Инструкция по «убийству»

– Как видишь, я только рад компании!

– Прозвучало довольно странно…

– Ну, я не мастер говорить что-то адекватное, когда в кабинке напротив стоит девушка на унитазе и боится пописать в присутствии парня, хотя сама зашла в МУЖСКОЙ туалет. Ты ожидала какой-то другой реакции?

– Нет, вообще-то я ждала, что сюда никто не явится. Но ты нарушил мои великие планы.

– Так, Екатерина Великая, делай уже свои «великие» дела и проваливай из мужского туалета. А то ещё кто-нибудь зайдёт и подумает, что я разговариваю с ожившей кабинкой!

На самом деле, если бы кто-нибудь из моих «друзей» её увидел, уже бы лез с приставаниями или нелепыми пьяными подкатами, но я не настолько козёл. Поэтому я собирался построжить в дверь, чтобы никакой человек мужского пола её тут не обнаружил.

–Ладно-ладно, только посмотри, чтобы больше никто не заходил.

– Так я теперь личная охрана императрицы! Какая честь! – съязвил я, хотя и так собирался охранять дверь.

Пока она опустошала свой мочевой пузырь, я понял, что джинсы просто так не оттереть от напитка и когда она закончила, спросил:

– Эй, если ты там ещё живая, у тебя есть влажные салфетки?

Она наклонилась, протянула руку под дверцей кабинки и положила на пол упаковку.

– Возьми – каким-то неестественно писклявым голосом пролепетала она, даже почти шёпотом.

– Ты что, боишься выйти из кабинки и дать мне салфетки, а писать при мне не боишься?

– Не говори "писать" звучит по-детски, – сказала она и прикрыла дверцу кабинки.

– А как тогда? – произнёс я и начал тянуться за пачкой салфеток, но тут она полностью распахнула дверь кабинки и ударила меня дверцей по голове.

–Ой, извини, прости, я не хотела! – пропищяла она.

Боже какая недотёпа!

Удар был не сильный, но я припал к полу. Она сразу наклонилась ко мне, чтобы осмотреть голову и вынесла вердикт:

– Всё не так плохо, только царапина.

Она видимо хотела разглядеть поближе рану, в тот момент, когда я хотел встать и мы столкнулись лбами.

– Боже, да ты маньячка! Чуть не убила! – заорал я, а она откинулась назад на кабинку спиной и схватилась рукой за голову.

Боль сразу пронзила виски, вокруг будто бы темнело, а потом снова светлело и к этому всему в добавок жуткое жужжание в ушах.

Я бы на неё разозлился, но уже не было сил. Да и она казалась слишком милой и невинной, чтобы кричать на эту бедняжку снова. По-моему, она сама перепугалась. Из-за боли я на пару секунд потерял равновесие, но потом картинка восстановилась, и я увидел лицо этой сумасшедшей девчонки. Она как-то мала по возрасту для этого клуба. Волосы заплетены в хвостик, но в тоже время локоны торчат из всех сторон. Девчонка прямо как самый настоящий одуванчик. Только темно-рыжий одуванчик. Забавно, кто её вообще сюда пустил. Наверное, какая-то деревенская девчонка, дочь фермера, которая ходит в поле собирать урожай. И одуванчики. Я усмехнулся своей же догадке.

– Ну раз ты смеёшься, значит с тобой всё в порядке. Так что я не так уж и сильно ударила. А ну, вставай давай! – немного приказным тоном сказала она. Такая смешная маленькая командирша. Стрелки нарисовала и думает, что самая взрослая. Ну-и-ну. Все девчонки такие дурочки, пытаются поскорее вырасти. Рано ей ещё по таким местам шастать.

Девчонка так волнуется, потому медные волосы прилипли к её лбу и шее из-за пота. Она наклонилась за салфетками. Ещё бы на сантиметр короче платье, и было бы всё видно. Зачем одевать такое короткое. Единственное, что я увидел – это стрелка, идущая вдоль бедра, почти не заметная. Но видна из-за того, что она наклонилась.

Девчушка вытащила салфетку и подошла ко мне очень близко, вглядываясь в моё лицо и я тоже начал её изучать.

Немного пухлые щёчки, ровный носик, всё те же прилипшие медные пряди и такие выразительные серо-голубые глаза. Макияж совсем не соответствовал её образу девочки. Слишком длинные стрелки для её маленьких глаз и слишком яркие румяна. Хотя, возможно, она так покраснела от смущения. Девочка приблизилась ещё ближе, почти в плотную.

– Ты что де…? – не успел я даже ничего сказать, как она заткнула мне рот пальцем.

– Ч-ш-ш… Много болтаешь. Будет голова больше болеть, – она убрала палец, опёрлась одной рукой о соседнюю раковину, а второй начала вытирать мой лоб.

Немного пекло и я понял, что видимо осталась рана больше, чем я ожидал, после нападения девчонки дверью на мой лоб. Девушка убрала прядь моих волос нежно за ухо и вытерла кровь на виске.

– Вот так вот! – она радостно заулыбалась, будто только что спасла раненого Щеночка.

– Спасибо.

– Видишь, не так уж и трудно держать себя в руках и немного помолчать.

Она отстранилась, и я полностью оглядел её с ног до головы. Она сделала также, а потом ткнула пальцем на джинсы. Засмеялась, но прикрыла рот и сказала:

– Ты что, так испугался при мне писать? – сказала она мою же шутку и довольно ухмыльнулась. – И описался? Или это часть посттравматического синдрома после удара?

Она начала обхохатываться со своих нелепых шуток.

– На меня просто разлили коктейль. А вот у тебя макияж потек и стрелка чуть ниже задницы на колготках!

– Чёрт! – она перестала смеяться и начала вертеться у зеркала – Где? Где? Где?!

У неё сделалось такое лицо, будто конец мира уже наступил.

– У тебя лицо как у Джульетты, которая выпила яду.

– Не смешно! Эти колготки девушки брата, и она не знает, что я их взяла!

– Вот трагедия!

– Так, ты либо помогай искать, либо не мешай.

– Ладно.

Она повернулась ко мне боком, и я сразу увидел ту полосочку открытой кожи, которая начиналась там, где заканчивалось её коротенькое платье.

– Вот же она! – я прошёлся пальцем по коже. Вдруг она вздрогнула и покрылась мурашками.

– Извини, – отстранился я.

– Да, спасибо, ладно мне уже, наверное, пора, спасибо, да, спасибо ещё раз, я пошла, – пробормотала она и быстро начала пятиться к выходу.

Девчонка быстро вышла, и я продолжил отбирать джинсы.

Хм-м, странная она какая-то, эта девочка. Ну и ладно. Чёрт с ней. «Чудесный» вечер! Странный и неловкий.