Строгий адвокат по вызову

Визитер с легким удивлением поднял одну бровь и протянул руку:

– Здравствуй… Арина. Я Глеб. Но ты, если хочешь, можешь звать меня Евсей.

Глеб. 4

Девицу передо мной трясло от волнения.

Интересно, что ж у нее там за дело? Надо было сразу документы попросить прислать, дома во всем разобраться, а потом приехать с готовыми распечатками.

Но я ж крутой! Я ж решил порисоваться и экспромтом выдать решение, прямо на коленке собрать. Дескать – такой профи, что на лету подобные задачки, как орешки, щелкаю! А вы меня покупаете как дорогую проститутку. И руки выкручиваете моральным долгом. Нельзя так с нами, профессионалами!

Теперь вот умираю от любопытства, а у девицы даже губы дрожат, и на внятный рассказ рассчитывать не приходится.

Ладно, все в жизни надо испытать.

Когда еще придется ощутить себя дорогой проституткой? Надеюсь, больше никогда.

Даже когда нас всех заменит нейросеть, и художники с программистами уйдут в дворники, мы, адвокаты, будем теми, кто научит людей обводить вокруг пальца даже нейросеть, и у нас всегда будет работа по специальности.

Арина вообще выглядела… странно. Какой-то халатик домашний, как будто не меня ждала в гости, а маму с пирожками и компотом. Я вообще-то ожидал увидеть капризную принцессу, зубастую акулу или избалованную шалаву. Кто еще вот так, щелчком пальцев, вызывает себе дорогого адвоката в режиме «прямщас»?

А передо мной была…

Сначала я вообще решил, что школьница какая-то. Потом присмотрелся – нет, взрослая женщина, просто ведет себя крайне неуверенно. И ресницы накрашены криво, будто в первый раз мамину тушь стащила. Зато глаза чистые, светлые. Совсем не такие, что я привык видеть.

Мы вошли в квартиру, и я потянул носом воздух, уловив в облаке запаха модных духов Арины нотку дорогого алкоголя.

Бухает, что ли, с горя?

И верно – на кухонном столе виднелись характерные обводы бутылки «Хеннесси».

– Смотрю, дело серьезное, – кивнул я туда.

Девчонка затравленно посмотрела на меня и неопределенно пожала плечами.

Чего ж ты так боишься, Арина, как там тебя по батюшке?

– Ничего, – добавил я бодро. – Справимся с любой проблемой!

Она выпрямила спину и уверенно кивнула.

Храбрится.

А внутри буря.

Это я тоже вижу.

Адвокат – это не только дорогая проститутка, но и качественный психолог. Часто – именно для клиентов, которые в ужасе от столкновения с чудовищно бюрократическим миром закона.

И я сюда приехал исключительно для того, чтобы успокоить эту Арину, внушить ей уверенность в успехе, объяснить, что происходит. Остальную работу я мог бы сделать и сидя на террасе с бокалом вина в тысячах километров отсюда.

– Где расположимся? – я кивнул в сторону коньяка, а потом в сторону двери в комнату.

Квартирка у нее была совсем маленькая, малогабаритная двушка. Хоть и в центре в приличном доме, но совсем не элитная. Я уж и забыл, когда последний раз бывал в таких.

– Уже? – Арина поспешно развернулась, спиной загораживая проход в комнату и мотнула головой в сторону кухни. – Может… выпьем сначала?

– Я на работе, – напомнил ей мягко.

– Но мне так проще… – практически взмолилась она.

– Хорошо, – я сдался под ее несчастным взглядом.

Мы прошли на кухню, я устроился на табуретке и сам разлил коньяк. Себе буквально глоток, ей – хорошую дозу, для успокоения. Арина подхватила бокал, и я заметил, как дрожат ее руки. Она махнула свою порцию практически залпом, еле отдышалась и запозданием закусила ломтиком лимона.

Я покатал коньяк в бокале, любуясь маслянистыми разводами на стенках бокала, медленно отпил половину глотка, растирая огненный вкус по нёбу и посмотрел на свою заказчицу очень, очень внимательно.

Интересно, что тут происходит?

Женька говорила – сложный развод. С каким-то супербогатым мужиком, который, как водится, не хочет оставлять испортившейся жене даже втулки от туалетной бумаги. Разумеется – брачный контракт, в котором сразу прописано, что уходить ей придется с голой жопой. Не она первая, не она последняя брошенка.

Но и брошенки разные бывают – некоторые и правда обманутые сиротки, верившие в чистую и светлую любовь с олигархом. А некоторые – такие стервозы, что мне порой страшно с ними связываться, еще сам должен останешься.

Все может быть. Сколько там должно быть денег, чтобы хватило на мою помощь? И почему она встречает меня в этой собачьей будке, а не в нормальной квартире? Да и выглядит… Не скажу, что соответствующе.

Желания присутствовать при личных разборках у меня никакого не было.

Развод – это всегда грязное белье и некрасивые скандалы. Не мой профиль, я слишком брезглив.

Сейчас гляну, какие там сложности, да и сосватаю ей Аньку.

Анька любит разведенок, жалеет их.

Она акула – выцарапывает для них максимум.

С одним условием. Совершенно непрофессиональным.

Она должна верить, что дамочка – жертва, а не хищник.

Тогда Анька сделает невозможное: пройдет насквозь все брачные контракты, через бедро кинет лучших адвокатов зажравшегося муженька, а надо будет – луну с неба достанет.

За процент. За жирный-жирный процент. Но сделает.

Если этой девочке и правда положен кусок пирога ее бышего мужа – Анька ее возьмет с удовольствием.

Арина вся просто извелась под моим взглядом, изъерзалась на табуретке. А я задумался и забыл, что на нее смотрю. Бедняжка.

– Ну что… – я допил коньяк и поставил бокал на стол. – Что там у тебя за дело?