Твоё? Сделай сам

– Может быть, результат приходит. Просто не такой, как хотелось бы. Please, don’t keep me friendly, чем ты занимаешься?

Дай говорил суетливо, не желая, чтобы его перебивали:

– В душе я – писатель, а в жизни – менеджер. Платят мне мало, потому что работаю пол дня. Оставшиеся пол дня я пишу. Или отдыхаю. Чаще пишу, конечно. Но толку-то?. Уже три книги написал, читают только друзья и тридцать человек из нескольких тематических групп. Пробовал конкурсы – бесполезно. Блогеры отказываются рекламировать. Даже рецензии не оставляют. Да я так и так не буду слушать советы. Пишу, как умею, и мне плевать, кто там что думает.

– Бедненький. Попробуй сосредоточиться на одном. Сейчас ты и здесь наполовину, и там – не до конца.

– Сладкая, а жить-то мне на что? Я и так живу с родителями, в долгах у банка. Это всё неправильно. Но не писать не могу. Это моя отдушина. К тому же, я рассчитываю, что в итоге мои книги будут продаваться!

– Я уже давно дружу с писателем Лесом Поклонским. Занимаюсь организацией мероприятий, пиаром, SMM, рисую картинки для его книг. Он тоже не сразу стал известным. Я помню, как в институте он ходил до дома пешком, чтобы экономить на проезде. Лес любил устраивать встречи со своими читателями. Он проводил на них игры. В этом и был секрет успеха. Сейчас расскажу.

Рада легла по удобнее на Дая. Дай слушал без удовольствия, но внимательно, не обращая внимание на затёкшее тело.

– Первую встречу помню как сейчас. Пришло человек десять. Лес отложил микрофон в сторону, встал из-за стола и предложил сыграть в игру. Все сели полукругом вокруг проектора и по очереди включали свои любимые клипы. Они обсуждали каждое видео, иногда танцевали. Просто общались. Это было весело. Ну уж точно веселее, чем слушать автобиографию. Люди подходили и сами спрашивали, как можно купить книгу. Без всякой рекламы. Постепенно аудитория увеличивалась, но вскоре мы вышли на профессиональное плато. Пришлось придумывать что-то новенькое.

Карьерный график Леса

Дай не помог понять, какого чёрта она лежит в кровати с ним, а восхищается другим мужиком. Но перебивать он не смел, потому что тема была интересная.

– Лес сказал, что будет показывать несложные фокусы и объяснять их. Начинал он с карточных трюков. Он тренировался дни напролёт. Я не на шутку испугалась, когда он первый раз при мне проглотил целую игольницу иголок и нитку, запил водой, а потом достал изо рта нитку с надетыми на неё иголками.

Фокус заключался в том, что он заранее спрятал во рту картонную катушку, к которой была привязана нитка с иголками. А показанные мне иголки и нитки выплюнул в непрозрачный стакан вместо того, чтобы их запивать. Уже на сцене Лес говорил: “Чудес не бывает. Моя последняя книга как раз об этом. Волшебство объяснимо, мистика не случайна, хотя иногда очень хочется в это верить”. Так он развлекал аудиторию. Когда он стал известным, люди заинтересовались его жизнью. Встречи с читателями по сути превратились в пресс-конференции. Но даже сейчас он старается всех удивить. Лес, говорит, что просто отвечать на вопросы журналистов – скучно, так как все ответы есть в его рукописях.

Дай почувствовал приступы ревности, и ему захотелось уйти. Под предлогом срочных дел он начал одеваться. Рада сообразила в чём тут дело. Чтобы Дай не ревновал, она сказала следующее:

– Я выйду с тобой. Покормлю кошечек у подъезда, дельфиниум полью. Не смотря на популярность, у Леса есть проблемы с личной жизнью. Не бывает, чтобы всё было хорошо. Мы с ним не говорили об этом, но ещё с института я ни разу не видела его с девушкой.

На улице солнце приятно грело кожу. Рябина налилась красным и свисала гроздьями, создавая ощущение плодородности и достатка. Дай потянулся попрощаться и увидел в руках Рады бумажное издание в стильной чёрно-белой обложке.

– Что это? – спросил он.

– Это последняя книга Леса. Её ещё нет в продаже. Экземпляр для критиков. Прочитай и приходи на презентацию. Ты должен увидеть это сам.

– Я приду, – буркнул Дай.

Немая

К строительной площадке, где возводился многоэтажный жилой комплекс, подошёл молодой человек в белом поло с кожаной папкой для документов. Молодой человек работал поставщиком оборудования для застройщиков и приехал обсудить детали крупной сделки. Охранник на проходной поприветствовал гостя и не стал настаивать на обязательной по правилам безопасности каске. Он знал, что в ответ услышит: “Моя жизнь – моё дело”.

После долгих переговоров молодой человек спустился в рабочую зону, чтобы оценить технологию заливки фундамента. Он отметил, что здесь многое нуждалось в усовершенствовании. Хотя бы взять эту сваезабивочную установку. Он окинул экспертным взглядом громадный, не менее 20 метров в высоту, чпокиватель на колёсах. По одним только шумоизоляционным наушниками, висевшим на гвоздике в кабине, было понятно, что вся вибрация уходила в невыносимый грохот вместо того, чтобы использовать её для создания стоячей волны, которая усиливала бы проникновение сваи в грунт.

Прогуливаясь дальше вдоль строительного котлована, молодой человек, завороженный масштабами стройки, размечтался. На сколько ощутимо его оборудование облегчит жизнь обычным трудягам-операторам! Ведь сейчас разве что немой мог стерпеть такой шум. Можно посчитать, на сколько увеличится эффективность производственного процесса! А он заработает на этом объекте около миллиона! Он не мог себе представить, что такая сумма может быть зачислена на его счёт. Сначала он возьмёт отпуск и поедет в кругосветное путешествие, потом купит себе…

На этой радостной мысли правая нога молодого человека поехала вниз вместе с булыжником, на который наступила. Камень и человек наперегонки полетели вдоль отвесного обрыва. У камня была фора, поэтому он первый шлёпнулся в мутную от глины и песка, светло-коричневую лужу подземных вод. Молодой человек, сделав в воздухе неполное сальто, припечатал камень сверху. Головой. Вода скрыла тело по шею. Голова осталась лежать на воздухе и окрасила камень кровью.

Тем временем у строителей закончился обед, и они дружно возвращались к работе. Немая забралась в кабину своей сваезабивной установки. Немая не была немой с рождения. Говорить она научилась вместе со всеми, без задержек. Как и большинство детей, к 4 годам уже уверенно разговаривала. Но её нельзя было назвать обычным ребёнком. Когда другие девочки клянчили в “Детском мире” кукол в бархатных платьях, Немая бежала к стенду с игрушечной строительной техникой. В возрасте 6 лет она заметила, что можно не задавать вопросов взрослым. Всю необходимую информацию об окружающем мире можно добыть через наблюдение, запоминание и игру. В средней школе ей открылся безграничный мир интернета. К ней пришло осознание, что речь кишит необдуманными вопросами, необоснованными выводами, повторениями, словами-паразитами и прочим мусором, отнимающим время. В то время как письменная формулировка мыслей отцеживала саму суть. Радость общения со сверстниками перенеслась в чаты. Естественно, что такие самоограничения сказались на эмоциональном интеллекте. Внутренние переживания накапливались и под давлением стресса взрывались вулканом неадекватного поведения. Она могла без видимых на то причин встать и уйти с урока или распотрошить в крошки булку в столовой. Сверстники издевались над её странностями. Находится рядом с ней на переменах считалось позорным. Полный отказ от устной речи случился после буллинга от подруг. Немая поделилась с ними своей тайной любовью к мальчику.

– Теперь мы будем называть тебя Туткой, – смеялась одна из подружек на следующий день.

– Прости, Тутка! – подхватила вторая.

– Ведьма!

Это было последнее слово, произнесённое Немой. С тех пор в неё вселилась стойкая уверенность, что всё сказанное будет использовано против неё же. И она замолчала. Ни взросление, ни родители, ни профессиональные психологи не смогли ей помочь.

Немая настроила рабочий режим сваезабивной машины, надела звукоизолирующие наушники и начала долбить землю-матушку. В котловане стоял невыносимый грохот. Осматривая рабочий периметр с высоты кабины, Немая заметила на дне котлована отсутствующий ранее предмет, похожий на голову человека. Она прищурила глаза, но зрение не позволяло однозначно идентифицировать находку. Кроме того, кабина постоянно вибрировала, ещё более усложняя задачу. Оставалось только рассуждать. Если бы там лежал человек, то он был бы в хорошо различимой белой каске, либо каска валялась неподалёку. Потому что без каски находиться на стройке запрещено по закону. Ненадолго это умозаключение успокоило её. Потом она вспомнила, что неоднократно видела на стройке людей в деловых костюмах, но без каски. От волнения сильно зачесалась рука, но она не обращала на это внимание. Всё внимание сконцентрировалось на неопознанном объекте в огромной луже. По-хорошему, нужно заглушить забойник и спуститься вниз проверить. Вдруг там действительно человек. Но потом ведь опять подготавливать машину, а это – срыв сроков, а это – лишение премии. Окрикнуть проходящего мимо рабочего, чтобы тот проверил, понятное дело, она не могла. Немая вовсю размахивал руками, стучала по стеклу, но рабочий так её и не заметил. Покидать включённую установку запрещали правила. Немая опустилась на сиденье в бессилии. До завершения автоматического режима машины оставалось два часа. Долгие два часа. И тогда она сможет убедиться, что в луже нет никакого человека.

“Возможно, это голова куклы. – Подумалось ей. – Наверно, дочка прораба опять приходила и случайно обронила игрушку, пока мы обедали”. Потом она вспомнила, что видела прораба на обеде. Без дочки.

Очень долгие два часа.

“Так это же Азатик опять вывалил мусорный бак! – обрадовалась Немая. – А там ведь может быть всё что угодно!”

“Все что угодно!” – повторяла она про себя.

На радостях она забыла, как пару дней назад на пальцах объясняла разнорабочему Азату, что котлован – это ему не мусорный полигон. Азат, не понимая жестовый язык, разводил руками, приводя Немую в бешенство. Сейчас она очень надеялась на то, что Азат так ничего и не понял. Лишь бы это был мусор. Лишь бы там лежал не человек.

Таймер показывал пять минут до окончания автоматического режима, когда Немая заметила, что голова зашевелилась. У неё перехватило дыхание. Из воды появилось грязно-коричневое поло. Больше нельзя ждать. Немая не задумываясь ударила по красной кнопке аварийной остановки. Молот завис над сваей. В воздухе повисла гробовая тишина.

“Хорошо хоть живой,” – вертелось у неё в голове. Скинув наушники с головы, Немая выскочила из кабины и, минуя невысокую лестницу, спрыгнула на землю. Молодой человек сидел на дне котлована, обхватив голову руками. Немая нашла наименее отвесный склон и съехала по нему вниз. Мыча, выкрикивая нечленораздельные звуки, она обняла молодого человека за плечи, но тот никак не отреагировал. Его тело пронизывала дрожь.

Наконец он приподнял голову с колен и завопил через слёзы: “Ничего не слышу!” Немая со всей силы хлопнула два раза в ладоши.

“Ничего не слышу!” – повторил молодой человек, не реагируя на хлопки.

Немая подставила плечо под его подмышку, чтобы помочь выбраться из ямы. Из уха молодого человека капала кровь.

Глухой

Кто-то из рабочих заметил копошение в строительном котловане и, тыча пальцем, крикнул: “Люди за бортом! Тащите лестницу!”

Потерпевших облепили зеваки. Строители тщетно пытались узнать у оглохшего молодого человека в промокшей до ниточки одежде, что случилось и как ему помочь. Его мучал ужасающий, сильнейший шум в ушах, похожий на гул бесконечной посадки самолёта. Его дополнял озноб после долгого пребывания в холодной воде. Лицо наполовину скрывалось под коркой запёкшейся крови. Как только его вытащили из ямы, он без сознания повис на плече Немой. Немая в подробностях описала произошедшее на бумаге, начиная с того момента, когда она заметила движение на дне котлована. Чувство вины не позволило раскрыть всю правду.

Оглохший очнулся в “Газели” скорой помощи. Он лежал на носилках, раздетый до трусов и завёрнутый в два шерстяных одеяла. Носилки то и дело подбрасывало на ямах. Шум в ушах стал немного тише. Немой рядом не было. Когда подъехала скорая, она потерялась в сутолоке людей и собственного раскаяния. Оглохшему её не хватало, потому что Немая была первой, кто пришёл ему на помощь.

К счастью, рядом сидела медсестра. Под рабочей курткой скрывался белоснежный халат. Она так спешила на выезд, что не успела снять его. Увидев его открывшиеся, полные надежды глаза, медсестра положила руку ему на грудь. Оглохшему она показалась такой доброй и заботливой, что только она и сможет ему помочь. Потом он увидел, как безмолвно шевелится её маленький кругленький ротик.

Отныне он будет пристально всматриваться в рот каждого говорящего с надеждой услышать хотя бы пару звуков человеческой речи. Из глаз Оглохшего закапало, и он зарыдал. Медсестра гладила его по волосам, заботливо промакивая слёзы. Вскоре он снова провалился в сон.

Врачи скорой помощи приняли решение доставить пациента в травматологию. Никто из них не знал, что парень два часа находился под воздействием высокоинтенсивного промышленного шума от отбойника. Обследование показало сотрясение мозга и его определили на лёгкое лечение в стационар. Оглохший, оказавшись в мире тишины, совершенно потерял интерес к взаимодействию с людьми. Долгое время его молчаливость списывали на шоковое состояние после травмы. Пока как-то днём к нему в палату не зашла девушка в строительном комбинезоне. Оглохший в это время, как обычно безучастно к окружающим, лежал на боку, пролистывая новостную ленту на смартфоне. Немая кивком головы поздоровалась с другими пациентами и села к Оглохшему на край кровати. Впервые с момента падения в котлован губы Оглохшего сложились в улыбку. Немая достала ручку и начала писать на пустом медицинском листе, расчётливо взятом со стола в приёмном отделении. Уже несколько дней подряд она не могла как следует заснуть – мысли её путались, рука непослушно выводила буквы. Закончив первое предложение, она передала листок Оглохшему.

Немая сложила и убрала листок в карман. Вместо листка в её руке появилось приглашение на презентацию книги Леса Поклонского. Глухой взял контрамарку и безучастно положил на тумбочку. Немая, подчиняясь жизненно необходимой разговорной привычке, проследила взглядом за его рукой и случайно заметила на тумбочке таблетки от сотрясения мозга. Сомнений не осталось: врачи не знали о глухоте пациента.

В палате редко происходило что-либо интересное. Поэтому, как только Немая вышла, больные стали бурно обсуждать необычный способ коммуникации. Кто-то позволил себе неуместную шутку, Глухой ведь всё равно ничего не слышит.

Немая тем временем направилась в кабинет лечащего врача и отдала ему листок с разговором. На душе у неё стало спокойно и, как бы постыдно это не звучало, даже радостно, что во Вселенной Глухонемых – пополнение. Из рассказов друзей по Вселенной она знала, что, если не провести реабилитацию в первые дни после травмы, шансов на восстановление слуха практически нет. А на дорогущую операцию у Глухого денег не было.

Врач, прочитавший листок с диалогом, тоже об этом знал. Также он знал, что будет разбирательство. А потому подскочил со стула и побежал к начальнику отделения. В тот же день Глухого отправили на полное обследование к отоларингологу, который заключил патологическую дегенерацию клеток внутреннего уха. Лечение – кохлеарная имплантация. Стоимость: 1,5 млн. руб. Сумма столь огромная, что даже теоретически, если бы компания выплатила Глухому гонорар за сделку, в ходе которой он получил увечье, этих денег всё равно не хватило бы.