Обманутая тобой

Воспоминания о базаре омрачили настроение девушки. Вечером придется рассказать маме и тёте всё, что с ней приключилось и чего она боится от отца. Лейсан верила, что мама и тётя её в обиду не дадут.

– Садись здесь, во дворике, за стол и чисти. На кухне жарко, упадешь еще с непривычки.

Тётя ушла, оставив Лейсан под тенью деревьев на приятном ветерке чистить чеснок и колоть орехи. Если она хорошо и быстро справится с работой, может, тётя возьмет её помощницей в дом?

Лейсан заметила, как три молоденькие девчушки сновали по поручениям тётушки туда-сюда. То в кладовку за сметаной, за перцем, за вареньем. То в лавку за зеленью. То в булочную за свежими лепешками.

Ха, Лейсан тоже может выполнять поручения! Это куда интереснее, чем сидеть всеми днями дома или на берегу.

Она не услышала, как сзади подкрались, и кто-то дернул ее за волосы. Лейсан от испуга вскочила, рассыпав чеснок, орехи и всю шелуху по двору.

Лейсан резко развернулась и не глядя ударила наглеца. Хотелось бы ей, чтобы это был подозрительный Эмир, но на нее глядели озорные и удивленные глаза мужчины с уступа.

– Русалка? Ты еще и драться умеешь?

– Ой, прости! Я думала, это господский сын, – охнула Лейсан, в ужасе закрывая рот ладошкой и не зная, как загладить свою вину.

Поднять руку на мужчину уже считалось грехом. А ударить того, от которого сердце рвется вскачь – совсем неразумно. Сейчас он отвернется и уйдет, забудет о ней навсегда.

– Кто? Господский сын? – засмеялся он. – За что ты на него так разозлилась, Русалка?

Мужчина стоял перед ней в потертых джинсах, в линялой футболке и улыбался. Он совсем не разозлился на нее за полученный шлепок.

Интересно, как оказался он в главном особняке города? Неужели тоже здесь работает? Кем? Садовником? Или водителем? Тогда почему господин Эмир сам водит машину?

– Он посчитал меня лгуньей, – заносчиво ответила Лейсан, веря, что мужчине, которому она подарила первый поцелуй, можно доверять.

– Серьезно? – шутливо удивился он. – Ты только выдавала себя за русалку, а потом отрастила ноги, чтобы проникнуть в его дом?

– Не смейся, – умоляюще попросила Лейсан. – Мне нужно успеть закончить с чисткой орехов и собрать весь мусор, пока тётушка не увидела.

Мужчина наклонился, чтобы помочь Лейсан. Вдвоем они быстро собрали просыпанное, потом Лейсан подмела шелуху и выбросила в ведро, которое показал ей мужчина.

На счастье Лейсан, он не ушел, а присел напротив, с улыбкой разглядывая её.

– Как же ты очутилась в этом доме? – спросил он, вдруг протягивая руку, подцепляя локон волос и протягивая его между пальцев.

Лейсан тихо охнула, поймав неожиданные ощущения внутри себя. Сердце… Она уже не слушала его, слишком беспокойно оно вело себя, то останавливалось, то билось, как птица о клетку. Зато трепет, легкая, непонятная, но очень приятная дрожь заструилась по венам, заставляя её прикрывать веки и издавать странные охи.

Надо сказать, мужчина тоже не остался равнодушным. Его глаза потемнели, улыбка сошла с полноватых губ, которые стали твердыми, словно высеченными из камня. Его рука потянулась и легла девушке на шею, поглаживая у основания под самыми волосами.

Лейсан утратила всякую связь с этим миром, полностью отдаваясь покачивающим её волнам удовольствия от движения руки мужчины. Он потянул ее ближе, наклоняясь сам через стол.

Сейчас это снова произойдет. Их поцелуй. Лейсан чувствовала, ждала, призывно приоткрыла губы.

Но тут вышла тётушка и крикнула в их сторону:

– Кадир, мальчик мой, шел бы ты в дом. Мне помощь нужна в спальне госпожи!

Кадир. Вот как зовут её мужчину. Кадир.

Самое мужественное и любимое имя!

– Да, тётушка, – откликнулся он, мгновенно отпуская Лейсан, и возвращая на губы улыбку. – Никуда не исчезай, Русалка, – шепнул он ей, выходя из-за стола. – Ты должна мне поцелуй.

Это секретный шепот остался между ними. Кадир ушел, Лейсан дочистила чеснок, расколола несколько орехов, когда тётя Зифа спустилась к ней.

– Я вызвала такси. Поезжай домой. Вечером не смогу тебя проводить, а оставаться тебе здесь незачем. Поезжай, сестре привет передай от меня. А в выходные я сама в гости приду.

– Но, тётя…

– Ничего не говори. Нечего тебе на хозяйские глаза попадаться. Уходи.

Глава 3. Не тот господин

И все же тётя позвонила матери Лейсан. Как еще объяснить, что мама перестала выпускать её из дома? Ни на базар, хотя Лейсан и не рассказала о приставаниях торговца, ни на берег, а ведь, кроме тёти, никто не знал, что Лейсан встретила там господина Эмира.

До самых выходных она просидела в тесном доме, помогая матери и по вечерам задерживаясь после ужина в маленьком дворике.

А ведь весь их дом и двор уместятся во внутреннем дворике особняка Эмира! И даже еще место останется.

Лейсан достала из кармашка жемчужину и погладила её сверкающий бочок. Вот если бы можно было жить в богатом доме и любить своего мужчину! Вот если бы Кадир был господином, а не Эмир…

С тяжелым вздохом Лейсан убрала жемчужину обратно в тайный кармашек, чтобы не потерять. Сейчас у нее нет выбора, и боженька не допустит, чтобы Лейсан пришлось выбирать между любовью и красивой жизнью. Перед девушкой стояли более приземленные проблемы: как не оказаться проданной торговцу.

Она вспоминала, как таяла от прикосновений Кадира. Он точно искал её на берегу, но мать не пускала гулять. Они могли встретиться, поговорить, поцеловаться… Лейсан показала бы, что хранит его дорогую жемчужину.

Теперь она не сомневалась, что Кадир тоже работает на Киликов. Возможно, смотрит за устрицами, в которых выращивается жемчуг. Или служит при особняке, раз встретился ей и в доме, и недалеко от плантаций.

Лейсан чуть дождалась выходных, рассчитывая тщательно допросить тётушку про Кадира. За эти дни она уверилась, что они встретятся и будут вместе. Ей казалось, что сама судьба ведет её за руку к нему. А тётя должна помочь.

Посетив мечеть и помолившись, Лейсан с мамой накрыли праздничный стол под ворчания отца, и ждали тётю Зифу.

– Пообедаем, уйдешь в свою комнату, – вдруг предупредила мама.

– Зачем?! Я так ждала тётушку, а теперь ты велишь снова закрыться в четырех стенах? – Лейсан вскинулась, от злости сжав кулаки. – Я не буду больше сидеть в доме, мама. Я хочу работать… Да, хочу работать. В особняке тётушки. Она придет, и я попрошу ее взять меня туда помощницей.

Мать вскочила, хватаясь за сердце:

– Что ты такое говоришь? Ты не пойдешь в особняк! Слышишь? Ноги твоей там не будет! Один раз Аллах от беды отвел, второй раз не пущу.

– А куда пустишь? На базар? Знаешь, кто там на меня глаз положил? Знаешь, сколько денег предлагал? Ты ждешь, пока отец соблазнится и продаст меня за сто лир?

Удар матери был молниеносным. Щека горела. Но больше всего от обиды горела душа Лейсан. Она вскрикнула, закрывая ладонью щеку, вскочила и не оглядываясь побежала прочь из дома. Туда, где мысленно проводила время всю последнюю неделю, на берег моря.

Зря мать и тётя ополчились против нее. Может, они думали, что лучше Лейсан знают, как ей надо жить, но это не так. Лейсан не устраивал ни один из вариантов, который предоставлял ей юг вместе с мамой, тётей и отцом. Она либо будет с Кадиром и работать в особняке тёти Зифы, либо уедет обратно на север к сестре Айше.

– И снова я застаю тебя плачущей.