор Мортимер посмотрел на свои часы) – ровно через час с четвертью.

– Наследник?

– Да. По смерти сэра Чарльза мы собрали справки об этом молодом человеке и узнали, что он занимался фермерством в Канаде. Из добытых о нем сведений оказывается, что он во всех отношениях превосходный малый. Теперь я говорю не как врач, а как душеприказчик сэра Чарльза.

– Я полагаю, что нет больше претендентов на наследство?

– Нет. Единственный еще родственник, о котором нам удалось узнать, – Роджер Баскервиль, младший из трех братьев, из которых бедный сэр Чарльз был старшим. Второй брат, давно умерший, отец молодого Генри. Третий, Роджер, был уродом семьи. В нем текла кровь древнего властного рода Баскервилей, и говорят, что он походил, как две капли воды, на фамильный портрет старого Гюго. Он так вел себя, что ему пришлось бежать из Англии, и он умер в 1876 г. в Центральной Америке от желтой лихорадки. Генри – последний Баскервиль. Через час и пять минут я его встречу на Ватерлооской станции. Я получил телеграмму о том, что он прибудет сегодня утром в Саутгэмптон. Так что же вы посоветуете мне, мистер Холмс, делать с ним?

– Почему не отправиться ему в дом своих предков?

– Да, это кажется естественным, не правда ли? A между тем возьмите в соображение, что всех Баскервилей, живших там, постигал злой рок. Я уверен, что если бы сэр Чарльз мог говорить со мною в момент своей смерти, он попросил бы меня не привозить в это проклятое место последнего в роде и наследника крупного состояния. Однако же, нельзя отрицать, что благосостояние всей бедной, мрачной местности зависит от его присутствия. Все добро, сделанное сэром Чарльзом, пропадет даром, если не будет хозяина в Баскервиль-голле. Из боязни, что мною будет руководить мой собственный, очевидный интерес в этом деле, я и пришел вам рассказать все и попросить вашего совета.