Френдзона

– Нет, вообще промокнуть не успела. Меня наш сосед до дома подбросил. На «Жигулях» – вспомнила я о железной развалюхе под окнами.

– А-а-а… – Марина молчала. – Просто мы как-то странно попрощались. Напряженно.

– Да? Не заметила.

Маринка вздохнула.

– Ты придумала наряд на завтрашний бал?

– Ага! Черный плащ и Сашкину маску Дарта Вейдера. С прошлого Нового года у меня в комнате валяется.

– Серьезно? – Маринка звонко рассмеялась в трубку. – Инна, но ведь это ничуточки не сексуально.

– А кого мне соблазнять? – искренне удивилась я. – Мой Воробьев все равно болеет.

Маринка засмеялась еще громче. Видимо, вспомнила нескладного смущенного Воробьева. Смех ее был теплый и заливистый. Так хотелось, чтобы у подруги все было хорошо. Разве я могу допустить, чтобы она так обожглась со своей первой любовью?

– Марин, – тихо позвала я, – ты ведь знаешь: что бы я ни сделала, это тебе во благо.

– Ты о чем? – настороженно засопела в трубку Марина.

– Да так… Ладно, пока ни о чем. А у тебя что за костюм?

– Я буду Жасмин, – гордо заявила Марина.

– А, помню такую певицу. Мама раньше часто слушала, – сказала я и запела дурным голосом: – Дольче-е Ви-и-ита, До-о-ольче Вита вспо-о-оминаю вно-о-овь…

В комнату заглянула мама и показала на воображаемые наручные часы.

Маринка опять заливалась на том конце провода:

– Дурочка ты, Инночкин! Какая певица? Жасмин – восточная красавица, принцесса, возлюбленная Аладдина. Ты со своей суровой реальностью совсем забыла про сказки!

* * *

– Ты недооцениваешь силу Темной стороны! – глухо продекламировала я Маринке, которая крутилась в школьном холле перед зеркалом. На подруге были приспущенные на бедрах фиолетовые шаровары и коротенькая в цвет жилеточка. На голову Марина нацепила диадему.