Пиши о любви

Медленно отхожу от края крыши на безопасное расстояние и оборачиваюсь к зеленоглазому наглецу. Красивый зараза. Особенно сейчас, когда показательно хмурится. Пальцами своими сухими и длинными вертит пачку сигарет. На указательном и среднем поблескивают колечки. Не простые гладкие ободки, а что-то крайне интересное. Из кожи и белого металла. Хочется рассмотреть поближе, но сейчас не до этого.

Нужно ему ответить. Словами через рот, ага. Но я все время отвлекаюсь. На острые черты лица, на челку упрямую, что лезет в глаза постоянно. Зачем только очки носит? Все равно ничего не видно.

Очки огромные. Кажутся не по размеру, но ему идет. Он весть такой… Небрежный. Поза, движения, даже ухмылка. Измятая льняная рубашка и брюки цвета топленого молока. И босые ступни на голой крыше.

Только сейчас понимаю, что в сквере он сидел в этом же облачении и домашних тапочках. Ну конечно, я могла повестись только на сумасшедшего! Теперь все сходится!

Киваю своим мыслям и отвлекаюсь, на тонкую линию губ. Тоже острую. Он весь, будто создан из изломанных и рваных линий.

Мы с ним одного роста. Целоваться удобно, наверное. Так сложилось, что у меня всегда были только накаченные двухметровые лоси. С которыми не только при поцелуях, но и при общении затекала шея. Неудобно. А без массажа и зарядки никак. Голова болеть будет.

С этим бы таких проблем не возникло, да.

Паша склоняет голову набок. А я понимаю, что слишком далеко заплыла в своих рассуждениях и просто нагло его разглядываю. Долго. Молча. Надеюсь, не очень плотоядно. А то как-то неловко получится.

– Упс, – пожимаю плечами, вспоминая, о чем там мы говорили и выдаю максимально внятный ответ, на который способна.

– Упс? – переспрашивает.

– Ну да, – подтверждаю.

Очень информативный диалог получился. Прямо загляденье. Ровно на все два высших и курсы по кулинарии на сдачу.

– Женщина, ты настоящая беда. Не могла пройти десяток метров без приключений?

– У меня лапки, – поднимаю возможное орудие убийства дорогущего коньяка.

Паша только щурит глаза, выдыхает дым, пристраивает сигарету в пепельнице и ныряет в глубину квартиры, а я оглядываю крышу на предмет укрытия и пожарных лестниц. И, естественно, ничего не нахожу. Кроме небольшого огнетушителя в уголке, рядом с пепельницей.

Нет. Ну он точно сумасшедший.

Пока Паши нет, достаю телефон. Холодный кусок стекла и металла впервые за долгое время не хочется включать. Не волнуют новости и куча непрочитанных сообщений в чатиках. Я не жду посты с красивыми фоточками и продолжение в книгу любимого автора. Нет желания даже просто поболтать, но выйти на связь нужно.

Телефон захлебывается звуком уведомлений. Сообщения сыпятся, устилая экран мешаниной из букв. Это все потом. Потом выброшу в корзину не читая. Уверена, там одно и то же.

Чудом уворачиваясь от всплывающих оповещений, набираю номер Малинки.

– В порядке? – она берет трубку после первого же гудка. Ждала. Волновалась.

– Кажется. Там все плохо?

– Не беспокойся. С родителями порядок. А остальное – ерунда. Ты как проветришься, приезжай к нам, ладно? Мы твоих в гостиницу отвезли. А тебе я спальню приготовила. Если тебя нужно забрать, говори обязательно.

– Нет, нет. Я еще проветрюсь, – оглядываюсь на панораму Петербурга. – Спасибо, – молчу. Она тоже, но это уютное, а не тягостное молчание. Я решаюсь сказать важное, а она не торопит, а просто рядом. Всегда. – Мирра, прости, прости меня… Ты же совсем одна осталась, когда Костя изменил. Я не представляю, как просить прощения, что меня не было рядом. И как благодарить сейчас, что помогаешь. Кажется, в русском языке не хватит слов.

– Глупости Машунь. Все позади и вообще ерунда. А вот за тебя я переживаю. Ты далеко?

– Я на крыше.

– Ма-а-аш? – перебивает меня испуганная Малинка, а я не успеваю договорить, как сзади слышится кто-то третий.

– Нашел под кроватью. Маш, как так, скажи? – притворно возмущается Паша.

– А это еще кто? – искренне удивляется Малинка.

Упс.

6. Со вкусом вишни

– Я тебе перезвоню? – спрашиваю у Малинки. Вдруг сработает и не придется объяснять наличие мужчины рядом. Ну хотя бы не прямо сейчас.