Нераскрытая тайна гибели Моррисона

Когда боцман решил проверить, кто именно исчез в морской глубине, сердце его не обмануло. Среди матросов он недосчитался Эухенио, как и предполагал. Но теперь-то ничего изменить нельзя. И с этого времени шхуну начали преследовать неприятности. Никто не знал истинной причины происходящего, как если бы кто-то наложил проклятие или на судне нашла пристанище нечистая сила и решила свести их с белого света. Без всякого повода матросы схватывались друг с другом, и боцман едва успевал разнимать их. И только благодаря собственной комплекции и недюжинной силе, но никто не взялся бы сказать, как долго это может продолжаться. Как не смог бы сказать, чем оно завершится. Но то, что оно закончится добром, ожидать не приходилось.

Единственно Моррисон, казалось, не обращал на это внимания. Он вообще не выходил из каюты. А если всё же и появлялся на палубе, то лишь затем, чтобы узнать у капитана: сколько времени займёт ещё плавание. Но только ведь всё зависит не столько от капитана, сколько от направления ветра, скорости, от течений, да и многих факторов, которые никак нельзя игнорировать. Было похоже, что путешествие стало его утомлять и он желает, как можно скорее ступить на землю. Глаза его казались глазами усталого человека, не высыпающегося долгое время.

* * * * *

– Прямо по курсу справа вижу корабль! – крикнул вперёдсмотрящий с фок-мачты. По парусному вооружению, как он определил, шхуна.

Капитан фрегата Королевского флота Испании Алессандро Гуейра, находящийся в эту минуту на квартердеке поднёс окуляр подзорной трубы к правому глазу. Действительно на горизонте он увидел судно по парусному вооружению, как он определил, шхуна. Тут же матросы по свистку боцмана взбежали по вантам и уменьшили парусность, чем сбавили ход. Когда расстояние между ними сократилось значительно, не более пятидесяти кабельтовых, убрали все паруса и бросили якорь. Судя по вымпелу на грот-мачте, шхуна принадлежала американцу.

– Просигнальте на шхуну! – приказал он боцману.

В руках матроса замелькали сигнальные флажки. Только вот на шхуне не было заметно никакой реакции. Смутные подозрения закрались в душу Алессандро: пират или контрабандист? Любое правительственное или частное судно ответило бы на сигналы. Но не только это, на палубе шхуны не было никого, что уже выглядело странным. Мало того, за штурвалом шхуны также никто не стоял. Пусть даже вся команда отдыхает, штурвальный всегда остаётся на месте. Он решил отправить шлюпку для выяснения ситуации. Во избежание потерь, каждому матросу, направляющемуся на шхуну, вручили ружья.

Прошло немногим больше двадцати минут, когда шлюпка вернулась на борт и боцман вручил капитану два журнала со словами:

– Господин капитан, смею доложить: на борту судна ни одной живой души. Вот документы с шхуны.

То были бортовой журнал шхуны, куда записывалась вся информация о плавании и второй небольших размеров блокнот. Раскроют ли они тайну судна?

В блокноте последняя запись гласила: сегодня вновь увидел мальчика. Он приложил палец к губам, словно призывая к молчанию. Дальше текст был размыт и прочитать не представлялось возможным. Бортовой журнал также ничего не прояснил, потому как рукой штурмана было записано: вошли в полосу густого непроницаемого тумана и определить наше местонахождение с помощью навигационных приборов невозможно.

И всё же что произошло на борту шхуны? Куда пропали люди? Шлюпки спасательные находились на местах, значит, их должны были подобрать каким-либо образом. Но как? И почему нигде не упоминается о встрече с другим кораблём? Сведения об этом в любом случае должны были упоминаться в бортовом журнале. Если это было пиратское судно, они должны были захватить груз, схватиться с экипажем, но ничего не указывало на подобное. Как и с другой версией, по которой матросы убили владельца шхуны со всей семьёй. На следы схватки, если таковая всё же имела место на борту шхуны, ничего, абсолютно ничего не указывало. Нигде никаких следов крови. Следы же в любом случае должны были остаться, никто не станет утруждать себя в океане уборкой судна, прежде чем его покинуть. Проще утопить судно. Но ничего это не случилось.

И всё-таки что-то случилось на шхуне. В каюте Элис вещи остались на своих местах, как если бы она вышла на некоторое время и вот-вот вернётся обратно. Да и Сэмюель не захватил с собой блокнот. Что за происшествие имело здесь место? Об этом также поведал боцман, побывавший на шхуне, и не меньше капитана, терявшийся в догадках. Они оба знали легенду о «Летучем голландце», но последнего чаще всего наблюдают в шторм, и он представляет собой страшное зрелище с рваными парусами и скелетами вместо матросов. Обоих миловало Провидение от этого зрелища и за всю историю своего мореплавания, они ни разу не встречались с этим загадочным видением. По крайней мере так описывают очевидцы встречи с «Летучим голландцем», но в данную минуту нет шторма, да и корабль выглядит более чем респектабельно.

– Что скажешь, Хуан? – спросил капитан у старшего помощника, подошедшего к ним и уже ознакомившегося с ситуаций на шхуне.

– Господин капитан, решение за вами, – чётко ответил тот, соблюдая устав.

– В таком случае, приказываю часть экипажа направить на шхуну и следовать за нами. Всё понятно?

– Будет исполнено, – и вновь заработали тали и шлюпку спустили на воду.

Капитан ещё некоторое время оставался на палубе, а после поручив помощнику дожидаться шлюпки, прошёл в салон. Здесь он снял фуражку, пригладил волосы и, заняв удобное расположение в кресле, раскрыл блокнот. Его заинтриговала последняя запись в блокноте: с чего это мальчонка удостоился особого внимания, чтобы о нём упоминалось в дневнике. То, что это дневник, сомнений не было. Вопросов вызывало другое: кому он принадлежал? Судя по дорогому переплёту скорее всего он мог принадлежать богатому путешественнику или пассажиру. Но на шхуне никаких намёков, что имелись пассажиры, не было и возникает единственное предположение: владельцем блокнота был хозяин шхуны. О цели его путешествия пока ничего не было известно, и капитан рассчитывал, что на страницах блокнота он сможет найти ответы на многие интересующие вопросы.

На второй странице блокнота в глаза его бросился небрежно выполненный карандашом рисунок: у самой кромки берега сидел мальчик в рваной одежонке, обхватив колени руками. Глаза, его устремлённые куда-то вдаль, казалось, буравили зрителя. Небрежно да, но в то же время профессионально. Алессандро перелистал страницу. С первых строк его захватили подсчёты человека, касавшиеся провианта, денежных расходов, упоминалось около десятка фамилий, которые Алессандро ни о чём не говорили. Единственное, что его заинтересовало, так это тот факт, что владелец шхуны имел некоторое представление о морском путешествии. Правда, все эти представления были только теоретического характера, как заметил капитан, присмотревшись к цифрам получше.

Потому как, на практике приходится аппеллировать к другим цифрам, принимая во внимание и штормы, и штили, что неизменно добавляют к запланированному сроку путешествия определённое число дней, коих точно подсчитать никак не представляется возможным. Как не представляется возможным угадать: выживешь в шторм или пойдёшь на корм акулам. В этом плане хозяин шхуны показался капитану де Гуейра в немалой степени легкомысленным, в море и уж тем более в океане нет проторенных дорог. Или он рассчитывал пополнять запасы провианта на островах, что тоже вполне вероятно.

На следующей странице были малопонятные записи, выполненные судя по всему в пути, и Алессандро просто пролистал дальше. И вот тут-то и начиналось самое интересное: описание шторма, который длился не один день. Де Гуейра закурил трубку и позвал боя:

– Энди!

– Да, масса кэптен, – как из-под земли возник щупленький темнокожий подросток.

– Кофе, – отрывисто бросил, даже не глядя на него, Алессандро.

– Есть, масса кэптен.

Шторм Сэмюель описывал со знанием дела, которому бы позавидовал любой маринист. Алессандро выпустил целый клуб дыма и сделал глоток живительного кофе. В окошко, выходящее на палубу, он увидел старшего помощника, беседующего с боцманом. За спиной боцмана он разглядел матроса, отправленного на второй шлюпке на шхуну. Алессандро отложил блокнот в сторону и поднялся, намереваясь выйти, когда в дверь постучали.

– Входите, – произнёс Алессандро.

В проёме двери возник старший помощник.

– Проходи, – кивнул капитан помощнику на свободное кресло, а сам присел напротив на своё место.

– И так, выкладывайте, с чем пришли, – капитан прямо посмотрел в глаза помощника.

– Господин капитан, мы обнаружили пробоину на борту шхуны чуть повыше ватерлинии. Но, – помощник капитана выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить дальше, – шхуну покинули не по этой причине.

Через пробоину, представляющую из себя идеально круглое отверстие, как если бы её намеренно высверлили, поступала внутрь вода, но не в таких количествах, чтобы затопить шхуну, что доказали матросы, откачав воду за несколько минут.

– Я только что просматривал личные записи Моррисона – владельца шхуны, занятный, я вам скажу, тип. И нашёл весьма любопытные заметки…

В личном журнале Сэмюель записывал практически каждый миг, проведённый на борту, как если бы планировал издать впоследствии книгу, но об истинных мотивах теперь уже никто не расскажет. И только благодаря его записям представилась возможность узнать о судьбе шхуны, которую все считали исчезнувшей. И вот она, целая и почти невредимая качается на волнах в нескольких десятках метров от них.

– Возможно их подобрало какое-либо судно? – высказал предположение помощник.

– Такое было бы легко допустить, будь это праздное путешествие, но у мистера Моррисона остался на борту чужой груз, который он не покинул бы даже ценой своей жизни, – не согласился с доводами помощника капитан, – должно было произойти нечто из ряда вон выходящее… – он задумчиво стал отстукивать по столу, что выдавало напряжение капитана.

– А что говорят записи в судовом журнале?

– По поводу оставления шхуны? Ничего, ни одной записи прямо или косвенно указывающей на то, что они собираются или покидают судно, нет. В чём и заключается загадка.

– Интересная получается ситуация. Ничего с собой не взяли и неизвестно на чём покинули шхуну.

– На шлюпке. Мы нашли крепежи от третьей шлюпки…

– Пусть даже на шлюпке. Но что заставило их бросить судно?

На этот вопрос ответа не было. Единственное, что сейчас заботило капитана: привести шхуну в гавань и сдать. Его ли дело ломать голову над загадками брошенных судов…

В личных записях капитану фрегата всё же удалось отыскать истинную цель Сэмюеля Моррисона. Она оказалась и романтической, и прозаической одновременно. Прозаической – немало смельчаков и до него пыталось отыскать эту землю, оставившую о себе столько загадок, что каждый желал прикоснуться к ним. Романтической же – немногие осмеливаются выйти в море в поисках загадочной земли. Известно же об этой земле не так много, со слов Платона, оставившего в своих записях немало сведений, есть такие упоминания: за Геркулесовыми столбами не далее ста километров от побережья Африки есть остров длиной шестьсот и шириной около трёхсот пятидесяти километров или чуть больше. Но в эту свою идею он не посвящал никого, включая даже Элис. Единственное, в команде были матросы с большим опытом погружений и выполнения подводных работ. Об этом позаботился Сэмюель при подборе команды и ставил главным условием. Не одну ночь просидел он, штудируя доступные записи об этом острове. Для капитана и команды всё представлялось коммерческим рейсом в Испанию, и некоторые матросы жили предвкушением встречи с землёй. Только сам Сэмюель Моррисон знал об истинной цели данного предприятия.

И конечно же, он верил, что сможет найти эту затерянную землю, об этом говорило и снаряжение для подводного плавания, на которое наткнулись матросы с фрегата. В противном случае для какой цели он мог выложить немалую сумму за снаряжение. Не ради жемчуга или сокровищ с затонувших кораблей же затеял. В этом контексте он с таким же успехом мог бы заниматься и в Мексиканском заливе или прилегающих районах, а не пересекать Атлантику с риском для жизни своих близких.

И всё равно, это не давало ответа на главный вопрос: куда они исчезли? Почему покинули шхуну?

Но и после доставки в порт, ничего нового обнаружить не удалось. Как не объявился претендент и на груз, хотя информация и была доставлена получателю. Тем более, что документы на груз остались на шхуне и были в полном порядке и в соответствующем порядке оформлены. Никто, пусть даже оставаясь инкогнито, также не обращался за суммой страховки, что было и вовсе странным. И самое главное, после оглашения информации о продаже шхуны не нашлось ни одного желающего приобрести судно за сходную цену. Что-то, какой-то неведомый страх удерживал потенциальных покупателей от совершения сделки.

Часть вторая

На этом история вполне могла бы иметь логическое завершение, и мы со спокойной совестью попрощались бы с героями, но не всё так просто в подлунном мире. Пока каждое утро восходит солнце и весталки продолжают прясть нить судьбы каждого из нас, жизнь продолжается.

Когда вести о пропавшей шхуне «Селестина» достигли наконец берегов Американских штатов, успешный делец Клод Фишер, приходящийся дальним родственником Моррисонам, на следующей же неделе поспешил в наёмном экипаже в детективное агентство.

– Здравствуйте, – произнёс он, переступая порог кабинета босса агентства и, едва коснувшись шляпы в знак особого уважения. Голос его, пусть и прозвучал негромко, но в нём угадывались стальные нотки, прямо заявляющие что хозяин этого голоса не привык к тому, чтобы его игнорировали и уж тем более отказали в какой-то услуге. Детектив, что находился в кабинете, привстал в знак приветствия. Босс поприветствовал раннего посетителя, но тем не менее ничуть не проявил своего удивления. Он проявлял самую натуральную невозмутимость самурая. В его офисе бывали и не такие персонажи; единственное, что интриговало – что привело Фишера в этот час?