Я посажу тебя в клетку

– Какого козла, Юлия Андреевна?

– Которого вы мне вчера привезли, – зло огрызнулась я.

– Хотите золотое руно растянуть на стене? – блеснул познаниями древнегреческих легенд Глеб, чем выбесил меня еще больше.

– Золотое говно хочу растянуть! Кишки из него выпустить!

– Тогда гвозди не подойдут, Юлия Андреевна. Соскользнет. Лучше саморезы.

– Лучше так лучше. Бери саморезы и быстро ко мне.

Вот сейчас, лухарь, ты поймешь, как просчитался. На Юлю Обухову еще никто член не стряхивал.

Я поджала губу, осознавая, что теперь есть такой козел. Ну, значит, после этого еще ни один не выживал.

Очень хотелось выглядеть эффектно во время казни, поэтому поспешила в спальню: наложить макияж, сделать укладку и выбрать сногсшибательный костюм. Пусть подохнет с осознанием своего ничтожества, козел.

Уже выдавив на кисть тональник, вспомнила о состоянии кухни. Мать моя! Глебушка с Юркой догадаются же, что тут произошло. Надо срочно спрятать улики.

Смазала тональник салфеткой, схватила телефон, чтобы вызвать уборщицу, и снова застыла.

Мать! Она еще больше ржать будет, если сопоставит мочу и разлитый кофе. Отложила телефон.

Так что, мне самой убирать за ним мочу придется?!

С невыносимой брезгливостью на лице, под презрительным насмешливым взглядом козла я возила тряпкой по плитке, матерясь оттого, что вонючая жидкость не собирается в тряпку, а размазывается по кухне.

– А ты не пробовала взять ее двумя руками и наклониться пониже? – комментировал из клетки козел.

– Сам возьми, – огрызалась я.

– Открой клетку.

– Открою-открою, – пообещала я, усмехаясь и роняя тряпку на пол.

Зачем мне ее вообще трогать? Я вспомнила, что в подсобке были палки. Принесла одну и уже с ее помощью возила тряпкой по плитке. Когда почти все впиталось, я так же, палкой, закинула тряпку в мусорный бачок, принесла освежитель воздуха и под мат козла обильно побрызгала плитку и кухню. Не удержалась и почти облила лухаря аэрозолью магнолии.

– Сучка!

Он тряхнул клетку, и я отскочила. Вот реально же зверь. Правильное я ему место определила. В клетке.

И тут пришли ребята.

– Куда его, Юлия Андреевна, приколачивать?

– Приколачивать? – Лухарь побледнел, потом сверкнул глазами и схватил руками прутья клетки. – Прекрати. Прекрати, пока еще не поздно.

– Поздно. Я такие ошибки никому не прощаю.

Он зарычал, вызывая во мне подсознательный страх перед зверем. Ну нет, теперь я точно не смогу его отпустить.

– Вытаскивайте его и отделайте, как отбивную перед жаркой.

Я не успела уйти, когда услышала звук вибрации и незнакомый звонок.

– Глеб?

– Да, Юлия Андреевна?

– У тебя телефон.

– Нет, это не мой, Юлия Андреевна.

Я перевела взгляд на Юру, тот сразу помотал головой, показывая мне свой смартфон с темным экраном.

– А вещи этого урода куда кинули?

– Дык в подсобке.

В подсобке. Ну конечно. Я брезгливо вытянула двумя пальцами пиджак от Армани, достала из внутреннего кармана вибрирующий и неумолкающий айфон. Даже присвистнула, поняв, что это последняя, только анонсированная модель, за которой я еще стою в очереди. И посмотрела на список пропущенных.

Там с постоянным упорством названивали Тем, Алина и Даша.

– Твои соски уже хватились тебя. Ах, какая будет потеря для общества!

Пленник зло прищурил глаза, не опуская прямого взгляда. А вот я не выдержала, опустила. Все его тело напряглось, выступили вены, красиво обвивая накачанные мышцы рук, ног и пресса. И я снова с сожалением вздохнула. У нас все могло бы получиться по-другому. Но не сложилось.

– Глеб, один справишься?

Тот оценивающе посмотрел на мужчину в клетке и кивнул.

– Тогда Юру забираю. Поеду с девочками потусую.

Юра помимо охраны моего тела еще подрабатывал личным водителем. А в Глебушке я была уверена: он отмудохает парня так, что уже завтра тот ссать под себя будет.

Вечер прошел задорно, у меня даже из головы вылетело, что творится дома. Я пригласила девчонок к себе на продолжение вечеринки. И только с порога, вдохнув навязчивый аромат магнолии, вспомнила про гостя.

– О-о-о-ой, девки! У меня тако-ой мальчик есть! Пошли все на кухню, покажу, – пьяно рассмеялась я, уверенная, что мой песик уже смирно лежит в клетке, обломанный Глебушкой, а уборщица уничтожила все следы утреннего столкновения.

Все было почти так, как я и думала: в кухне чистенько, песик на месте. Помятый – кровоподтеки на боках я видела даже от входа, лицо он закрыл содранными до крови руками. Так и сидел, не пошевелившись.

– Ого! Юлька, ты его держишь в клетке?

– Вот это причиндалы!

– Офигенный экземпляр. А лицо чего закрыл? Эй, пацан, руки убери, дай тебя рассмотреть.

Девчонки обступили клетку, бездумно просовывая внутрь руки и теребя, тыкая зверя. Но это я знала, что он кусается, а их никто не предупредил.