The God of Small Things

Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Странно, но чем больше семейных драм я читаю, тем меньше мне хочется верить классику. Безответная любовь, распадающийся брак, проблемы с детьми, семейные тираны, неудавшаяся и непонятно как пролетевшая мимо жизнь. Детали, образующие механизм качественной бытовой драмы, повсюду одни и те же, и мало кому из авторов удаётся придумать хоть что-то оригинальное. В самом деле, это же совершенно типичные вещи, предсказанные порождения ненависти и отчаяния, весь спектр возможных эффектов того, что несколько запутавшихся друг в друге людей не могут вырваться и убежать далеко-далеко. Тут неважно ни время, ни место. Летят года, тысячи километров сине-серого океана разделяют материки. Но люди, те остаются верны себе. Вот и в "Боге мелочей" представлен, пожалуй, весь помянутый выше набор ходов, столь характерный для жанра. Такая несчастная семья в базовой комплектации. И потому мне неинтересно пересказывать здесь сюжет и живописать страдания персонажей, благо всё читается практически с первых строк романа. Я лучше расскажу, почему эта книга показалась мне одной из лучших семейных драм, что мне доводилось читать.Во-первых, индийский колорит. Всегда любопытно окунуться в неизвестную культуру, посмотреть, чем живут её носители, во что верят и какие предрассудки довлеют над ними. Тут и идущая из глубины веков кастовая система, позорный пережиток прошлого, делящий людей на прикасаемых и неприкасаемых. И индуизм, религия, по-прежнему господствующая в стране, хоть и потеснённая слегка исламом и христианством. Фоном к истории Эсты и Рахель, за скобками, на заднем плане Рой показывает, как религия предков постепенно теряет власть, отступая под тяжёлыми ударами времени. Отныне индуизм больше не играет той грандиозной мировоззренческой роли, что прежде, и виной тому даже не проникновение вместе с британскими колонизаторами христианства. Не чужая религия, но чуждая этика и мораль повергла во прах старинных богов. Агрессивная экспансия запада многе поменяла в умах индусов. Некоторые, как заправские жертвы стокгольмского синдрома, стали завзятыми англофилами, некоторые, вооружившись ещё одной экспортной заразой - коммунистическими идеями, затеяли игру в профсоюзы и митинги. Читая книги всё новых и новых индийских авторов, глядя на ситуацию всё с новых и новых сторон, постепенно осознаёшь всю глубину проблемы. Пожалуй, Рой наряду с Салманом Рушди стала для меня именно тем писателем, чьи книги помогли мне увидеть новое измерение Индии, неприглядную правду, скрытую за фасадом глянцевых туристических курортов. Зависть, алчность и ненависть взошли на пепелище одной из величайших в мире философских систем. Жрецы древних богов за гроши исполняют ритуальные танцы на потеху туристам. Святилища забыты и покинуты, великие боги пали. Остался только один, самый последний и самый беззащитный - Бог Мелочей.Здесь-то и следует упомянуть о втором достойнстве романа - форме, в которой воплощена незатейливо-будничная история одного нечастья. Ключевые фразы, многократно повторяющиеся, пронизывающие текст насквозь. Образы и предметы, ставшие отпечатками чувств героев. Резиновый надувной гусёнок, "токийская любовь", бабочки, детская сумочка со стразами, алый флажок, запах роз, серебристые растяжки на коже любимой, скрипка, и стаканчик кофе, и старые фото из мира счастья, и крохотный серебрянный напёрсточек, и десятки, и сотни мелочей. Мелочи-влюблённости, мелочи-утраты, мелочи-расставания, мелочи-мечты, мелочи, из которых и состоит вся наша странная и нелепая жизнь. И посреди всего этого он, Бог Мелочей, колосс на глиняных ногах, хрупкий страж счастья, гигант с чёрной кожей и алыми ногтями, последний и обречённый. Слуги зла непрошенными гостями прокрались в жизнь героев, адепты ненависти напали на Бога, растерзали его, насмерть забили тяжёлыми кованными сапогами. Бог умер, и мир раскололся, и мелочи рассыпались и остались лежать, потерянные и ненужные, на поживу мародёрам и любопытствующим. С самого начала мы знаем, чему суждено случиться, и это вовсе не ошибка автора. Вместе с пророческими строками видений будущего со страниц срывается холодное, пробегающее мурашками по коже ощущение неизбежности. Рок, предначертание, падение. И нам всё непонятно, зачем герои возвращаются туда, где были так несчастны. Однажды вырвавшись в целый мир бескрайних возможностей, освободившись от паутины суеверий и лжи, они всё равно поворачивают назад. И только финал ставит всё на свои места. Лишь воочию увидев то, о чём мы знали почти с самого начала, мы постигаем истину. Единственно верная нота, финал в утраченном, но бесконечно прекрасном времени, последний аккорд. И всё наконец понятно. Они возвращаются не за памятью, не за искуплением и уж тем более не за местью. Это паломничество, но не в поисках корней и родного очага. Эста и Рахель вернулись, чтобы преклонить колени на пепелище, где некогда пали великие боги. Где некогда умер и их бог, самый последний и самый беззащитный. Бог Мелочей.

Индия была где-то очень далеко от меня. На полке со специями, когда я готовлю рис с карри и овощами. На мочках ушей, если одеть длинные и объемные сережки. В мечтах о месте, где никто не осуждает тебя за то, что ты ешь или не ешь. Но когда я открыла эту книгу, все мои несерьезные картинки отодвинулись далеко-далеко. Меня окружил душный воздух Айеменема, потными складками предчувствий зашуршали вокруг сари, запахло бетелем и соленьями из лайма, и все поверхностные представления окончательно стали просто пятнами поверхностных представлений на дороге из одной индийской Брешии в другую. А потом, внезапно, эта книга наступила на мое сердце. И сотнями ног, одна за другой, вдавила его в горячий песок с едва ощутимым запахом апельсинолимона. Пока и оно не стало пятном сердца.
Я люблю семейные саги, но таких никогда не читала. И мне даже сложно сказать, понравилась ли мне эта история или ее лучше забыть навсегда. Вроде бы все это по отдельности так мучительно близко и понятно - любовь и смерть, коммунизм, предрассудки, одиночество, женщины - но все это смешалось в таком безумном сочетании, что сразу и не разберешь. Только если осторожно, по мелочам. Закрыть книгу, выдохнуть, и тихонько разложить в памяти - вот "токийская любовь", вот любимая сумочка, сделанная в самой Англии, вот кипа фотографий Левина-Ленина, вот пыльный флаг из красной ткани. Какая же между всеми этими мелочами связь? Наверное, по-настоящему мне, с моим приглаженно-мятным дыханием, до конца ее так и не понять. Но даже попробовать было непросто.
10 из 10.

Мысли Ройятся в голове серыми ночными бабочками с необычайно мохнатыми спинами. До этой книги я считала их вполне безобидными. Как бы не так.
Эста и Рахель. Брат и сестра. Близнецы. Две головы, четыре руки, четыре ноги, один наивный начес и один хвостик-фонтанчик с «токийской любовью». Одна душа на двоих. Одна израненная душа. До семи лет они жили обычной жизнью не совсем обычной семьи. Их семья была немного экзотична для Традиционной Индии. Всё для них изменилось в один день. В тот день все прошлые беды и горести стали мелочью. Их Бог Мелочей оказался бессилен перед тенью от крыла бабочки. Она накрыла всех, и жизнь стала навеки серой.Эста и Рахель жили в доме у бабушки Маммачи. Один заплетал ей на ночь седую косичку, пока второй пересчитывал многочисленные красные родинки на голове. И рубцы в форме месяца. Тоже многочисленные. Память о дедушке, который имел привычку избивать Маммачи латунной вазой по голове. Их мама и папа развелись. Хотя папа не распускал руки. Только однажды, за что мама отутюжила его энциклопедией. Папа был алкоголиком. Мама несчастной разведенкой, для которой Всё В Прошлом и нет ей больше Места Под Солнцем. По крайней мере, именно так считала их двоюродная бабушка Крошка-кочамма. Хозяином дома был их дядя Чакко. Он учился в Оксфорде и, вернувшись домой, возглавил семейную фабрику консервирования, которую он разрушал с таким же успехом, как и свой брак. Банкрот по призванию. На днях он ждал в гости на Рождество бывшую жену-англичанку с их дочкой Софи. Когда их самолет приземлился, время начало обратный отсчет до Ужаса. Это было начало конца. Этот роман – душные, томящие душу намеки. Темнота намеков сгущается по углам, окружает и неотвратимо наступает со всех сторон. Остается только ждать, когда все намеки сольются воедино и примут форму Приговора Судьбы. Жесткая пышность языка Арундати завораживает и ранит. Красиво, стильно, изящно пишет она о страшном, гнетущем. Гипноз её фраз держит с первых страниц, и нет сил ни зажмуриться, ни отвернуться. Попав под её чары, придется пройти этот путь до конца. Обрывистые короткие фразы красными ногтями проникают под кожу. Но они прекрасны.Эта книга – долгая дорога к эшафоту.
Приглашение на казнь.

Не читайте эту книгу!
Прошу, умоляю, заклинаю, не читайте эту книгу. Не берите её в руки, не открывайте, забудьте название и имя автора.
Не читайте эту книгу, если Вы бросили курить - все старания насмарку. Не читайте эту книгу, если у Вас нет детей - Вам будет страшно их заводить. Не читайте эту книгу, если у Вас есть дети - Вам будет стыдно за мир, в который Вы их привели. Не читайте эту книгу, если Вы любите чтение - больше Вы не откроете ни одной книги без чувства тревоги. не читайте эту книг, если Вы не любите чтение - Вы его возненавидите.
Эта книга сорвёт с Вас розовые очки, вырвет контактные линзы, ослепит Ваши глаза, снимет с Вас всю одежду, потом кожу, затем всё, что Вы знали, а после - всё, во что Вы верили. Она оставит от Вас голый кровоточащий кусок мяса, оплетённого нервами, который будет чувствовать боль от всего, что происходит вокруг, от того, что происходит где-то далеко, от того, что уже давно произошло, от всего, что произойдёт и от того, чего не будет нигде и никогда. Только боль.
Не читайте эту книгу.