Жаркое из шефа

– Н-нет… в туалет.

Дан покраснел и опустил глаза, а я как дурак разглядывал его пунцовые щеки, длинные ресницы и надутые губы, к которым очень хотелось прижаться. Чисто в научных целях. Узнать, такие же они сладкие на вкус, как и на запах.

– Уходи, – с трудом проскрипел я севшим голосом, понимая, что проблема у меня обострилась.

Но Дан упорно продолжал стоять и краснеть у кровати.

– Что?

– Н-ничего…

– Тогда свалил! И чем быстрее ты вернешься на кухню, там проще будет нам обоим!

Он тут же развернулся вокруг своей оси и, дерзко виляя задом, помчался вон из комнаты.

Я протяжно застонал, затыкая потрясенный рев подушкой. Но от ее запаха внутри все свело судорогой.

Ну как? Как, твою мать, работать, когда от близости с Салагой у меня все мысли перетекают вниз и требовательно пульсируют прижаться к нему как можно теснее?

Как я это объясню жене?

Как, к чертям, я объясню это себе?!

С трудом встав, придерживая рвущийся наружу член, вышел из мужской спальни. Если в чем-то не смог разобраться, лучше прибегнуть к совету. А кто лучше всего меня поймет? Только давний друг!

К Бергеру. Срочно излить душу Лехе, пока не натворил бед. Похерю всю наработанную репутацию нахрен, если свяжусь с мальчишкой! Тем более на шоу!

Если бы еще в Америке… Там бы это только приветствовали, а здесь…

Черт, как все сложно.

* * *

Бергера застал не в духе.

– Хорошо, что ты пришел, – в спешке проговорил он. – У меня все рушится к чертям! Но хоть обед по расписанию.

Я кивнул, прошел на кухню, зная, что как только Леха освободится, то обязательно заглянет сам. Ну а я пока успокоюсь. За готовкой я всегда восстанавливал равновесие и набирался сил.

Для меня готовка – магия.

Я повязал фартук, наточил рабочие ножи, проверил, чем заполнила холодильник Виктория, помощница Бергера. И взял свежайшую вырезку телятины.

Бергер был единственным исключением, кому я готовил лично трижды в неделю. Остальные дни, насколько я знал, тот ужинал в клубах и ресторанах. Но в мои дни – всегда дома.

Леха единственный, кто поверил в мой талант молодого двадцатипятилетнего парня. Не просто поверил, а вложился, не пожалев рискнуть первым заработанным капиталом.

В двадцать лет я уговорил Алку выйти за меня замуж, наобещав золотых гор, звезду с неба и яхту в море. Но все мечты разбились о суровую реальность. Молодой неопытный повар не нужен был ни в одном ресторане. А в кухне кафе мне максимум доверяли чистить картошку и резать хлеб.

На заработки от таких кулинарных шедевров я смог предложить Алке только общагу и питание в контейнерах из кафе, в котором работал. Она героически продержалась пять лет, давая мне шанс раскрутиться и показать себя.

Но в двадцать пять я был на грани полного отчаяния. Уже доработал до повара секции в ресторане, но все, что там ценилось, это не оригинальные блюда, а как приготовить испорченные продукты, чтобы ничто не пропало и никто не просек.

В один из дней с отравлением полегла вся смена поваров. Я остался один, а зал арендовал Бергер. В тот день мы оба сделали ставку на жизнь.

Я обливался потом и кровью, готовя смену блюд из собственного меню на свой страх и риск, не предупредив ни администратора, ни управляющего. Более того, закупил на последние деньги, отложенные на аренду квартиры, свежие продукты, рыбу и вырезку.

А Бергер пытался убедить крупных бизнесменов страны доверить ему акции для выхода на международную биржу.

Гений-инвестор и гений-повар в тот день были в одном шаге от краха.

В итоге мы оба выиграли. Не сразу, но, в конце концов, благодаря друг другу.

– Прости, я замотался, – Бергер зашел на кухню и сел на высокий стул у стойки, где я крошил овощи. – Вика чудачит, Влад заигрался в шпиона, а японская биржа сегодня решила выкинуть фортель. Бесят, суки.

– Понимаю, – протянул я и отложил нож.

На всякий случай.

– У меня тоже нарисовались проблемки. Точнее, одна.

– Алла? – попробовал угадать Бергер.

Я поморщился. Алла уже перевалила в раздел «Проблема». Ее я бы не посмел преуменьшать.

– Нет. Дан. Данила «Салага» Митрошин.

– А в чем проблема? – не понял Бергер.

– Я хочу его трахнуть, Леха.

Признался и выдохнул, боясь поднять на друга глаза.

– В каком смысле трахнуть? По голове? – опешил Бергер, но лишь бы к шутке все не свел.

– Нет. В прямом смысле. Поставить его раком… Или как их ставят?.. И трахнуть.

Бергер озабочено потрогал мой лоб, поморщился.

– У тебя горячка, Ян?

– Если бы… – буркнул я и снова взял в руки нож, заметив, как они трясутся.

Мне нужно было успокоиться, а что меня успокаивает? Конечно, любимая работа!

Но Леха решительно выдернул нож и убрал в выдвижной ящик.

– Мне надо закончить, – попытался сопротивляться я.