Расследования & Путешествия
Хоть узнает, что там.
То, что было на флешке, озадачило. Другими словами, оказалось закодированным. Наташа потыкала все кнопки, какие знала, но не смогла открыть ни один из файлов.
«Ерунда какая-то», – успела подумать она, и вдруг ее просто, как любит говорить Юлька, «шибануло»: да это же шпионская шифровка!
По спине сразу ручьем потек пот. Наташа взглянула на руки. Их бил нервный тремор.
Мама дорогая, какая же она дура! Зачем надо было лезть за этой флешкой? Любопытство сгубило кошку! Она часто говорила это Юльке, и вот, пожалуйста!
Наташа вскочила и заметалась по комнате. Теперь ее найдут и убьют! Пусть даже она не поняла, что там, на этой дурацкой флешке! Идиоток всегда убивают! Что делать? Куда бежать?
И тут в тишине квартиры раздался звонок. Потом Наташа не раз вспоминала этот момент и всегда удивлялась: кто надоумил подругу набрать ее номер в такую рань?
– Натуська, ты спишь или уже нет? – поинтересовалась Юлька характерным мяукающим голоском.
– А ты почему не спишь? – поразилась Наташа, ибо раньше полудня разбудить Юльку представлялось невообразимым.
– Да не спится чего-то, – усмехнулась та. – Соскучилась по тебе, должно быть.
– Соскучилась? – переспросила Наташа, удивляясь все больше.
С чего это Юльке по ней скучать? Не прошло и полгода, как она втайне от всех вышла замуж и переехала на Кипр в город с призывным названием Пафос. И ежу понятно, что при таком раскладе забот у молодой жены полон рот.
И вдруг – соскучилась?
Между тем – в телефоне было слышно – Юлька потянулась в постели, чем-то позвенела, потом откусила от чего-то и с полным ртом продолжила:
– У тебя вроде отпуск намечался?
– Намечался¸ – подтвердила Наташа, все еще пребывая в изумлении.
– Так бери его с собой и приезжай ко мне!
– Кого с собой брать? – не поняла Наташа.
– Да отпуск, – засмеялась довольная Юлька.
Она всегда первая смеялась своим шуткам и была уверена, что является обладательницей отменного чувства юмора. Наташа не спорила, хотя от приколов типа «не стой на углу, а то снимут» или «ты что, в противогазе сегодня?» ее немного коробило.
– У нас тут знаешь, как тепло, – продолжала искушать подруга. – Владик вчера купался. Говорит, вода теплая.
– Даже не знаю, Юль. Мне сперва надо Песика куда-то пристроить, а это не так-то легко. Он же ест как рота солдат.
– Ну придумай что-нибудь, – заныла подруга. – Я тебя наконец с Владиком познакомлю.
– Успею еще, Юль.
– Ну приезжай, Нат! Я тут никого не знаю. Даже домом похвастаться некому. Я тебя на машине по горам покатаю, в городе все покажу! Ты же на Кипре не была ни разу! Самое главное – виза не нужна. Села в самолет, и все!
– Я попробую, Юль, но быстро не обещаю. Отпуск вообще-то только в следующем месяце планировался. Я собиралась к бабушке съездить. Ты же знаешь, она болеет. Потом, мама просила на даче помочь.
– Вот у тебя всегда так, – разозлилась наконец Юлька. – Ко всем передом, а к лучшей подруге – задом!
– Каким еще задом! Что ты несешь! Просто твое предложение слишком неожиданное! Мне надо привыкнуть! – стала отбиваться Наташа.
– Ну ладно, – смягчилась подруга. – Ты подумай и позвони. Договорились?
– Хорошо.
– Так, говоришь, он первым на тебя полез?
– Озверел просто! Я сказал, что не при делах, а он и слушать не стал, сразу кинулся! Что мне было делать? Сам напросился, короче.
– А ведь она сказала, что никого не было.
– Вот-вот! С нее и спрос!
– Приведи ее ко мне. И не светись в городе.
– Понял, хозяин.
Разговор с Юлькой по непонятной причине пробудил аппетит. Наташа достала кастрюльку с гречкой и поставила на огонь сковородку, чтобы пожарить лангет. Для завтрака еды многовато, но если не доест, оставит на обед. Меньше возиться придется.
Гречку в итоге она есть передумала, а поджаристой корочкой лангета все же соблазнилась.
Заварив чаю и добавив к пиршеству пару шоколадных конфет, она уселась перед телевизором и под сменяющие друг друга картинки стала есть.
И почти сразу в голову вместе с едой полезли мысли. Те же самые.
Зачем она забрала флешку? Пусть бы лежала, где лежит. И пакет зря выкинула в урну. Надо было и его бросить неподалеку.
И почему она всегда крепка задним умом?
Аппетит пропал. Поковыряв лангет и не допив чай, Наташа уже собралась убрать со стола, но тут на экране телевизора увидела знакомые виды: в местных криминальных новостях показывали терренкуры. На фоне задумчивого Михаила Юрьевича взволнованная корреспондентка что-то говорила, показывая вбок.
Нехорошее предчувствие заставило Наташу усилить звук.
– Сегодня недалеко от этого места был найдет труп мужчины средних лет. Предположительно удар в область сердца был нанесен режущим предметом. Сейчас на месте преступления работают следователи.
Наташе показалось, что она внезапно оглохла: корреспондентка все говорила и говорила, но она видела только беззвучно шевелящиеся губы. Наташа судорожно сглотнула и закашлялась. В ушах продолжало шуметь, но слух вернулся, и она успела разобрать последнюю фразу:
– Личность пока не установлена.
С минуту Наташа сидела, тупо глядя в пол, потом набрала номер подруги, и когда та ответила, сказала:
– Завтра вылетаю в Москву, а оттуда к тебе. Жди.
– Ура! – обрадованно завопила Юлька. – Не ожидала от тебя такой прыти! Молодчина!
Подруга отключилась, а Наташа еще долго сидела, пытаясь решить, правильно она поступает или нет.
Решила только одно: надо сообщить Гене.
Тот был на каком-то совещании, поэтому слушал вполуха и ничего не понял.
– Куда уезжаешь?
Наташа повторила. Гена помолчал и сказал, что перезвонит позже.
И не перезвонил.
Весь день она безуспешно пыталась пристроить Песика. В конце концов, из всех возможных вариантов только Гена и остался. После работы она поехала к нему домой. Уговорить его было делом почти немыслимым, но неожиданно взять собаку на несколько дней согласилась Генина мама, жившая на одной с сыном лестничной площадке.
– У меня в детстве была такая. Ньюфаундленды только с виду такие страшные, а на самом деле добрые. Мой Герцог меня на тележке катал.
Перспектива увидеть Песика запряженным в тележку Наташу не устраивала, но других вариантов все равно не было. В самолет с ним не пустят, это факт.
Гена, которому она не смогла толком объяснить, что за нужда заставила ее перенести отпуск и срочно отправиться в поездку, обиделся по-настоящему, поэтому проводить до аэропорта отказался.
Его надутое лицо стояло у Наташи перед глазами весь перелет до Москвы. Она даже всплакнула немного.
И что она за дура такая! Вечно у нее все наперекосяк!
Еще и флешка эта! Того мужика наверняка убили из-за нее.
Теперь ее очередь.
– Так говорила, что никого не встретила.
– Никого, клянусь! Там один спуск, и по бокам все просматривается. Девчонка с собакой гуляла, и все.
– Что за девчонка?
– Да обычная, по виду – местная.
– Раньше ее видела?
– Нет. Не припомню. Она вроде… ну… ботанка. Не из тусовщиц.
– Найдешь и сама закроешь тему.
– Да не она это. Она вообще никакая.
– Заткнись! Мне плевать, такая или никакая! Завтра чтобы флешка была, иначе пеняй на себя. Поняла?
– Поняла, хозяин.
Разочарования начались сразу по прилету.
Пафос оказался маленьким курортным городком и со своим гордым названием не монтировался, на первый взгляд, совершенно. Ничего пафосного не нашлось в нем и при ближайшем рассмотрении. Все, как везде, – променад вдоль моря и куча ресторанчиков на набережной. Ялта смотрелась гораздо круче.
Впрочем, городок был мил и уютен. Дом, где жила Юлька, стоял недалеко от моря, и хотя зайти в воду с каменистого берега было невозможно, Наташе все равно понравилось. Красиво.
Вторым разочарованием стал Юлькин муж Владик, который произвел на нее совсем уж удручающее впечатление.
Она-то думала, что подруга вышла если не за красавца, то хотя бы за мужика с характером. Анемичного вида Владик с вечно сонным лицом был несимпатичен, апатичен и обезличен. Наташа решила, что, ко всему прочему, он к тому же истеричен и эгоистичен, просто пока у него не было времени это продемонстрировать.
Говорить о своем впечатлении от Владика с Юлькой она не решилась: сразу было видно, что молодая жена смотрит на избранника сквозь розовые очки.
Но самым неприятным открытием стало появление в доме молодых почти одновременно с Наташей еще одного гостя – Юлькиной свекрови.
Ее приезд стал неожиданностью даже для Владика, и этот факт навел Наташу на мысль, что не привыкшая ни с кем считаться Антонина Семеновна доставит Юльке немало неприятных минут.
И оказалась права.
Драма разыгралась буквально на следующий вечер.
Наташа как раз устроилась на балконе в кресле-качалке и собралась прикорнуть. Шторку, закрывавшую вход на балкон, она задернула, оказавшись таким образом скрытой от всех.
Задремать она не успела.
Юлькина свекровь вышла из отведенной ей комнаты и прямо с ходу высказала недовольство тем, что невестка убрала в шкаф невыглаженное постельное белье. Юлька принялась доказывать, что теперь так делают все: стирают и просто аккуратно складывают. Антонина Семеновна словно только и ждала, что ей начнут перечить, и пошла в атаку. Юлька в долгу не осталась. Противостояние невестки и свекрови мгновенно перешло в горячую фазу.
Наташа осталась сидеть на балконе, понимая: стоит ей выйти, как она тут же окажется втянутой в военный конфликт.
В пылу никто не услышал, как домой вернулся Владик. В комнате он появился в самый разгар боя и несколько мгновений наблюдал за действиями противоборствующих сторон.
Наташа решила, что пора выползать из убежища. Конечно, слабовольный маменькин сынок примет сторону Антонины Семеновны, и в этом случае Юлька останется в меньшинстве.
Наташа уже открыла балконную дверь, но тут произошло то, что навсегда изменило ее мнение о муже подруги.
Владику понадобилась всего минута, чтобы понять суть происходящего. Потом он сделал два шага, встал так, чтобы взгляды обеих женщин упирались не друг в друга, а в него, и гаркнул:
– Всем молчать!
Женщины – и Наташа за занавеской – вздрогнули, а Владик повернулся к жене и властным голосом приказал ей идти на кухню.
«Не послушается», – подумала Наташа. И точно. Юлька сложила руки на груди и заявила:
– Никуда я не пойду! Я у себя дома!
Владик даже глазом не моргнул.
– Иди на кухню и жди меня.
А потом так на нее глянул, что Юлька повернулась и молча затопала туда, куда ее послали.
По довольному лицу Антонины Семеновны Наташа поняла, что удаление соперницы та сочла фактом своего триумфа.
Но ее радость оказалась преждевременной.
Владик вытянул в мамину сторону руку – совсем как Ленин, когда произносил: «Верной дорогой идете, товарищи!», – и тем же непререкаемым тоном произнес:
– А ты, мама, пройди в свою комнату.
Антонина Семеновна, все еще считавшая, что противник спасовал и сбежал с места битвы, подбоченилась.
– Никуда я не пойду, – с видом победительницы заявила она и собралась было продолжить в том же духе, но любящий сын железной рукой взял ее под локоток, как она ни упиралась, довел до двери в спальню, затолкал туда и зашел следом.
Что происходило между сыном и матерью дальше, Наташе узнать не удалось: дверь была плотно закрыта. Но когда Владик вышел и решительным шагом направился в кухню, Наташа передвинулась к полуоткрытому кухонному окну и затаила дыхание.
Юлька стояла посреди кухни с пылающими щеками и готовилась отразить нападение мужа, видимо, тоже решив, что тот на стороне матери, но Владик повел себя совершенно иначе. Прямо с порога он простер к жене руки и трогательно дрожащим голосом произнес:
– Тебя обидели, моя крошка? Тебе сделали больно? Ну, иди ко мне, моя лапушка, я тебя пожалею, я тебя успокою, я тебя утешу.
Не ожидавшая подобного поворота Юлька безропотно дала себя обнять, а Владик, поглаживая ее по спине, продолжал свою мантру:
– Ты моя хозяюшка, ты моя заботница, ты моя красавица, ты мой лебедь белый, моя радость несусветная, песенка моя рассветная, мой котенок ласковый, мой цветочек аленький.
Даже Наташа заслушалась, а Юлька сразу рассиропилась и, прильнув к мужнину плечу, пустила слезу. Уже не горькую, а счастливую. Ну кого, спросите, еще так любят, как ее?
Наташа вернулась в кресло-качалку и решила подождать, что будет дальше. Ведь всем участникам драмы придется встретиться за ужином. Не сидеть же им по разным комнатам до скончания века.
Вторая часть Марлезонского балета случилась буквально через двадцать минут.
Из кухни вышла Юлька и как ни в чем не бывало принялась накрывать на стол. Со своего места Наташе было видно, что она улыбается.
В комнате Антонины Семеновны было тихо, а это могло означать все, что угодно: или чемоданы собирает, или нож точит.
Юлька вынесла блюдо с чем-то очень горячим, водрузила его в центр стола и все с той же безмятежностью на лице постучала к свекрови.
– Антонина Семеновна, ужин готов. Сегодня утка по-пекински. По вашему рецепту готовила. Помните, вы мне давали?
Наташа даже не успела загадать, откроет свекровь дверь или нет. В ту же минуту Антонина Семеновна явила себя на пороге, и Наташа в своем балконном закутке открыла рот от изумления: на лице женщины была написана такая толерантность и готовность к сотрудничеству, что оставалось лишь поразиться искусству Владика, которое сделало бы честь великим миротворцам Нельсону Манделе и Махатме Ганди.
А ты, Владик, оказывается, умница!
– Помочь тебе с салатом? – с необычайной приятностью в голосе спросила Антонина Семеновна невестку.
– Я уже помог, – объявил Владик, водружая на стол плошку с порезанными овощами, и спохватился: – А где наша гостья?
Все завертели головами.
Наташа тут же появилась в столовой и растопырила удивленные глаза.
– А что, уже ужинать пора? Это сколько же я проспала?
– Главное, что проснулась вовремя, – веско произнес Владик, и все поняли, что последнее слово осталось за ним.
Ужин прошел в теплой, дружественной обстановке.
В тот же вечер, помогая Юле загружать посудомоечную машину, Наташа поинтересовалась, кем работает ее муж.
Юля взглянула с удивлением:
– Я разве не говорила? Он аудитор в крупной международной компании. А что?
– Из интереса. Умный человек, вот я и подумала: где такие работают?
Юлька даже зарделась от удовольствия.
– Да он, вообще, знаешь, какой! Его так ценят на работе!
– Не только на работе, я вижу, – улыбнулась Наташа. – Рада за тебя, подруга.
– Ой, я сама никак не привыкну, что он мой муж.
Юлька сказала это с такой нежностью в голосе, что Наташа воззрилась на нее с удивлением. Ее ли подруга это говорит? Юлька всегда была немного хабалистой, нагловатой, и вдруг такое!
Вот уж поистине – не то золото, что блестит.
А Владик, по-видимому, в самом деле чистое золото.
В этот миг она вдруг поняла, к кому надо идти за советом по поводу флешки.
И пошла.
Владик выслушал ее и попросил флешку. Долго щелкал по клавишам и наконец поднял на нее задумчивый взгляд.
– Все зашифровано, ты права, и шифр нехилый.
– И что это означает?
– Ну, во‐первых, на ней важная информация, а во‐вторых, не надо было ее брать.
Наташа понурила голову.
– Сама не понимаю, как я лопухнулась.
Хорошо еще, что догадалась не рассказывать об убийстве. Об этом лучше вообще никому не говорить, тем более неизвестно, из-за чего убили того мужика. Вдруг по другой причине?
– Мне ее не взломать, тут специалист нужен. У нас ребята толковые, конечно, только любому эту вещицу показывать нельзя. Мало ли, что мы там обнаружим. Ладно. Мне и самому любопытно стало. Возьму ее завтра с собой и покажу Дениске. Если уж и ему не по зубам, тогда…
– Что? – испугалась Наташа.
– Тогда видно будет.
На следующий день Наташа ждала Владика с бо2льшим нетерпением, чем молодая жена.
Владик вошел в дом с обычным видом, поцеловал супругу, потом вышедшую ему навстречу маму и поинтересовался, скоро ли дадут поесть.
Наташа глядела во все глаза, но так ничего и не прочла на его лице, невозмутимом и апатичном, как обычно.
«Значит, ничего не вышло», – решила она, но, выходя из-за стола, Владик посмотрел на нее и кивнул на дверь ее комнаты.
Наташа кинулась к себе и стала ждать.
Владик пришел через десять минут и, плотно закрыв дверь, шепотом сказал:
– Дениска смог открыть, но не все.
– И что там?
– Не хочу тебя пугать, но дело серьезное.
– Ты уже напугал, так что рассказывай.
– Документы связаны с переправкой в Турцию партии якутских алмазов. То ли отчеты, то ли… Короче, то, что нельзя отправлять по сети. Видимо, они сделали закладку. Забрать должен был курьер, или как их там называют.
– Бред какой-то. Турция, Якутия, алмазы… При чем тут Кисловодск?
– Как видно, через ваши края шел один из трафиков. Дениска считает, что в тех папках, которые он не открыл, примерно то же самое. Но даже если файл всего один… этого вполне хватит.
– Для чего?
– Чтобы всех нас отправить на тот свет.
Владик произнес это таким тоном, что Наташа подняла на него глаза и поразилась: его лицо было суровым и жестким.
Совсем другой Владик.
«Теперь понятно, за что Юлька его полюбила», – подумала Наташа, и тут до нее дошел смысл сказанного.
– Получается, я не только себя… всех подставила, – прошептала она, с ужасом глядя на мужа подруги.
Владик молча кивнул.
– Я должна сейчас же уехать! Пока они не знают, что флешка у меня. Если уеду прямо сейчас, то вы…
Она вскочила, готовая бежать, но Владик перехватил ее, стиснув запястье.
– Не кричи, во‐первых. Услышат. А, во‐вторых, с чего ты взяла, что они про тебя не знают?
– Меня никто не видел.
– Совсем никто?
– Девочка-спортсменка бежала наверх, и все.
– А эта девочка, она не…
– Да ну! Ты что! Она – подросток. Форма какого-то клуба спортивного. Нет! Точно она ни при чем!
– Тише, Наташа. Не возбуждайся так. То есть ты утверждаешь, что осталась незамеченной, и ничего после этого не произошло?
– Да. Только…
– Только почему-то на следующий день ты собралась и улетела из города.
Наташа поразилась проницательности Владика и решила признаться, что была напугана сообщением об убийстве недалеко от того места, где нашла флешку.
– Боже! Какая я дура! Мне даже в голову не пришло, что могу вас подставить!
– Да тише ты, – поморщился Владик. – Чего истерить? Все равно все уже случилось. А возвращаться тебе никак нельзя.
– Думаешь, меня ищут?
– Если вычислили, то да.
– Как могут вычислить, если меня никто не видел?
– Никто не видел на том самом месте, но могли видеть рядом, неподалеку. Тот, кто убил мужика, или тот, кого убили. Они же за флешкой шли.
– Да не было там никого!
– Наташа, – прошипел он сквозь зубы, – если ты будешь орать, я тебя стукну. Честное слово.
Она испуганно взглянула на Владика. А ведь стукнет.
– Прости. И что мне делать?
– Пока ничего. Для меня все это довольно неожиданно, поэтому надо хорошенько подумать. Не знаю, сколько у нас времени…
Наташа, сидевшая в ступоре, вдруг встрепенулась и взглянула на мужа подруги с воодушевлением.
– Послушай, Владик! Даже если видели, как они меня найдут? Теперь я на Кипре. Уж об этом они не узнают никогда.
– Ты что, никому не сказала, куда летишь?
– Все вышло так спонтанно, что у меня просто времени не было. Заявление переписала, занесла к секретарю. Даже не стала ждать, когда начальник подпишет.
– Ну ты же как-то объяснила спешку.
– Сказала, что надо срочно к бабушке поехать. Ой!
Наташа зажала рукой рот.
– Они теперь у бабушки меня искать станут? А что, если…
– Подожди. Где твоя бабушка живет, кто-нибудь знает?
– Никто.
– Тогда все не так страшно. Давай дальше. Ты выехала утром. Кто-нибудь из знакомых был в аэропорту?
– Никого. Только сначала я завезла Песика Гене.
– Кто такой? – насторожился Владик.
– Мой парень. На другом конце города живет. Они его не найдут. На работе о нем тоже никто не знает.
– Гена знает, где ты?
– Да, ему я сказала. Песика, кстати, его мама взяла.
Владик потер лоб.
– На первый взгляд, все не так уж плохо. Сама того не желая, ты запутала следы. А это значит…
– Что? – спросила Наташа, глядя на Владика с надеждой.
– У нас есть время обдумать дальнейшие действия.
– Если я ее не найду, он меня убьет. Мне страшно.
– Не истери. Ненавижу бабский вой. Ты говорила: у нее собака приметная.
– Ньюфаундленд. Окрас у него довольно редкий – коричневый.
– Тогда чего ты тупишь? Надо искать не девку, а собаку.
После разговора с Владиком у Наташи еще долго тряслись руки. Ситуация предстала перед ней во всем ужасе и просто прибила к земле.
Ей было настолько страшно, что даже ругать себя не хватало сил.
Чтобы успокоиться, она незаметно выскользнула из дома и отправилась по дороге вдоль моря, ведущей к Пафосскому замку на краю гавани.
Море оказалось таким спокойным и безмятежным, что Наташе невольно подумалось: еще совсем недавно такой же безмятежной была ее жизнь, но одно неверное решение, и все полетело в пропасть.
Дойдя до замка, она повернула влево и двинулась мимо бесконечной череды рыбных ресторанчиков. Возле каждого крутился зазывала, и, не будь у нее так тошно на душе, она непременно соблазнилась бы возможностью съесть свежевыловленную рыбу, пожаренную на углях.
Набережная все тянулась и тянулась. Она постояла у парапета, заглянула в киоск с сувенирами. Потом пошли магазины, снова рестораны. Тут и там слышалась русская речь, и вскоре она даже забыла, что находится на острове посреди Средиземного моря. Все было как будто давно знакомым, уже виденным, а потому расслабляющим.
И все равно она чуть не заблудилась. Пришлось спрашивать дорогу у праздношатающихся туристов. Странно, но объяснить, как ей попасть на нужную улицу, не мог никто, хотя жили Юлька с Владиком почти в центре. Наверное, потому, что отдыхающие обитали в отелях, расположенных на берегу, и в глубь города не наведывались. В конце концов, Наташа решила вернуться прежним путем, только теперь он показался ей вдвое длиннее.
К тому же быстро стемнело. Гораздо быстрее, чем в Кисловодске. Хорошо, что дорога была освещена и по ней бодро вышагивали отдыхающие, мечтавшие растрясти накопившийся от сытой жизни на курорте жир.
Домой она пришла уставшая, но все же немного успокоившаяся.
Встретили ее сообщением, что сегодня на ужин фаршированная рыба, овощи-гриль и белое вино.
Есть Наташе совершенно не хотелось, но выпить следовало обязательно.
Так она и поступила.
А потом отпросилась у Юльки спать.
Та посмотрела на нее и махнула рукой.
– Иди, ладно! Но завтра ты без меня никуда. Ок?
Наташа только кивнула.
Было бы странным, если бы ночью ей не приснились якутские алмазы.
Почему-то они не блестели и не переливались. Просто лежали блеклой кучкой на столе, а над ними склонились трое мужчин в черном. Лиц видно не было, только широкие спины. Эти спины почему-то пугали. Даже во сне Наташе было очень страшно и хотелось пить. А потом откуда-то появился Песик. Он хромал на заднюю лапу и выглядел таким несчастным, что во сне Наташа заплакала.
Бедный Песик, увидимся ли мы с тобой?
– Собака там.
– А девка?
– С псом гулял парень. Родственник или любовник.
– Наверняка знает, куда зазноба свалила. Давай тряхнем.
– Подожди. Проверить надо, один ли.
– Ну проверь. А по мне, так пофиг.
– Да, времени мало. Пошли.
Она еще спала, а в это время совсем недалеко, сидя на камне у берега моря, разговаривали двое.
– Что думаешь делать?
– А есть варианты?
– Пока есть. Отвези ее в аэропорт, и пусть разбирается с этим дерьмом сама.
– Прикинь, это первое, что пришло мне в голову.
– И?
– Иди к черту!
– В благородство хочешь поиграть? Ты хоть понимаешь, что на кону?
– Как не понять.
– Да я только краешек колупнул и то чуть не обосрался! Еще день, от силы – два, и времени не останется!
– За два дня можно придумать нормальную схему.
– Пипец, ты придурок!
– Знаю.
– На меня можешь не рассчитывать. Мне ни с мафией, ни со спецслужбами проблем не надо. Плавали – знаем.