Золотой век немецкой диаспоры в России. Императоры и колонисты

Не дипломат он с натянутой улыбкой на лице, а простой русский рубаха-парень…

Он был 11 лет фаворитом императрицы Екатерины II, затем, получив «отставку», 43-летний Григорий Орлов женился на своей 18-летней двоюродной сестре Екатерине Зиновьевой. Брак был недолгим, через 4 года супруга скончалась от чахотки. Григорий помешался рассудком и тоже умер еще через 2 года в апреле 1783 года.

Его брат Алексей Орлов (1737—1808), генерал-аншеф. Как самый даровитый из братьев, был инициатором переворота 1762 года, удавшегося главным образом, как утверждают историки, благодаря его расторопности и распорядительности. В 1765 году он был командирован на юг для преупреждения готовившегося там восстания среди казаков и татар. С заданием успешно справился.

Был, по-видимому, больше дипломатом, чем касавчик младший брат.

Первая турецкая война застала его в Италии, где он находился на лечении.

При этом интересно, чем мог болеть этот, как бык здоровый, детина, чтобы ему надо было лечиться обязательно в Италии? Не иначе, как «французской болезнью», лечившейся в то время исключительно меркурием, то бишь, ртутью, которую надо было точно дозировать, а это могли лучше всех делать итальянские врачи, имевшие 2—3 вековой опыт лечения болезни, не знавшей границ и залетевшей в Россию вместе с увлечением дворянства галломанией, то есть, всем французским.[6 - Помните, у А.С.Пушкина: «… с меркурием в крови…»: «За старые грехи наказанный судьбой, /Я стражду восемь дней, с лекарствами в желудке, /С Меркурием в крови, с раскаяньем в рассудке – /Я стражду – Эскулап ручается собой».В. Вересаев, врач и писатель, в книге «Пушкин в жизни» пишет: Многих биографов смущает этот «меркурий в крови», не был ли Пушкин болен сифилисом? Данных для этого нет решительно никаких, …. медицина того времени все три венерические болезни не считала качественно различными, и все они лечились ртутью (при гоноррее – внутрь). Вот так, одним росчерком пера оградил любимого поэта России от неудобной болезни. И на том – спасибо.]

А поправивший здоровечко в Италии Алексей Орлов направил в Петербург составленный им план действий против Турции в Средиземном море и был назначен руководителем всего мероприятия. В этой роли он оставался до окончания войны и достиг важных успехов. За победу над турецким флотом под Чесмой был награжден титулом Чесменский. В 1773 году он сумел заманить к себе на эхту и пленить самозванку княжну Тараканову.

После войны в связи с охлаждением Екатерины к брату он и к себе испытал ее холодное отношение. В 1775 году уволился со службы. Жил в своем Орловском имении, разводил лошадей (знаменитых Орловских рысаков путем соединения арабской, фрисладской и английской породы).[7 - Павел I, считая его убийцей отца, что было у всех царедворцев на устах, после прихода к власти придумал для него особенно изощренное наказание – заставил его нести корону Петра III при перенесении его останков из Александро-Невской лавры в Петропавловский собор. Он боялся за свою жизнь, но сумел уехать за границу, жил там, пока его не позвал обратно Александр I.]

Владимир Григорьевич Орлов (1743—1831) на 20 году был отправлен в Лейпциг, где в течение 3 лет занимался естественными науками. В 1766 году был назначен директором Академии Наук. Он содействовал научным экспериментам (Паллас) и заботился о русских студентах за границей. В 1767 году сопровождал Екатерину в ее путешествии по Волге, которое описал в своем дневнике. В 1775 году был уволен от всех дел и перехал в Москву.

Иван Григорьевич Орлов – старший из братьев, награжденный пенсией за государственный переворот 1762 года вскоре вышел в отставкау и жил в Москве или своих поволжских имениях.

Федор Григорьевич Орлов (1741—1796) генерал-аншеф. Юношей участвовал в Семилетней войне. После переворота 1762 года был назначен обер-прокурором одного из департаментов Сената. Во время турецкой войны участвовал вместе со старшим братом Алексеем в блистательной «Архипелагской экспедиции», кстати, оказавшейся совсем не блистательной, так как своей цели, освобождение греков из-под османской тирании, она не достигла.[8 - Греки вышли из под турецкого ига значительно позднее, когда с принятием Лондонского протокола от 3 февраля 1830 года, подписанного Российской империей, Великобританией и Францией Греция была признана независимым государством.]

Глава 3

Екатерина II и «завоевание» дворянства

Екатерина II быстро познала, что опорой абсолютной монархии может быть только дворянство – класс собственников земли и крестьянства, к которому относится и гвардия, приведшая ее к власти. Политике опоры на дворянство она следовала всю свою жизнь, нисколько не заботясь о положении самого забитого, бедного и бесправного класса крестьянства, составлявшего абсолютное большинство населения. Она как огня боялась революции, как это произошло во Франции, противилась малейшим поползновениям ущемления своей власти конституционной монархией, которую предлагали передовые мыслители того периода, в частности, Никита Панин.

Ознакомительная поездка императрицы

по Волге

Для укрепления своего авторитета в высших кругах общества Екатерина II на шестом году своего правления предприняла ознакомительную поездку, так называемый «Волжский вояж», водным путем по Волге из Твери в Синбирск, который длился со 2 мая по 5 июня 1767 года. При этом посещение ею саратовских земель с ее колонистами даже и не планировалось, хотя смысл поезки, вроде бы, был «ознакомление с состоянием дел в Поволжье».

Это путешествие по Волге с посещением лежащих на пути городов на специально построенных речных судах представляло собой целую флотилию из одиннадцати больших и ряда малых кораблей и лодок с общим экипажем в 1122 человек «армейских и прочих флотских, солдатских и адмиралтейских чинов». Кроме своего окружения из высшего дворянского сословия императрицу сопровождали иностранные послы со своими свитами. Для сухопутного «шествия» Екатерины II и придворных вельмож из Москвы до Твери было приготовлено 300 «дорожных колясок». Специально оборудованные кареты везли гардероб, ширмы, приборы, аптеку.

К приезду императрицы на тверской верфи была полностью закончена постройка судов флотилии для путешествия, закончена отделка Императорского путевого дворца и у пристани была пришвартована парусно-гребная тринадцатибаночная, то есть, с двумя вспомогательными парусами и 13 парами гребцов, галера «Тверь», уже опробованная на пути от Твери до Казани и обратно ее строителем и капитаном. Эта галера была флагманским судном гребной флотилии, специально обустроенной для постоянного пребывания знатных особ: императрицы Екатерины II и двух фрейлин, капитана, а также командира галерного флота графа И.Г.Чернышова.

Сопровождать государыню во время ее путешествия в качестве командира «Твери» был назначен капитан 1-го ранга П.И.Пущин. Согласно составленногй им табели, в экипаже галеры состояли 1 штаб-офицер, 3 обер-офицера, 14 унтер-офицеров и 190 рядовых. Даже если учесть, что большая часть рядовых использовалась в качестве гребцов, то все-же эта команда представляла неплохой штат охраны «Ея Императорского Величества»!

Водный маршрут начинался от Твери и шел на Углич, Рыбную слободу и затем на Ярославль. В каждом городе императрица со свитой сходила на берег, останавливалась у губернатора или в специально построенном дворце, отстаивала молебен в местной церкви или соборе, посещала исторические места, знакомилась с предприятиями, принимала подданных, выслушивала пожелания и жалобы.

В Ярославле по случаю приезда императрицы был устроен бал, на котором «государыня была одета в русском ярославском платье и кокошнике». Праздник закончился феейерверком. А далее, разобрав споры местного купечества, императрица велела Сенату заменить ярославского воеводу Кочетова, так как он «по нерасторопности своей должность исполняет с трудом и не может способствовать восстановлению мира между купечеством».

При подходе флотилии к Костроме императрица прежде всего посетила Ипатьевский монастырь – «колыбель Дома Романовых». Здесь она слушала литургию, после чего обедала с местным духовенством и дворянством, расспрашивая их о легенде про Ивана Сусанина и о городе. Узнав, что «как город сей, так и его уезд не имеют никакого герба», Екатерина II отправила в тот же день письмо генерал-прокурору Сената А. А. Вяземскому: «Прикажите в Герольдии сделать городу и уезду костромской герб, коим намерена их пожаловать».[9 - Герб Костромы стал первым официально утвержденным городским гербом России, после которого в октябре 1767 года стартовал процесс массового пожалования гербов российским городам и административно-территориальным единицам.]

И еще одно событие заслуживает упоминания. Как отмечают историки, речи генерала А.И.Бибикова и местного архиепископа Дамаскина по случаю приезда императрицы в Ипатьевский монастырь стали дополнительным публичным признанием Екатерины II как законной правительницы как продолжательницы династии Романовых со стороны, как духовной, так и светской элиты государства

В Нижнем Новгороде императрице был представлен местный изобретатель-механик Иван Петрович Кулибин, впоследствии приглашенный в столицу. По просьбе местных купцов она постановила основать Нижегородскую торговую компанию, указав «торговать им, чем за благо разсудят».[10 - Автор жил много лет на Урале, где была в городке Ирбите вторая такая же ярмарка, как и в Нижнем Новгороде. Они обе считались в первую очередь «пушными». На торги купцы приезжали с юга на верблюдах, а из северных областей – на оленях.]

В Казани императрица пробыла более, чем в иных городах, целых пять дней. Посетила Богородицкий монатырь, где слушала обедню и прикладывалась к Казанской иконе Божьей Матери, украсив ее и образ Спасителя бриллиантовыми коронами. У ворот монастыря она встретила 90-летнего генерал-майора Нефеда Никитича Кудрявцева, соратника Петра I.

В этом городе императрица каждый день принимала чиновников, представителей дворянства и купечества, офицеров, учителей, инородцев. Убедившись в лояльности мусульман, она подтвердила курс на облегчение их положения в стране. Она уравняла татарское купечество в правах с русским, дала разрешение строить мечети, ввести обучение некоторых категорий государственных служащих татарскому языку, а также утвердила положение о каменной застройке города.

Она посетила Болгарское городище и была возмущена тем, что древние сооружения были сломаны или перестроены несмотря на то, что Петр I, посетивший это городище в 1722 году, приказал сохранять памятники древности.

Конечным пунктом путешествия планировалась Казань, а водный маршрут до тогдашнего Синбирска был выбран для того, чтобы сократить обратный сухопутный путь. Отсюда императрица 8 июня выехала в Москву. Она спешила из-за известия об опасной болезни наследника Павла Петровича, которое получила во время путешествия.

Она не доехала до Саратовских колоний, да и ранее не планировала этого, что представляется политически верным шагом. Она сознательно окружала себя русскими государственными деятелями, и не могла позволить себе особое отношение к своим «соотечественникам», чтобы не вызвать зависти со стороны своего ближнего окружения.

Но граф Григорий Орлов вместе с членами «Канцелярии опекунства иностранных» были вынуждены продолжить путь до Саратова в «Саратовскую контору иностранных поселенцев» по делам немецких колоний в Поволжье.

Многие участники путешествия из свиты и встречавших ее лиц вошли в состав еще ранее задуманной и бывшей уже в фазе подготовки «Комиссии для составления нового Уложения», созванной уже через три недели, 31 июня 1767 года, а генерал-майор А.И.Бибиков (это он произнес в Ипатьевском монатыре проникновенную речь о достойной продолжательнице романовской монархии) был назначен ее маршалом (председателем). Город Синбирск в 1780 году в связи с реорганизацией административного деления Поволжья по предложению Екатерины II был переименован в город Симбирск.

Уложенная комиссия

Основными заботами Екатерины II в это время были меры по укреплению монаршей власти, и она опять предусмотрела подходящее мероприятие. Наиболее выдающимся государственным актом в этот период ее правления является созыв в Москве в июне 1767 года Уложенной комиссии, коллегиального органа для выработки и систематизации государственных законов. Проведением этого мероприятия она добивалась решения сразу двух целей. Она могла реформировать громоздкую систему управления и укрепить собственный авторитет в глазах широких масс населения.

Сами эти комиссии не были новыми для России, они созывались уже семь раз после первого Соборного уложения 1649 года. Но созванная Екатериной комиссия сословных представителей в 1767 году была наиболее масштабной и представительной. Задача этой народной комиссии была придать российскому абсолютизму видимость сословно-представительной монархии, что соответсвовало мировоззрению Екатерины, которой нравилась роль просвещенного монарха.

Так оно и получилось в глазах ее современников. На дворе уже была эпоха Просвещения, и высшие классы общества, как указывают историки, не могли не сознавать, что свод законов, принятый земским собором в середине XVII века, задолго до петровских преобразований, безнадежно устарел. Назрела необходимость перемен.

Призывались в комиссию представители разных сословий «не только для того, чтобы выслушать нужды и недостатки каждого места…, но и для заготовления проекта нового уложения» по заготовленному императрицей наказу.

Широту комиссии можно себе представить, если учесть, что в ней приняли участие 564 депутата. Из них 28 были от правительства, 161 от дворян, 208 от горожан, 54 от казаков, 79 от крестьян и 34 от иноверцев (татары, башкиры, черемисы). Депутаты привозили наказы, которые нужно было рассмотреть и решения по ним вносить в новое законодательство. Кроме большой комиссии были созданы малые комиссии по отдельным направлениям. Сама императрица в работе комиссии не участовала, но следила за ее работой.

Общественностью, собранной со всей империи, это событие было принято настолько восторженно, что уже на второй неделе работы именно этой комиссией было принято решение просить Екатерину II принять титул «великой, премудрой, матери отечества».

Вот так она, уже через шесть лет после прихода к власти, добилась всенародного признания, того, что хотела еще со времени, когда в Манифесте по поводу восшествия на престол, собственноручно приписала «по воле всего народа».

Историки отмечают недостаточную подготовленность вопросов и малопродуктивность работы комиссии, которая 18 декабря 1768 года, через полтора года, была распущена под предлогом начала войны с Турцией и тем, что многие депутаты должны были отправиться к войскам по месту службы. Только члены частных комиссий продолжали работу.

Некоторые положения, выработанные комиссией, вошли в «Учреждения для управления губерний Всероссийской Империи» от 1775 года, инициированное также Екатериной. По этому акту России предстояло еще сотни лет оставаться самодежавной монархией, опиравшейся на привелигированную верхушку (дворянство) и с совершенно бесправным крестьянством, составлявшем в сугубо аграрной стране абсолютное большинство населения.

Екатерина II, любуясь на себя как на «просвещенную монархиню», другого государственного строя, кроме как абсолютной монархии, не знала и не хотела знать. Вместе с тем, удивительно, как Екатерина умело лавировала и могла, в конце концов, завоевать доверие завистиков. А было их у нее достаточно, как в верховных кругах, так и среди простого народа.

Поездка в Крым и на Кавказ также подальше

от немецких поселенцев

Также не посетила Екатерина II своих колонистов на Волге и во время своего второго крупного путешествия по стране – посещения Крыма и Кавказа со 2 января по 11 июля 1787 года. Она могла хотя бы проездом побывать в поволжских колониях, но она выбрала более западный маршрут через города Смоленск и Киев. Наверняка потому, что в западной части страны лучше была развита дорожная сеть, а может быть и потому, что она боялась проявлять излишнюю близость к немецким поселенцам.

Автор убедился в возможности такой позиции, сравнив ситуацию в столице Среднего Урала после перестройки, когда в нем возникло общество немцев «Возрождение». На вопрос одного участника заседания этого общества, почему, мол, наш губернатор, сам по национальности немец, ни разу не принял участия в собраниях нашего общества, тогда как в соседней области губернатор уже несколько раз присутствовал и принимал живое участие в обсуждении проблем молодого общества, председатель объяснил ситуацию.

Он сказал, примерно так. Вы забыли, как еще недавно вас называли фрицами и фашистами? Вот также к нашему немецкому губернатору относятся завистники в коридорах власти. Они, не скрывая свою неприязнь, во всеуслышание между собой говорят, что мол, вот засел в самом высоком кабинете «фашист» и командует нами.

Самозванцы периода правления

Екатерины II