Изобретатель. Продолжение

– Безусловно! Какой может быть разговор! Я полечу с вами на Землю, мои дорогие! – воскликнул радостно Синх. – Зина! Немедленно собирай мои вещи!

Вдохновенно жестикулируя, чёрно-жёлтый ценитель аромата хризопраза стал носиться по периметру всего помещения, восклицая отдельные, ничего не значащие фразы. Иногда, он резко останавливался, восклицал ещё громче и вдохновенней, и снова пускался вприпрыжку по комнате. В преддверии весёлого путешествия, он уже рисовал в своём возбуждённом воображении красочные картины зелёных лесов, населённых дикими коровами, которых называют «лоси», сказочных болот с гиппопотамами, голубых небес, усеянных крылатыми ангелами в ластах и с длинными клювами, и разные прочие виды земной биосферы, о которых неоднократно слышал от Прохора.

– О-о! – восклицал Синх. – Голубчики мои! Это будет незабываемо!

Собрав вещи своего начальника, робот-секретарша поставила чемоданы в центр кабинета, а сама села на стул и насупилась. Наткнувшись на неё взглядом, Синх вернулся, наконец, на Дивию.

– Что случилось, Зина? – спросил он, несколько озадаченно.

Секретарша, похожая на цаплю, только тяжко вздохнула. Синх тоже вздохнул, присел рядом с Зиной и ещё пристальнее посмотрел на неё.

– А-а-а! – протянул старый химик, догадавшийся, в чём тут дело. – Тебе грустно оттого, что ты останешься в этом доме совсем одна?

Цапля Зина вздохнула ещё тягостнее.

– А ещё говорят, будто роботы ничего не чувствуют…

Было умилительно видеть, как растроганно скисло выражение лица старины Синха. Он уже готов был заплакать и даже отказаться от полёта на Землю.

– Зачем оставлять Зину одну?! – спохватился изобретатель. – Хороший человек, даже если он робот, всегда пригодится в дороге!

На семейном совете было решено: Прохор, Алайа, их сын, парочка уханов, а также Синх и Зина, как надёжное сопровождение семьи Клюева, отправятся на Землю в ближайшую пятницу, сразу после восхода солнца.

За улитками и бабочками Синха вызвался присмотреть отец Алайи.

3

Ранним утром в пятницу (изобретатель никак не мог привыкнуть к календарю Дивиян, поэтому вёл собственный) народ собрался на площади Доброй Славы, чтобы проводить летающую чашку с командой астронавтов, во главе с Прохором, в далёкое путешествие к иным мирам, а точнее – на Землю.

Можно было бы и не упоминать, что практически все жители Дарга – да что там Дарга!? Всей Дивии! – уважали и любили Прохора и всю его семью так сильно, что не могли не прийти на эти проводы, или хотя бы, не прислать телеграммы с добрым пожеланием «счастливого полёта!».

Президент Скирд собственноручно приволок какой-то громоздкий ящик, передал его Прохору, и потребовал, чтобы посылку вскрыли только на Земле, в присутствии Петра Даниловича.

– Это подарок для твоего отца и моего друга, профессора, – уточнил Скирд. – От всех дивиян и от меня лично.

Без шума (если не считать возгласов и песнопений провожающей толпы), без треска и дыма, летающая чашка аккуратно поднялась в тёмно-зелёное утреннее небо. Вот она сделалась крохотнее самой далёкой звезды, ещё не растаявшей в лучах дивийского солнца. Короткая вспышка, и космический аппарат, подхваченный скоростью света, мгновенно исчез в голубоокой вселенной.

4

Вечность состоит из мгновений. Бывает так, что самая длинная вечность, кажется короче самого короткого мгновенья, или, наоборот, самое короткое мгновение – длиннее самой длинной вечности. Отчего это зависит, никто точно не знает, но многие догадываются, что зависит это от внутренних ощущений, внешних обстоятельств и разнообразных, малоизученных, научных и ненаучных факторов. Прохору показалось, что полёт продолжался не больше десяти часов. Мозг его был, как всегда занят множеством важнейших задач и поочерёдно переключался с одной идеи на другую. Над чем он работал, знал только он сам и его тетрадка, в которую он регулярно записывал непонятные каллиграфические иероглифы.

– Вот и Земля! – воскликнул вдруг Синх, узнавший в невиданной доселе планете ту самую, которую ранее рассматривал на изображениях.

Прохор оторвался от тетради и посмотрел на экран над приборной панелью. Прямо по курсу, в центре экрана дальнего видения ярко отображались очертания округлённой биомассы, состоящей из воды, земли, воздуха и прочих соединений элементов таблицы Менделеева.

– Да, это она, – подтвердил изобретатель. – Моя планета – практически идеальное сочетание физических и химических свойств и процессов.

Он с удовлетворением обнаружил красоты родной планеты на прежнем месте. Всё те же облака, океаны, моря и реки, горы, леса, поля, холмы и снова реки.

В глазах Алайи, при виде так быстро увеличивающейся на экране Земли, промелькнул некий неосознанный страх. Прохор взял руку жены и ласково улыбнулся.

– Не волнуйся, – сказал он. – Мы не будем встречаться со всеми представителями этой огромной планеты. Мы высадимся на острове моего отца, где царит только добрая атмосфера, такая же, как в нашем славном Дарге.

– Зина! – позвал Синх, и секретарша тут же подлетела с подносом, на котором стоял чай и лежали лепёшки. – Мы скоро приземлимся, надень, пожалуйста, свой самый праздничный наряд и подготовь мой новый оранжевый костюм.

– Он Вам очень к лицу! – любезно сообщила Зина и отправилась исполнять свои служебные обязанности.

А Филемон, не обращая внимания на взрослых, полностью отдавшись своему любопытству, разглядывал мелкие подробности, всё более и более приближающегося, живого организма – земного шара.

5

Там, внизу, на поляне обрамлённой кокосовыми пальмами и банановыми деревьями, толпились разноликие люди. Жители острова давно были готовы завалить гостей букетами ярких цветов и всяких съедобных подарков.

– Смотрите! – крикнул кто-то из аборигенов, показывая пальцем в небо. – Летит!

И в самом деле, в небе над островом показалась летательная чашка с планеты Дивия.

Публика начала взволнованно лепетать, и готовиться к необычной встрече. Прохор сообщил межпланетной телеграммой, что с ним приедут инопланетяне, и это не могло не заинтересовать буквально всех жителей острова. «Какие они, эти инопланетные существа? Как они выглядят, разговаривают?»

Ни для кого не было секретом, что сын гостеприимного хозяина бананового острова перебрался жить на другую планету, живёт с какой-то синеволосой инопланетянкой и что у них родился сын, но большинство не видели даже фотографий Алайи и Филемона.

– Ну, слава Богу! – выдохнул Пётр Данилович, разглядевший знакомый летательный аппарат. Он повернулся к жене и виновато улыбнулся. – Все эти перелёты последнее время стали меня пугать.

– Наверное, Петенька, у тебя появилось много такого, чем ты стал по-настоящему дорожить, – предположила его жена.

– Ты самая мудрая из женщин, – констатировал профессор, без намёка на шутку.

Сводный оркестр европейцев, азиатов и папуасов грянул своим самым парадным маршем, и нависшая над поляной летательная чашка, поблёскивая своим фосфорирующим корпусом, местами запылённым космической пылью, начала плавно приземляться. Ещё минута и её «ходули» коснулись зелёной травы космодрома, на который ещё ни разу не приземлялся летательный аппарат с настоящими инопланетными гостями. Люк отъехал в сторону и всеобщему обозрению предстал синеволосый мальчуган с апельсиновой кожей, несколько крупноватый для своих лет, ярко отображающихся на его лице. Следом за ним показался сын бананового магната, изобретатель Прохор Клюев, держащий за руку синеволосую инопланетянку в коротком платье и странных туфлях. Потом чёрно-жёлтый пришелец в оранжевом костюме, с большой головой и тонкими конечностями, и какая-то инопланетная «оглобля», отдалённо напоминающая некую «термоядерную» смесь – бизнес леди и огородного пугала.

Прохор что-то сказал мальчику и тот, посмотрев по сторонам, пошёл прямо навстречу Петру Даниловичу, куда направился и изобретатель с Алайей.

– Приветствую вас, земляки! – воскликнул на ломанном русском чёрно-жёлтый пришелец Синх, и многие в толпе не сдержали смеха.

– Синх, ты немного напутал, – шепнул Прохор. – Не «земляки», а «земляне»!

– Ах, да! Конечно же, земляне… Приветствую вас, земляки! – воскликнул он снова, поддавшись внезапному волнению и вторично ошибаясь, отчего хохот стал ещё громче.

– Здравствуй, земляк! Приветствуем тебя, земляк! – подхватили весельчаки, и поляна разразилась общим весельем.

– Здравствуйте! С приземлением!

К ногам вновь прибывших посыпались букеты цветов. Синеволосого мальчугана тут же затискали десятки рук, обнимая, лаская, одаривая экзотическими подарками и фруктами. Под общее ликованье, Прохора подхватили и стали подбрасывать к небу. Такой же участи не избежали Синх и Алайа. Секретаршу Зину, на её счастье, поднять не удалось.

– Я немного говорил на ваш язык, – пытался пояснить Синх, когда его опустили на землю. – Прохор учить меня десять микролет земная речь.

– Здравствуй, мой дорогой друг Синх! – воскликнул профессор на языке дивиан, который бережно хранил в своей памяти. – Не утруждай себя трудоёмкими заботами. Мой сын, похоже, забыл, что на моём банановом острове в обиходе своё, особое наречие, и все говорят больше жестами, чем словами.

– Папа, Синх – один из самых настырных учеников, так как сам является учителем, – смеялся изобретатель, обнимая поочерёдно своих родителей.