Измена всему виной

– Что будем делать с домом? – задаю действительно важный вопрос.

Глава 6

Илья

– Илья Андреевич, но как же… – в трубке слышится всхлип, а у меня заканчивается терпение.

– Никак. Это не мой профиль, – отрезаю, но, видимо, говорю недостаточно холодно, раз женщина продолжает свой плач.

– Но Зинка…

– Зинка – морская свинка. А я не ветеринар. Если у вас дома будет рожать кто-то человеческой породы, тогда и зовите. А пока, всего доброго. – отбрасываю телефон так, что он скользит по столу, с трудом удерживаясь на краю, и тру переносицу.

Обычный день, обычного врача в деревне. В первый день работы я совершил огромнейшую ошибку, подлатав лапу после пореза алабаю местного председателя. Подобных оплошностей больше не было, но новость разлетелась быстрее ветра. Так бывает только в деревне. До сих пор каждый верит, что я обязательно помогу с живностью. Козы, лошади, коровы, свинки… морские. Как-то дети притащили ящерицу с банке с просьбой пришить хвост. Удивляться я перестал давно. Каждый раз отказываю, и все равно каждый день сюрпризы.

Слышу всхлип уже не в трубке, а у себя в кабинете. Ах да. Вася-Василиса. Зараза мелкая. Поднимаю глаза и вижу, что она не плачет, а отчаянно давится смехом. Щеки покраснели, глаза лучатся светом, хоть и опухшие от слез.

Вчера очень хотел спросить, есть ли у нее уже паспорт. В своей толстовке безразмерной, точно на мелкого тощего подростка похожа. При этом грозная такая, ужас просто. Сразу и не поймешь, откуда в такой мелочи столько гонора.

Встреча наша вышла слишком необычной. Чересчур. Меня мучил один из тех сладких кошмаров, где Мари снова была со мной. Молодая, звонкая, моя Мари. Обычно неуловимая, она неожиданно оказалась в моих руках и была слишком реальной. Пахла персиками, солнцем и нашим бесконечным летом. Теплая кожа струилась шелком под пальцами. Впалый животик покрылся мурашками, как только я царапнул его кольцом. Тут что-то царапнуло и меня. Что-то не так. Неправильно. Не сходится. Не бьется. Но счастье в моих руках было чистым наваждением. Отзывчивым. Ласковым. Моя Ма-р-ри…

Но все закончилось криком, вспышкой света и странной девчонкой, вооружившейся кабачком. И, черт, как же ей повезло, что я был слишком поглощен видением, и не достал макаров, охранявший мой сон под подушкой.

– Что будем делать с домом? – решается задать вопрос и пытается прикрыть грудь, что вот-вот выпрыгнет из декольте. Вот так точно на подростка непохожа.

– Давай будем честны, – отрываюсь, чтобы не смущать девочку. – В деревне нет свободных домов. Гостиниц пока тоже не построили. В сезон здесь жилья не найти, сама знаешь. – уголки ее губ ползут вниз, хмурит брови и готовится к атаке. Неужели ожидала, что я скажу, что к вечеру соберу шмотки и съеду? – Я тебя не выгоняю. Но мне тоже нужно где-то жить. Придется потерпеть пару месяцев. А пока честно поделим территорию и не будем друг другу мешать жить. Как тебе идея?

– Отстой. Знаешь, я…

– Я понимаю, что это твой дом. Но сейчас ситуация такая, что выбора другого нет. И не будет.

– Да я полицию вызову!

– Вызывай. У меня договор с Марией Михайловной. Все честно. Есть чеки оплаты.

– Но она не имела права!

– А вот с этим и будет разбираться полиция. Пока поднимут документы, пока проверят несуществующие твои, как раз лето и закончится, – развожу руками. Она молчит, терзая пухлую губу, не зная, что ответить. Возвращаюсь к журналу, пока она укладывает в своей головке новую реальность.

– Так и быть, можешь занять мансарду. Там большой удобный диван, шикарное окно в небо, даже есть свой санузел. Тебе понравится. – рассказываю, чтобы угомонить ее мечущиеся мысли. Василиса с трудом фокусирует взгляд на мне.

– Не лучше ли тебе туда переехать? Так вкусно рекламируешь.

– Нет. Я мужчина, я сильнее. Мне нужно занимать стратегически важную позицию. Вдруг опять кто-то решит вломиться?

– А ты снова сладко спишь… – язвит мелкая зараза. Но я не поведусь.

– Наверху, кстати, все хозяйские вещи. Тебе может что-то понадобиться.

– Так ты мне предлагаешь ночевать в кладовке, пока ты будешь нежиться один в огромной кровати? – бровки взлетают вверх, делая ее совсем кукольной.

– Ты снова хочешь ко мне в кровать? – придвигаюсь ближе, говорю низким голосом. И вот тут-то она сдувается. Неожиданно исчезают острые зубки, и передо мной снова нежная, испуганная девочка.

– Не дождешься! – неловко отбивает подачу и направляется к выходу. Все? Переговоры окончены? Когда она берется за ручку двери, задаю вопрос, который меня мучил еще со вчера.

– Как ты вошла в дом, кстати?

– Ключ под козырьком. Мы с мамой как-то приехали сюрпризом, а бабули нет дома. Как назло пошел ливень с градом. Мы простояли под крохотным козырьком два часа. Промерзли до костей, заболели обе. С тех пор там и спрятан ключ. Чтобы в любой ситуации можно было попасть домой, – рассказывает открыто, ничего не скрывая. Неужели она любому может вот так запросто выболтать все тайны? Что за дурочка наивная!

Рассказывает и уходит, тихо за собой прикрыв дверь. Что-то нечисто за отсутствием ее документов и ночным пришествием, после стольких лет отсутствия. Но пока мне не настолько интересно, чтобы влезть в это с головой. Да и работа не дает задуматься, а зря.

Вечером, придя домой, я нахожу девчонку сидящей на полу мансарды и всю в слезах.

Глава 7

Раз, два, три… галька ныряет в воду. Море сегодня спокойное, в отличие от меня. Оно ластится, подлизываясь к ногам, и тут же нерешительно убегает. На главном пляже уже не протолкнуться, хоть и вода еще очень бодрящая. Поэтому прибежала в свое любимое место, где пряталась иногда в детстве. Здесь, кроме меня и чаек нет ни-ко-го.

Наш разговор с доктором закончился ничем. Я так и не сумела отстоять свое жилище. Как бы горько мне было это признавать – он прав. Без документов я никто. Очень подозрительное никто. И как только сунусь восстанавливать хоть одну бумажку, меня моментально найдут гончие Руслана.

Раз, два, три, четыре… Бульк!

По пути сюда зачем-то решила подсчитать количество накопившихся проблем за последнее время и добавила еще одну. Нервный тик. Говорят, человеку выпадает столько страданий, сколько он сможет вынести. Так вот. Я, кажется, уже готова сдаться. Достигла лимита.

Но время, когда я верила, что придет Руслан, возьмет меня на ручки, все решит в прошлом. Сейчас только один вариант. Бороться со всем против всех и от души. Я до ужаса боюсь его появления здесь, но зачем-то прокручиваю в голове варианты нашей встречи. Он обязательно придет. Обязательно приедет с сотнями роз и будет валяться в ногах, вымаливая прощение. Я обязательно откажусь.

Он будет врать, что это был его злой брат-близнец, его подставили. Или этот секс мог спасти галактику от солнечных вспышек! На худой конец, заколдовала злая ведьма. Он поборол чары, пришел и принес свою победу мне. И я поверю! Все вернется на свои места. Он – любящий. Я – счастливая. Обязательно бы поверила, чтобы все стало как прежде. Заодно и планету заодно спасли.

Или не врать. Он скажет все честно. А я не смогу не простить. Потому что глупое сердце вопреки всему Любит! Оно помнит нежность и ласку. И все еще не понимает, за что ему сделали так больно.

Раз, два, три, четыре, пять… Галька снова тонет, оставляя круги на воде. Море тихо шелестит, пока у меня в душе настоящий шторм. Уничтожающее все на своем пути цунами. Оно пока только набирается сил внутри, но скоро вырвется на волю и кто знает, что от меня останется после. Будь я на месте русалочки, никогда бы не променяла волны и соль моря ни на одного мужика. Пусть сердце остается холодным, но не разбитым.

Раз, два… Загаданное желание никогда не сбудется. Галька исчезает в волнах, будто и не было. Смаргиваю вырвавшиеся на волю слезы. Это все от бликов солнца, играющих в волнах. Самые счастливые люди живут у моря. Они в любой момент могут прийти поздороваться, рассказать ему все тайны, а оно взамен поделится силами. Теперь и я так могу.

Если я хотя бы притворюсь сильной, может, у меня все получится? Пока не представляю, как бороться с мужчиной на территории, которую он считает своей, хотя по факту ему и не принадлежит.

Что там обычно советуют? Разозлиться и переть напролом? Обман и шантаж с Ильей не пройдет. Если бы не знала, кто он, то непременно решила бы, что работает следователем. Так задает вопросы, что выболтаешь все, что спросит. И смотрит. Смотрит так, будто сам может залезть в душу, как в холодильник, и достать оттуда все, что ему необходимо. Но пока его нет…

– Спасибо тебе, – ловлю ладонью пену набегающей волны, прощаясь с морем, и иду заново знакомиться с домом моего детства.

Здесь мне будто навсегда тринадцать. Над центральным магазином красуется выцветшая вывеска “Гастроном”, скрипят все те же качели, на которых меня качала мама, а если спуститься чуть ниже по улице, у ручья есть заброшенная дача.

Когда мне было лет десять, мы с двумя местными подружками, пробегая мимо, заметили заросли алых тюльпанов во весь двор. Они захватили всю лужайку перед домом своими сочными листьями и не собирались уступать сорнякам ни миллиметра. Каждая из нас тогда утащила домой по ароматному букету. Позже, мы находили там еще много сюрпризов и всегда бегали туда прятаться от взрослых.

Туда никто не приезжал много лет. Забор покосился, крыша прогнила и провалилась внутрь дома, повалив стены, которые кто-то любил. Эта же участь могла постигнуть и мой дом, если бы не тетя Маша. Права она. Нет ничего плохого в том, что она пустила пожить доктора. Иначе мои стены постигла бы та же участь.

Хмурый доктор изменил не многое. В заборе дырок не наблюдалось, а цвет был подозрительно свежий. Что там он сделал с крышей, с первого взгляда было непонятно, но он обновил обои, сантехнику, часть мебели. Оставил круглый стол на кухне и бабулино кресло в гостиной. Важные ниточки, которыми привязано сердце к воспоминаниям. Бабуля каждый вечер, сидя в своем роскошном кресле, смотрела телевизор, а днем мама там читала мне книжки.

Каждый завтрак у нас был настоящим ритуалом. Круглый стол у окна, белая скатерть, сервиз с желтыми розами и золотым кантом по кругу. Бабуля не хранила посуду про запас. Она любила разбить кружечку “на счастье”. Солнце заливало комнату, но на столе всегда стояли свечи. Обязательное яйцо в пашотнице и высокий серебряный кофейник, черную лаву, из которого мне нельзя было пить, но запах был умопомрачительный!