Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Клуб Дюма, или Тень Ришелье

Год написания книги
1993
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15 >>
На страницу:
5 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Ла Понте, сгорая от любопытства, теребил свою курчавую бородку. Он, конечно же, слышал о Фаргаше, португальском библиофиле. Что касается баронессы Унгерн, то эта безумная старуха заработала миллионы, сочиняя книжки по оккультизму и демонологии. Ее последний шедевр «Нагая Исида» побил все рекорды продаж.

– Одного не пойму, – спросил, помолчав, Ла Понте. – Ты-то какое отношение имеешь ко всему этому?

– А тебе известна история книги?

– Только в общих чертах, – признался Ла Понте.

Корсо обмакнул палец в пивную пену и принялся что-то рисовать на мраморной столешнице.

– Время действия – середина XVII века. Место действия – Венеция. Главный персонаж – печатник по имени Аристид Торкья, которому приходит в голову мысль издать так называемую «Книгу о Девяти вратах в Царство теней», что-то вроде учебного пособия, как вызывать дьявола… Но времена стояли не самые благоприятные для литературы подобного рода, и Святая инквизиция быстренько заполучила Торкью в свои руки. Состав преступления – сношения с дьяволом и так далее. Отягчающее обстоятельство – воспроизведение девяти гравюр из знаменитого «Деломеланикона» – классики чернокнижия. Замечу, что, согласно легенде, автором гравюр считался сам Люцифер.

Макарова тоже остановилась у стойки – только с другой стороны – и, вытирая руки о рубашку, внимательно слушала. Ла Понте так и не донес стакан до губ: он с алчным профессиональным интересом ловил каждое слово.

– А что стало с книгами?

– Нетрудно догадаться: костер из них получился знатный. – Корсо изобразил на лице жестокое ликование; казалось, он воистину сожалеет, что не присутствовал при расправе. – А еще рассказывали, что из огня доносились крики дьявола.

Макарова недоверчиво фыркнула и замерла, потом облокотилась на стойку рядом с краном для пива. Все эти средиземноморские суеверия, темные истории… Гордый северный нрав и мужской характер не позволяли ей опуститься до такого… Более впечатлительному Ла Понте вдруг очень захотелось пить, и он сунул нос в кружку.

– Если там кто и кричал, так это сам печатник…

– Можно себе представить.

Ла Понте представил – и содрогнулся.

– Под пытками, – продолжил Корсо, – а в инквизиции служили профессионалы, полагавшие делом чести дать достойный отпор любым козням врага рода человеческого, – печатник признался, что уцелел еще один экземпляр книги, один-единственный, и хранится он в тайнике. После чего несчастный замолк и рта больше не раскрыл, если не считать предсмертного «ох!» – на костре.

Макарова презрительно улыбнулась. Непонятно, относилось ее презрение к несчастному печатнику или к палачам, так и не сумевшим вырвать у него последнее признание.

Ла Понте наморщил лоб:

– Подожди, ты сказал, что уцелел всего один экземпляр. Но ведь только что мы вели речь о трех книгах.

Корсо снял очки и проверил на свет чистоту стекол.

– Тут и зарыта собака, – сказал он. – Войны, пожары, кражи… Книги то появлялись, то вновь исчезали. Теперь никто не знает, какая из них подлинная.

– А может, они все три поддельные, – с присущим ей здравомыслием изрекла Макарова.

– Может, и так. Вот мне и предстоит разгадать загадку, проверить, купил Варо Борха подлинник или ему всучили фальшивку. Для этого я еду в Синтру и Париж. – Он надел очки и взглянул на Ла Понте. – А между делом займусь и твоей рукописью.

Букинист отрешенно кивнул, продолжая краем глаза следить в зеркале за девицей с роскошным бюстом.

– Но раз у тебя такое важное дело… смешно тратить время еще и на «Трех мушкетеров»…

– Смешно? – Привычное хладнокровие покинуло Макарову, и она буквально взорвалась: – Да это лучший роман на свете!

И в подкрепление своих слов хлопнула ладонью по прилавку. При этом стало видно, как напряглись мышцы на обнаженной руке. Борису Балкану – вот кому было бы приятно услышать такое, подумал Корсо. У Макаровой в личном списке бестселлеров Дюма мог соперничать лишь с «Войной и миром» и шедеврами Патрисии Хайсмит[16 - Патрисия Хайсмит (1921–1995) – американская писательница, автор детективных романов.].

– Успокойся ты, – повернулся Корсо к Ла Понте. – Платить за все придется Варо Борхе. Хотя, на мой взгляд, твое «Анжуйское вино» – подлинник… Ну скажи, кому придет в голову подделывать такое?

– Люди за все берутся, – сделала бесконечно мудрый вывод Макарова.

Ла Понте разделял мнение Корсо: в данном случае мошенничество выглядело бы полной нелепостью. Покойный Тайллефер гарантировал подлинность: то, несомненно, была рука дона Александра. А Тайллефер слов на ветер не бросал.

– Обычно я относил ему старые приключенческие романы, и он покупал всё подряд. – Ла Понте сделал глоток и хихикнул. – А я пользовался случаем, чтобы полюбоваться на ножки его жены. Роковая блондинка! Очень эффектная! И вот однажды он открыл какой-то ящик. Затем положил на стол главу «Анжуйское вино». «Это вам, – неожиданно сказал он. – При условии, что вы получите экспертное заключение о подлинности и немедленно выставите рукопись на продажу…»

Какой-то клиент громко требовал у Макаровой безалкогольного биттера. Та послала его к черту. Она словно приросла к стойке и слушала разговор, щуря глаза от дыма. Сигарета, как всегда, была зажата у нее в углу рта и уже догорала.

– И это все? – спросил Корсо.

Ла Понте сделал неопределенный жест.

– Практически все. Я попытался отговорить его, поскольку знал, как он к этому относится, – душу готов заложить ради какой-нибудь редкости. Но он стоял на своем: «Откажетесь вы, найду другого». Этим он, разумеется, задел меня за живое. Я имею в виду живую коммерческую жилку.

– Мог бы не уточнять, – бросил Корсо. – Больше ничего живого в тебе не осталось – никаких других жилок.

В поисках человеческого тепла и сочувствия Ла Понте повернулся к Макаровой, но в ее свинцовых глазах тепла нашлось не больше, чем в норвежском фьорде в три часа поутру.

– Как славно чувствовать себя всеми любимым, – огрызнулся он с досадой и отчаянием.

– А вон тот любитель биттера, видать, умирает от жажды, – заметил Корсо. – Опять орет.

Макарова метнула короткий взгляд на клиента и предложила ему отправиться в другой бар, пока не получил в глаз. И упрямый тип, чуть поразмыслив, счел за лучшее внять ее совету.

– Энрике Тайллефер был человеком странным. – Ла Понте снова пригладил волосы на облысевшей макушке и при этом не спускал глаз с отражения пухлой блондинки в зеркале. – Он желал, чтобы я не только продал рукопись, но еще и поднял вокруг нее побольше шума. – Флавио понизил голос, чтобы не спугнуть свою блондинку: – «Кое для кого это окажется сюрпризом», – сказал он мне. И подмигнул, будто собирался от души развлечься. А через четыре дня его нашли мертвым.

– Мертвым, – глухо повторила Макарова, как будто пробуя слово на вкус. Эта история все больше захватывала ее.

– Самоубийство, – пояснил Корсо.

Но она пожала плечами, словно не видела большой разницы между самоубийством и убийством. В наличии были и сомнительный манускрипт, и несомненный покойник – достаточно для самого острого сюжета.

Услышав слово «самоубийство», Ла Понте мрачно кивнул:

– Да, так говорят.

– А ты что, не веришь?

– Как тебе сказать… Все очень странно. – Он снова наморщил лоб, помрачнел и даже забыл о зеркале. – Мне все это не нравится. Что-то здесь не так.

– А Тайллефер никогда не рассказывал тебе, как попала к нему рукопись?

– Понимаешь, сразу я не спросил. А потом было уже поздно.

– А со вдовой ты говорил?

От приятного воспоминания лоб букиниста тотчас разгладился, губы расплылись в улыбке.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15 >>
На страницу:
5 из 15