Полная Безнадёга 11

– Производи выстрел.

«Произвожу разгон термоядерного реактора, начинаю накопление заряда»

Из-за мощнейшего электромагнитного импульса изображения с дронов тут же пропали. Началась зарядка рельсовых суперконденсаторов.

Условно станция делится на две части: кольца и стержень, на котором они держатся. Через всю длину стержневой части проходит шахта с установленным внутри электромагнитным ускорителем масс, или «Молнией».

При помощи электромагнитной катапульты, станция должна была забрасывать цистерны с очищенным водородом на Землю. Таким образом, два главных атрибута громовержца – эгида и молнии, объединились вместе.

«Готов к заброске»

– Стреляй, – спокойно скомандовал Котомкин, а сам думал:

«Лишь бы всё прошло, как надо»

Мгновение тишины. А затем вся станция содрогнулась от сильнейшего толчка. Одновременно происходило столько всего, что Котомкин не поспевал за приходящими данными.

Среднее кольцо распалось на четыре «лепестка». Инерционной волной незакреплённые фрагменты просто выбросило за пределы «Эгиды». На месте «Диметея» остался лишь гигантский пульсирующий сгусток грибковидной массы.

Организм впился в станцию тысячью жгутиков, словно сорняк. Избавиться от подобной дряни можно только одним способом – вырвать с корнем. Котомкин позаботился, чтобы улов ни в коем случае не сорвался с крючка.

«Слизь способна образовывать оптимальные связи с любой клеточной структурой и, таким образом, их поглощать»

Так Графф говорил? Поглотив весь запас сверхпрочных углеродных нанотрубок, Организм создал себе неуничтожимое тело. В результате, когда платформа с цистерной на безумной скорости полетела вперёд, обвившиеся вокруг неё лианы не порвались, а потянулись следом. Вместе с ними с «Эгиды» вырвало и весь Организм.

Шахта тут же разрушилась, но это уже не имело значения. Подхваченное мощным импульсом бесформенное тело чудовища пролетело сквозь кольцо «Прометея».

«Молнии Зевса сразили титана в глубочайшую бездну – Тартар»

А если такового нет, то вполне сойдёт и раскалённое ядро Юпитера. С мрачным улыбкой Котомкин наблюдал за тем, как отвратительная тварь сгинула в красно-коричневой полоске атмосферы…

***

– Сергей Палыч, вставайте! – раздался стук в дверь.

Ну неужели ему нельзя поспать хотя бы на 10 минут больше?

– Повалов, уйди…

– Ни в коем случае, у вас дел невпроворот.

Котомкин слез с постели, накинул одежду и вышел к своему протеже. Вместе они пошли по коридорам «Эгиды». По пути им встречались разнообразные жители колонии: члены экипажа во флотском (Котомкину всё же пришлось выучить звания); занятые делом водородчики, которым в новых условиях быстро нашли должное применение; колонисты, набранные для заселения Европы. Впрочем, теперь каждый человек на «Эгиде» стал колонистом.

Краем глаза Котомкин замечал их полные уважения взгляды и почтительные поклоны. Ещё бы. Ведь инженерный состав «Эгиды»: «Настоящие герои, спасшие людей в час наибольшей нужды». Ну, или Котомкину всё это показалось.

Он бросил взгляд на торчащие в потолке (по крайней мере, раньше это был потолок) панорамные окна и увидел суровую ледяную пустыню Европы. Не так далеко в небе маячил Юпитер.

Повинуясь новой привычке, Котомкин тут же отыскал на поверхности планеты маленькое пятнышко ржавого цвета – место падения Организма. С тех пор как они посадили остатки станции на Европу, оно продолжало медленно разрастаться.

– Слушай, Арсений, проведи обход самостоятельно, будь другом?

– Опять хотите, чтобы я с Сан Санычом вдрызг разругался?

– А ты попробуй лаской. Александр Александрович работник отличный, просто с ним мягче надо.

– Ну, а вы куда собрались?

– Необходимо провести ещё один допрос арестованной.

Повалов улыбнулся.

– Вы хоть себе не врите, Сергей Палыч.

– Не понял?

– Идите уже, Вера Александровна, наверное, вас заждалась.

«Ох, всыпать бы тебе по первое число за нарушение протокола, парень!»

Подумал первый президент колонии и быстрым шагом направился в другую сторону. Арсений крикнул ему вдогонку очередную колкость, но Котомкину было всё равно.