Зимняя любовь

В зеленый пух Петрополь одевает,
Но, как медуза, невская волна
Мне отвращенье легкое внушает.

Женя замедлил шаг и с удивлением повернулся к Оле:

– Мандельштам?

Она счастливо закивала и продолжила:

– По набережной северной реки
Автомобилей мчатся светляки,
Летят стрекозы и жуки стальные,
Мерцают звезд булавки золотые,
Но никакие звезды не убьют
Морской воды тяжелый изумруд…

Женя с восхищением смотрел на свою девушку. Сначала Оля скромно молчала, а затем, не выдержав, звонко рассмеялась.

– Видел бы ты сейчас свое лицо! Ну что? Ты ведь посмотрел со мной дораму! А я вот увлеклась стихами…

Женя тут же склонился к Оле и поцеловал ее в левый висок.

– Оля, ты удивительная! – ласково рассмеялся он в ответ.

Тогда девушка крепче прижалась к парню. Как хорошо гулять по вечерней заснеженной улице!

Дома у Глеба собралась приличная толпа. Музыка гремела, смех не умолкал. В темной комнате, подсвеченной желтыми гирляндами, Оля среди прочих незнакомых ей старшеклассников разглядела Пучкову. Нарядная Яна стояла, прислонившись к стене, и о чем-то оживленно болтала с другом Глеба. Воробьева подошла к Пучковой и осторожно коснулась ее плеча.

– Чего тебе, Воробышек? – удивилась Яна.

– Можно тебя на минутку? – попросила Оля.

Пучкова красноречиво посмотрела в глаза подруге, мол, ты не видишь, какой красавчик рядом со мной? Но Оля была непреклонна.

– Ладно! – вздохнула Яна. – Дим, подожди меня! Я вот буквально на минутку…

Девочки отошли в сторону.

– А где Рина? – спросила Оля.

– Зачем она тебе? – насторожилась Яна.

– Просто… Она так долго собиралась сюда, а сама не пришла. С ней все в порядке?

– В порядке! – ответила Пучкова. – Хотя… Знаешь, Оля, Рина ведь мне все рассказала!

– И тебе тоже?

– Ага! В общем. – Яна замялась. – В общем, Ринке очень стыдно! Ну, что так получилось с Женей Потупчиком… Испугалась она тогда, понимаешь?

После небольшой паузы Оля неуверенно произнесла:

– Понимаю! И я бы испугалась… Но она хотя бы могла не травить его, как остальные?

– Ну, дура! Трусиха! Боялась, что все узнают правду.

– А теперь? – спросила Оля.

– Что теперь? – не поняла Пучкова.

– Теперь все узнают правду?

– Теперь уж, конечно! – серьезно ответила Яна. – Егору ведь все известно! Тайное рано или поздно становится явным.

Пучкова тяжело вздохнула. К девочкам подошел Женя с двумя зажженными бенгальскими огнями. Один из них вручил Оле. Не глядя на Яну, произнес:

– Вот, держи! Глеб передал…

Воробьева осторожно приняла из рук Потупчика огонек. А Яна Пучкова, перед тем как вернуться к беседе с симпатичным другом Лисина, хрипло проговорила:

– Извини, Женя!

– Извинить? – удивился парень.

– Она все знает, – пояснила ему Оля. – Рина и Яне рассказала.

– А-а-а, – протянул Женя.

– Ну, ты тоже хорош! – проворчала Пучкова. – Хоть бы мякнул как-нибудь, что здесь ни при чем… Неужели тебе совсем все равно было? Не верю! И нам-то что думать?

Женя молчал и смотрел на Яну сквозь золотые прыгающие искорки.

– Ладно, с наступающим! – улыбнулась Яна. – Мир, труд, жвачка! Оставим все обиды в уходящем году!

Потупчик несмело улыбнулся однокласснице в ответ.

– И тебя с наступающим, Яна!..

Глеб распахнул дверь только после второго робкого звонка.

– Я уже собиралась уходить! – проворчала Цветолина.

– У меня дежавю, – улыбнулся Лисин. – Но твоего отца здесь нет, они уехали с мамой на выходные.

– Знаю, – перебила Цветолина. – Я не к отцу. Я за Олей…

– За Олей? – переспросил Глеб. – Отличный надуманный повод.

– Ничего не надуманный! – сердито проговорила Цветолина. – Я знаю, что она к тебе собиралась. И еще раз напоминаю, что у Оли есть молодой человек!