Нераскрытая тайна гибели Моррисона
– Человек за бортом! – крикнул боцман. Кто-то следом за матросом бросился в воду. Но только разве увидишь в темноте что-либо. А если тонущий не подаёт голоса, шансы и вовсе приравниваются к нулю. И всё же, следуя пунктам морского устава, бросили в море спасательный круг. Кто-то из матросов перекрестился. Вахтенный, тут же объявившийся на мостике, скомандовал:
– Фок и грот на гитовы!
Следом за спасательным кругом кинули спасательный буйки.
– Ложитесь в дрейф да шлюпку на воду!
С шхуны спустили шлюпку с матросами под командованием опытного лоцмана, подобрали второго матроса, а вот первого так и не смогли отыскать. С момента, как прозвучала команда об упавшем и спуском шлюпки, прошло некоторое время, да и шхуна прошла не менее мили. Шансов практически не оставалось. Пробовали до него и докричаться, но лишь ночное безмолвие и плеск волн было ответом на призыв.
Когда боцман решил проверить, кто именно исчез в морской глубине, сердце его не обмануло. Среди матросов он недосчитался Эухенио, как и предполагал. Но теперь-то ничего изменить нельзя. И с этого времени шхуну начали преследовать неприятности. Никто не знал истинной причины происходящего, как если бы кто-то наложил проклятие или на судне нашла пристанище нечистая сила и решила свести их с белого света. Без всякого повода матросы схватывались друг с другом, и боцман едва успевал разнимать их. И только благодаря собственной комплекции и недюжинной силе, но никто не взялся бы сказать, как долго это может продолжаться. Как не смог бы сказать, чем оно завершится. Но то, что оно закончится добром, ожидать не приходилось.
Единственно Моррисон, казалось, не обращал на это внимания. Он вообще не выходил из каюты. А если всё же и появлялся на палубе, то лишь затем, чтобы узнать у капитана: сколько времени займёт ещё плавание. Но только ведь всё зависит не столько от капитана, сколько от направления ветра, скорости, от течений, да и многих факторов, которые никак нельзя игнорировать. Было похоже, что путешествие стало его утомлять и он желает, как можно скорее ступить на землю. Глаза его казались глазами усталого человека, не высыпающегося долгое время.
* * * * *
– Прямо по курсу справа вижу корабль! – крикнул вперёдсмотрящий с фок-мачты. По парусному вооружению, как он определил, шхуна.
Капитан фрегата Королевского флота Испании Алессандро Гуейра, находящийся в эту минуту на квартердеке поднёс окуляр подзорной трубы к правому глазу. Действительно на горизонте он увидел судно по парусному вооружению, как он определил, шхуна. Тут же матросы по свистку боцмана взбежали по вантам и уменьшили парусность, чем сбавили ход. Когда расстояние между ними сократилось значительно, не более пятидесяти кабельтовых, убрали все паруса и бросили якорь. Судя по вымпелу на грот-мачте, шхуна принадлежала американцу.
– Просигнальте на шхуну! – приказал он боцману.
В руках матроса замелькали сигнальные флажки. Только вот на шхуне не было заметно никакой реакции. Смутные подозрения закрались в душу Алессандро: пират или контрабандист? Любое правительственное или частное судно ответило бы на сигналы. Но не только это, на палубе шхуны не было никого, что уже выглядело странным. Мало того, за штурвалом шхуны также никто не стоял. Пусть даже вся команда отдыхает, штурвальный всегда остаётся на месте. Он решил отправить шлюпку для выяснения ситуации. Во избежание потерь, каждому матросу, направляющемуся на шхуну, вручили ружья.
Прошло немногим больше двадцати минут, когда шлюпка вернулась на борт и боцман вручил капитану два журнала со словами:
– Господин капитан, смею доложить: на борту судна ни одной живой души. Вот документы с шхуны.
То были бортовой журнал шхуны, куда записывалась вся информация о плавании и второй небольших размеров блокнот. Раскроют ли они тайну судна?
В блокноте последняя запись гласила: сегодня вновь увидел мальчика. Он приложил палец к губам, словно призывая к молчанию. Дальше текст был размыт и прочитать не представлялось возможным. Бортовой журнал также ничего не прояснил, потому как рукой штурмана было записано: вошли в полосу густого непроницаемого тумана и определить наше местонахождение с помощью навигационных приборов невозможно.
И всё же что произошло на борту шхуны? Куда пропали люди? Шлюпки спасательные находились на местах, значит, их должны были подобрать каким-либо образом. Но как? И почему нигде не упоминается о встрече с другим кораблём? Сведения об этом в любом случае должны были упоминаться в бортовом журнале. Если это было пиратское судно, они должны были захватить груз, схватиться с экипажем, но ничего не указывало на подобное. Как и с другой версией, по которой матросы убили владельца шхуны со всей семьёй. На следы схватки, если таковая всё же имела место на борту шхуны, ничего, абсолютно ничего не указывало. Нигде никаких следов крови. Следы же в любом случае должны были остаться, никто не станет утруждать себя в океане уборкой судна, прежде чем его покинуть. Проще утопить судно. Но ничего это не случилось.
И всё-таки что-то случилось на шхуне. В каюте Элис вещи остались на своих местах, как если бы она вышла на некоторое время и вот-вот вернётся обратно. Да и Сэмюель не захватил с собой блокнот. Что за происшествие имело здесь место? Об этом также поведал боцман, побывавший на шхуне, и не меньше капитана, терявшийся в догадках. Они оба знали легенду о «Летучем голландце», но последнего чаще всего наблюдают в шторм, и он представляет собой страшное зрелище с рваными парусами и скелетами вместо матросов. Обоих миловало Провидение от этого зрелища и за всю историю своего мореплавания, они ни разу не встречались с этим загадочным видением. По крайней мере так описывают очевидцы встречи с «Летучим голландцем», но в данную минуту нет шторма, да и корабль выглядит более чем респектабельно.
– Что скажешь, Хуан? – спросил капитан у старшего помощника, подошедшего к ним и уже ознакомившегося с ситуаций на шхуне.
– Господин капитан, решение за вами, – чётко ответил тот, соблюдая устав.
– В таком случае, приказываю часть экипажа направить на шхуну и следовать за нами. Всё понятно?
– Будет исполнено, – и вновь заработали тали и шлюпку спустили на воду.
Капитан ещё некоторое время оставался на палубе, а после поручив помощнику дожидаться шлюпки, прошёл в салон. Здесь он снял фуражку, пригладил волосы и, заняв удобное расположение в кресле, раскрыл блокнот. Его заинтриговала последняя запись в блокноте: с чего это мальчонка удостоился особого внимания, чтобы о нём упоминалось в дневнике. То, что это дневник, сомнений не было. Вопросов вызывало другое: кому он принадлежал? Судя по дорогому переплёту скорее всего он мог принадлежать богатому путешественнику или пассажиру. Но на шхуне никаких намёков, что имелись пассажиры, не было и возникает единственное предположение: владельцем блокнота был хозяин шхуны. О цели его путешествия пока ничего не было известно, и капитан рассчитывал, что на страницах блокнота он сможет найти ответы на многие интересующие вопросы.
На второй странице блокнота в глаза его бросился небрежно выполненный карандашом рисунок: у самой кромки берега сидел мальчик в рваной одежонке, обхватив колени руками. Глаза, его устремлённые куда-то вдаль, казалось, буравили зрителя. Небрежно да, но в то же время профессионально. Алессандро перелистал страницу. С первых строк его захватили подсчёты человека, касавшиеся провианта, денежных расходов, упоминалось около десятка фамилий, которые Алессандро ни о чём не говорили. Единственное, что его заинтересовало, так это тот факт, что владелец шхуны имел некоторое представление о морском путешествии. Правда, все эти представления были только теоретического характера, как заметил капитан, присмотревшись к цифрам получше.
Потому как, на практике приходится аппеллировать к другим цифрам, принимая во внимание и штормы, и штили, что неизменно добавляют к запланированному сроку путешествия определённое число дней, коих точно подсчитать никак не представляется возможным. Как не представляется возможным угадать: выживешь в шторм или пойдёшь на корм акулам. В этом плане хозяин шхуны показался капитану де Гуейра в немалой степени легкомысленным, в море и уж тем более в океане нет проторенных дорог. Или он рассчитывал пополнять запасы провианта на островах, что тоже вполне вероятно.
На следующей странице были малопонятные записи, выполненные судя по всему в пути, и Алессандро просто пролистал дальше. И вот тут-то и начиналось самое интересное: описание шторма, который длился не один день. Де Гуейра закурил трубку и позвал боя:
– Энди!
– Да, масса кэптен, – как из-под земли возник щупленький темнокожий подросток.
– Кофе, – отрывисто бросил, даже не глядя на него, Алессандро.
– Есть, масса кэптен.
Шторм Сэмюель описывал со знанием дела, которому бы позавидовал любой маринист. Алессандро выпустил целый клуб дыма и сделал глоток живительного кофе. В окошко, выходящее на палубу, он увидел старшего помощника, беседующего с боцманом. За спиной боцмана он разглядел матроса, отправленного на второй шлюпке на шхуну. Алессандро отложил блокнот в сторону и поднялся, намереваясь выйти, когда в дверь постучали.
– Входите, – произнёс Алессандро.
В проёме двери возник старший помощник.
– Проходи, – кивнул капитан помощнику на свободное кресло, а сам присел напротив на своё место.
– И так, выкладывайте, с чем пришли, – капитан прямо посмотрел в глаза помощника.
– Господин капитан, мы обнаружили пробоину на борту шхуны чуть повыше ватерлинии. Но, – помощник капитана выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить дальше, – шхуну покинули не по этой причине.
Через пробоину, представляющую из себя идеально круглое отверстие, как если бы её намеренно высверлили, поступала внутрь вода, но не в таких количествах, чтобы затопить шхуну, что доказали матросы, откачав воду за несколько минут.
– Я только что просматривал личные записи Моррисона – владельца шхуны, занятный, я вам скажу, тип. И нашёл весьма любопытные заметки…
В личном журнале Сэмюель записывал практически каждый миг, проведённый на борту, как если бы планировал издать впоследствии книгу, но об истинных мотивах теперь уже никто не расскажет. И только благодаря его записям представилась возможность узнать о судьбе шхуны, которую все считали исчезнувшей. И вот она, целая и почти невредимая качается на волнах в нескольких десятках метров от них.
– Возможно их подобрало какое-либо судно? – высказал предположение помощник.
– Такое было бы легко допустить, будь это праздное путешествие, но у мистера Моррисона остался на борту чужой груз, который он не покинул бы даже ценой своей жизни, – не согласился с доводами помощника капитан, – должно было произойти нечто из ряда вон выходящее… – он задумчиво стал отстукивать по столу, что выдавало напряжение капитана.
– А что говорят записи в судовом журнале?
– По поводу оставления шхуны? Ничего, ни одной записи прямо или косвенно указывающей на то, что они собираются или покидают судно, нет. В чём и заключается загадка.
– Интересная получается ситуация. Ничего с собой не взяли и неизвестно на чём покинули шхуну.
– На шлюпке. Мы нашли крепежи от третьей шлюпки…
– Пусть даже на шлюпке. Но что заставило их бросить судно?
На этот вопрос ответа не было. Единственное, что сейчас заботило капитана: привести шхуну в гавань и сдать. Его ли дело ломать голову над загадками брошенных судов…
В личных записях капитану фрегата всё же удалось отыскать истинную цель Сэмюеля Моррисона. Она оказалась и романтической, и прозаической одновременно. Прозаической – немало смельчаков и до него пыталось отыскать эту землю, оставившую о себе столько загадок, что каждый желал прикоснуться к ним. Романтической же – немногие осмеливаются выйти в море в поисках загадочной земли. Известно же об этой земле не так много, со слов Платона, оставившего в своих записях немало сведений, есть такие упоминания: за Геркулесовыми столбами не далее ста километров от побережья Африки есть остров длиной шестьсот и шириной около трёхсот пятидесяти километров или чуть больше. Но в эту свою идею он не посвящал никого, включая даже Элис. Единственное, в команде были матросы с большим опытом погружений и выполнения подводных работ. Об этом позаботился Сэмюель при подборе команды и ставил главным условием. Не одну ночь просидел он, штудируя доступные записи об этом острове. Для капитана и команды всё представлялось коммерческим рейсом в Испанию, и некоторые матросы жили предвкушением встречи с землёй. Только сам Сэмюель Моррисон знал об истинной цели данного предприятия.
И конечно же, он верил, что сможет найти эту затерянную землю, об этом говорило и снаряжение для подводного плавания, на которое наткнулись матросы с фрегата. В противном случае для какой цели он мог выложить немалую сумму за снаряжение. Не ради жемчуга или сокровищ с затонувших кораблей же затеял. В этом контексте он с таким же успехом мог бы заниматься и в Мексиканском заливе или прилегающих районах, а не пересекать Атлантику с риском для жизни своих близких.
И всё равно, это не давало ответа на главный вопрос: куда они исчезли? Почему покинули шхуну?
Но и после доставки в порт, ничего нового обнаружить не удалось. Как не объявился претендент и на груз, хотя информация и была доставлена получателю. Тем более, что документы на груз остались на шхуне и были в полном порядке и в соответствующем порядке оформлены. Никто, пусть даже оставаясь инкогнито, также не обращался за суммой страховки, что было и вовсе странным. И самое главное, после оглашения информации о продаже шхуны не нашлось ни одного желающего приобрести судно за сходную цену. Что-то, какой-то неведомый страх удерживал потенциальных покупателей от совершения сделки.
Часть вторая
На этом история вполне могла бы иметь логическое завершение, и мы со спокойной совестью попрощались бы с героями, но не всё так просто в подлунном мире. Пока каждое утро восходит солнце и весталки продолжают прясть нить судьбы каждого из нас, жизнь продолжается.
Когда вести о пропавшей шхуне «Селестина» достигли наконец берегов Американских штатов, успешный делец Клод Фишер, приходящийся дальним родственником Моррисонам, на следующей же неделе поспешил в наёмном экипаже в детективное агентство.
– Здравствуйте, – произнёс он, переступая порог кабинета босса агентства и, едва коснувшись шляпы в знак особого уважения. Голос его, пусть и прозвучал негромко, но в нём угадывались стальные нотки, прямо заявляющие что хозяин этого голоса не привык к тому, чтобы его игнорировали и уж тем более отказали в какой-то услуге. Детектив, что находился в кабинете, привстал в знак приветствия. Босс поприветствовал раннего посетителя, но тем не менее ничуть не проявил своего удивления. Он проявлял самую натуральную невозмутимость самурая. В его офисе бывали и не такие персонажи; единственное, что интриговало – что привело Фишера в этот час?
– Добрый день. Чем обязаны вашему визиту, господин… – на этом месте босс сделал некоторую паузу.
– Клод Фишер. Глава компании «Томпсон и Томпсон».
– Итак господин Фишер, чем мы можем быть полезны вам? – босс внимательно всмотрелся в посетителя. От его профессионального взгляда не ускользнула ни одна деталь во внешности Фишера: ни крой дорогого костюма, ни аромат парфюма, что растекался в воздухе кабинета.
– У меня к вам дело, сулящее немалую выгоду вашему агентству…
– Суть дела? – владелец агентства, как истинный американец не любил долгие разглагольствования и пустые любезности.
– Я желаю узнать все детали исчезновения Сэмюеля Моррисона.
– Можно несколько подробнее? Где произошло? В каком районе? Когда именно? – данные вопросы проистекали скорее из профессионального любопытства, нежели из желания получить ответ. В городских газетах уже были сообщения об этом: где на первой полосе, где на последней. В агентстве едва ли кому могло прийти в голову, что кто-то да обратится к ним именно по поводу этой истории.
– Сэмюель Моррисон, владелец шхуны «Селестина». Пропал же в районе Азорских островов около полугода назад…
Дело, казалось бы, обещало немалую выгоду, пусть и весьма запутанное. Босс погрузился в раздумья. Неторопливым движением он взял сигару и прикурил, выпуская сизый дым в потолок. И только после этого он продолжил:
– Данное дело требует немалых затрат в плане финансов. Сами понимаете, одни дорожные расходы выльются в немалую сумму…
– Это вас не касается. Я хочу знать всё, – остался непреклонным Фишер.
– Что ж? В таким случае, будем заключать договор? – босс извлёк чистый лист бумаги из внутренностей стола, в верхней части которой красовался логотип агентства.
– Разумеется, – словно только этого и ждал, ответил Клод.
– Итак, какими подробностями вы располагаете? – босс, мужчина лет тридцати трёх, худощавый, с лёгкой небритостью на подбородке, придававшем ему образ первых золотоискателей, взял ручку, готовясь записывать.
– Всё, чем я располагаю, состоит в том, что мне известна самая малость. Именно, то Моррисон исчез вместе с семьёй и экипажем.
– Не густо, – только и промолвил босс.
– Да, чуть не забыл. Перед отправкой в плавание он взял груз, коммерческий груз, где и что – мне неизвестно. Теперь всё.
– Но уж коль скоро мы согласились взяться за распутывание вашего дела, выше голову и вперёд, – по мере того, как Фишер говорил, он быстро записывал на другом листе бумаги и, завершив, поднял голову. – Надеюсь, вам известны наши расценки за подобные услуги?
– Надо полагать, как и репутация вашего агентства, – тут же отозвался Фишер, как если бы только и дожидался этого вопроса. И прежде чем прийти в эту контору, он разузнал обо всех или почти обо всех агентствах, практикующих розыск. В одном его не устроил подход, где расценки казались заниженными, что само по себе вызывало смутны подозрения. В другом что-то иное и только «Алерт&Алерт» по всем критериям устроил его взыскательный подход. Единственно, это качество заставило его направить стопы в этом направлении. Клод Фишер умел не только правильно считать деньги, но и выгодно вкладывал свои средства, получая прибыль из, казалось бы, изначально убыточных предприятий. Фишер отлично просчитывал свои последующие шаги со знанием шахматиста высочайшего уровня кто, двигая фигуры незаметно шаг за шагом приближает победу.
Вот и в данную минуту, Фишер с чувством глубокого удовлетворения покинул стены агентства, намереваясь заехать по дороге в офис к себе домой. Резкий ветер трепал его шевелюру, но сейчас едва ли нашлась бы какая-либо причина, которая была бы способна лишить его спокойствия Сфинкса, что охраняет вечный покой фараонов. Он даже замурлыкал под нос незатейливую мелодию, пока дошёл до экипажа, что стоял у самого края проезжей части в ожидании пассажира. Но где он мог слышать эту мелодию, так и осталось загадкой, но она как никакая другая говорила о его прекрасном настроении и добром расположении.
– Свободен? – обратился он к извозчику, мирно дремавшему на козлах.
– Так и есть. Куда изволите?
– На площадь Свободы, но прежде заедем на улицу Вашингтона, – ответил Фишер, устаиваясь удобнее на сиденье.
– Но-о-о! – прикрикнул извозчик на лошадей, выводя их из спокойствия, в котором они подобно ему до этого пребывали. И вот зацокали копыта по мостовой, устланной булыжником. С обоих сторон дороги возвышались дома состоятельных горожан. Прошло, наверное, не больше пятнадцати минут, когда кучер обернулся к Фишеру и поинтересовался:
– Господин, мы на улице Вашингтона. Какой дом вас интересует?
– Двадцатый. Его трудно не заметить, на этой улице второго подобного дома не отыщешь, – самодовольно ответил Фишер, едва удостоив извозчика взглядом.
Минуты через три экипаж приостановился у названного дома.
– Постой здесь, – заметил Фишер извозчику, покидая уютное сиденье.
– Как прикажете, господин, – в ответ произнёс тот.
В доме Клод пробыл минут тридцать. Вернувшись, он нашёл экипаж на том же месте, где и оставил.
– Поехали, – только и сказал Клод.
Ещё некоторое время тряски и вот экипаж въехал на площадь Свободы.
– Остановитесь, – скомандовал Фишер извозчику, протягивая купюру.
– Премного благодарю господин за вашу щедрость, – глаза извозчика сияли от счастья. Да и не могло быть иначе, если за такую сумму он в иной день с утра до вечера трясся по улицам, развозя пассажиров. И это в лучшем случае.
Но вернёмся в офис агентства «Алерт&Алерт» и посмотрим, что изменилось за то время, пока мы следовали за господином Фишером. Едва приоткрыв дверь кабинета Алекса Шульца, уже знакомого нам владельца агентства, мы могли бы увидеть, как он оформлял документы для заокеанской поездки. То были самого разного рода бумаги, что могли потребоваться в дороге, а после по прибытии на место. Кроме того, Шульц выписал чек на немалую сумму для непредусмотренных расходов. Ни для кого не секрет, иногда для получения необходимой информации приходится раскошеливаться. В этом случае без финансов никак не обойтись.
– Этого достаточно на первых порах? – Алекс указал на цифры, выведенные на чеке.
– Возможно, – неуверенно ответил агент Джонни Бёрд. Как и любой молодой человек, он был не против погулять.
– Что ж, на месте определишься. На всякий случай я на отдельном листе напишу адрес человека, к которому сможешь обратиться при необходимости. – Алекс взял ещё лист и написал адрес, – вот он.
В агентстве, если бы была такая возможность просмотреть отчёты расследований, львиная доля приходилась именно на Бёрда. Имея яркую внешность, он имел и серьёзный недостаток, которого нередко стеснялся: Бёрд прихрамывал на правую ногу. Где он заработал хромоту, он никогда и никому не открыл. Шульц же, видя его талант к расследованиям, и вовсе не обращал внимания на его хромоту. Сейчас же ему предстоит отправляться в Испанию выяснять все обстоятельства исчезновения Сэмюеля Моррисона.
К моменту прибытия на родину первооткрывателей американского континента через месяц в пути, Джонни успел подслушать самые разные, порой фантастические, версии. Нельзя сказать, что все они были досужими домыслами, но, если сопоставить друг с другом отдельные фрагменты, что-то в них было.
Первым делом Джонни решил отыскать капитана того самого фрегата, что встретился с шхуной в открытом море, то сделать оказалось делом не самым лёгким. Фрегат не более чем месяц назад покинул порт, и никто не мог уверенно ответить, когда он вернётся. Но сведущие люди, каковые всегда находятся, намекнули Джонни, что пару матросов отстали от фрегата и их вполне можно отыскать где-либо в таверне, которых всегда в изобилии в портовых городах. «А что? Матросы даже лучше. Капитан может промолчать связанный приказом свыше, а матрос – человек вольный», – про себя решил Джонни.
Для претворения в жизнь данной задачи требовалось немногое: выцепить из массы людей кого-либо из моряков и только. Удача улыбнулась ему уже на следующий день. Он стоял в порту и разглядывал парусную шхуну, что собиралась сниматься с якоря. Об этом явно говорила суета на палубе шхуны. Поверхность воды, которую обычно описывают как серебристое зеркало, играло всеми оттенками. У самых ног она казалась зеленоватой, но немного в отдалении уже отливала изумрудом и вдали, куда хватал глаз, вода была синей и сливалась с синевой неба.
В воздухе с отчётливым привкусом морской соли с противным, режущим слух криком носились чайки в надежде поймать зазевавшуюся рыбёшку. Они то пикировали на покрытую рябью поверхность воды, то взмывали ввысь, но ни на минуту не оставались на месте. И некоторым из них и правда улыбалась удача и, поймав рыбу, что сверкала серебристым телом в клюве птицы, уносились от общей ватаги, не желая делиться добычей.
– Не отстали случаем? – поинтересовался молодой человек у Джонни, проходя мимо.
– Нет, любуюсь морем.
– Я когда-то служил на море, – продолжил незнакомец.
– Ну и как служба?
– Служба – она и есть служба.
И вот так, перебрасываясь малозначащими фразами, Джонни решил подвести незнакомца к разговору о фрегате, более всего представлявшем интерес.
– Как же. Я три года ходил на этом фрегате.
Джонни готов был ликовать победу. Он твёрдо решил выведать у собеседника всю информацию и с этой целью пригласил в ресторанчик. Упустить такого собеседника – это быть полной бездарностью и глупцом, рассуждал он в эту минуту. Джонни ещё раз бросил взгляд на мачты и как, если бы они были знакомы долгое время, просто предложил:
– Может быть по кофейку? Как смотришь?
– Под коньячок?
– Почему бы нет? – согласился Джонни. А про себя подумал: то, что надо. Принятое на грудь спиртное сближает на несколько порядков быстрее, нежели многочасовые разговоры по душам
Ресторанчик долго искать не пришлось, здесь они словно грибы на каждом шагу и на любой кошелёк. И хозяевам заведений приходится идти на самые разные ухищрения, чтобы завлечь посетителя именно к себе и в этом потомки конкистадоров проявляют чудеса, превосходя представителей других народов.
