Чаги

***

День выдался не из легких. Приближался срок сдачи номера и по дурной традиции начался аврал: споры, беготня, звонки, замена подготовленных материалов, визиты недовольных авторов и прочее в таком же духе. Атмосфера в редакции была наэлектризована до предела. Осьминожка, как и было обещано, явилась, но, к счастью, Машин начальник имел свои источники информации, а потому был на месте уже с восьми утра. Впрочем, это не спасло их от изрядной взбучки. Весь день Маша сидела, не поднимая головы, а к вечеру выяснилось, что слетел рекламный материал на целый разворот и ей пришлось срочно писать обзор в рубрику «Мир путешествий», который планировалось отложить до следующего номера.

В обед позвонила Настя. Маша размешивала растворимое картофельное пюре в пластмассовой кружке и одновременно просматривала верстку нескольких страниц.

– Не можешь выйти?

– Нет, сегодня не получится. Здесь настоящий дурдом, и Осьминожка не в духе.

Поразмыслив мгновение, Маша все же рассказала Насте об утреннем происшествии.

– Ты что, ввязалась в драку? – недоверчиво переспросила Настя.

– До драки не дошло, но, думаю, если бы он продолжал мямлить и кланяться, эта кикимора могла бы ему и в волосы вцепиться. Настоящая городская сумасшедшая! Угораздило же его именно на такую наехать! Тебе смешно, а мне было не до смеха. Не поверишь, я его обругала, меня просто прорвало… Взвинченная была с утра: проспала, пробки бесконечные, и этот парень такой… с прибабахом.

– Паре-е-ень? – с непередаваемой интонацией протянула Настя. – Так, что за парень, как зовут? Приличный хоть?

– Ты прямо как моя соседка. У нее парни бывают или приличные, или неприличные.

– А этот? Он тебе понравился, что ли?

Маша обмолвилась, что незнакомец узнал номер ее телефона. Настя отреагировала резко и негативно. Как можно, заявила она, давать свой номер первому встречному? Маша назвала обвинения несправедливыми, хотя, честно говоря, не могла отделаться от мысли, что и в самом деле вела себя глупо. Настя требовала подробностей, вспоминала знаменитых психопатов, воображала грядущие ужасы и договорилась до того, что Денис отвезет Машу вечером домой.

– Не глупи, – ответила Маша, несколько озадаченная ее напором. – Я не маленькая. Уже жалею, что тебе рассказала.

– А кому еще тебе рассказывать? Выкладывай-ка подробности!

– Ну… он не русский.

– Боже! Гость из ближнего зарубежья?!

– Из дальнего. Назвался корейцем.

– А на самом деле нет?

– Кто его знает? Выглядит как азиат. Очень красивый.

– Да ну? – заинтересовалась Настя.

А Маша со смешком добавила:

– Такой, знаешь, как с картинки.

– Ничего удивительного! У них там пластическая хирургия и индустрия красоты на высшем уровне, и даже мужики косметикой во всю пользуются, крема там всякие волшебные, мази… Красивый, говоришь?

– Ага.

– А как зовут?

– Не знаю.

– То есть какой-то смазливый тип выудил у тебя номер телефона, а ты даже имени его не спросила?

– Он сказал, что сегодня позвонит.

– Не смей никуда с ним ходить! Я серьезно.

– Ты ведешь себя как безумная мамаша. К тому же я никуда и не собираюсь, мне бы только до родного дивана добраться. Очень спать хочется.

Настя выразила надежду, что Маша так и поступит, выкинет из головы подозрительных иностранцев, и уж точно не вздумает отвечать на звонки с незнакомых номеров, хотя бы ради собственного спокойствия и безопасности.

«Боже, какой же ты можешь быть занудой!» – не без улыбки подумала Маша, но вслух лишь пожелала Насте удачного рабочего дня.

Ближе к вечеру она пила уже четвертую чашку кофе – для нее это было сверх нормы, но чай у всех неожиданно закончился, а запасы кофе были неисчерпаемы. От крепкого растворимого во рту стоял горьковато-кислый вкус. Маша поняла, что еще немного кофеина, и ее начнет тошнить. В восьмом часу, когда, казалось, свобода уже близка, Осьминожка неожиданно созвала летучку и битый час заставляла солировать начальников отделов. Время от времени Маша поглядывала на телефон, гадая: позвонит – не позвонит? Он позвонил в разгар перепалки выпускающего редактора с художественным. Маша прикрыла трубку ладонью и прошептала:

– Не могу говорить. Я на совещании.

– А у вас там жарко! – ответил веселый голос. – Где ты работаешь?

– Не могу говорить!

– Береги себя, не давай в обиду.

Все оставшееся время совещания Маша почти не отрывала взгляда от настенных часов, придя к заключению, что они, должно быть, сломаны. С летучки она вышла с целой уймой новых поручений. Едва сев за компьютер и вперившись в монитор усталым взглядом, Маша вдруг поняла, что ужасно проголодалась. Поиски в ящиках стола и на забитом всяким хламом подоконнике не привели к желаемому результату – не нашлось даже завалящего сухарика. На ее удачу, девочка-верстальщица поделилась с ней шоколадной плиткой, хотя от сладкого уже мутило не меньше, чем от кофе.

– Сейчас бы кусок колбасы, – мечтательно протянула верстальщица.

Маша кивнула и подумала, что напрасно не спустилась днем в кафе, прикупить себе что-нибудь на вечер. В этот момент телефон зажужжал снова. Маша схватила его и вернулась на свое рабочее место.

– Как настроение?

– Спасибо. В порядке.

– Рад это слышать. Очень занята?

– Да.

– Предлагаю расслабиться после работы.

– Что?!

– В твоем голосе я слышу испуг. Я что-то не так сказал? Английский – не мой родной язык.

– Спасибо за приглашение, но я сегодня задержусь допоздна, а потом сразу поеду домой. У меня мало свободного времени, – прибавила Маша.

– Очень жаль. Мне хотелось бы с тобой увидеться.

– Не уверена, что это необходимо, – она мысленно похвалила себя: это был очень корректный отказ.