– О да! Запомним этот момент. Когда еще краснеющего Дейва встретим.
Девочки захихикали после слов своих парней, переводя взгляд то на меня, то на синеглазку.
А я вроде и знаю, что Тори ничего не поняла из их жестовых слов, но блин, напрягся как подросток. То самое чувство, что меня спалили за подглядыванием в женскую раздевалку. Вот же хрень.
– Идемте в зал, пора места занимать, – потянул за собой подружек.
И по дороге выставив руку за спину, донес до некоторых: «Кто много ржёт, тот штаны себе прожжёт».
Смех усилился. Да ну их. Только и знают прикалываться над серьезными людьми. В смысле мной.
В зале Тори специально замялась возле кресел. Как только мы с Дианой заняли места, она пристроилась через сиденье от меня.
Ясно всё… Мечтает выйти отсюда сухой и чистой не иначе.
– Тори, ты в первый раз здесь? – выдал, из серии лишь бы что-то.
Культурный вопрос театрала, если что.
– Да, мне хотелось сюда попасть, – так же прилично ответила синеглазка. – Чаще всего в оперу приходилось ходить с родителями. Но я там мало что понимаю. Надеюсь, мне пантомима больше понравится.
Светская беседа на этом не закончилась. Тори назвала еще каких-то композиторов, о которых я ни сном ни духом. Из чего я делаю вывод: родители у нее музыканты. Ну, или учителя в какой-нибудь школе по гуманитарным предметам. В кого-то же она удалась такая правильная с желанием видеть рядом с собой дятла из доски.
Прожекторы осветили сцену. Полилась из динамиков гангстерская мелодия. Из-за кулис один за другим появились мимы в костюмах разбойников.
Я скосил глаза на Тори. По внимательному взгляду и эмоциональным реакциям видно, что спектакль понятен ей полностью и без слов.
Почему в театре зрители понимают немой посыл неслышащих от рождения актеров, а на улице их же никто не поймет? Мне больно видеть, как прохожие шарахаются и даже не пытаются дать шанс объясниться. И только здесь, в одном из самых небольших театров города, ребята срывают овации и чувствуют себя, такими же как все. Ведь посторонние зрители и не догадываются об особенности наших молчаливых звезд.
Ничего сверхъестественного во время спектакля не произошло. В нормальном состоянии, под впечатлением игры актеров, мы вышли из зала.
– Вы сами поезжайте домой, а меня есть, кому подвезти, – опередила мое предложение Диана.
Коротко шепнула о чем-то синеглазке и поспешила к той компании, что меня подкалывала.
– Ну что пойдем, Тори? Видишь, встреча со мной не всегда приводит к стрессам.
– Даже не верится, – с нотками облегчения в голосе, протянула синеглазка.
На улице уже давно стемнело. Под бледным освещением фонарей и половинчатой луны мы добрались до моей машины на парковке бульвара. На голову упали первые капли дождя. Осень, есть осень. Поморосит и перестанет. Даже не придал значение.
Тронулся с места и включил музыку. Как назло, все про любовь и половинки. Раньше и не вслушивался в слова, играет и фиг с ним. Рядом с Тори меня и это напрягало.
«Чувак, у тебя проблемы!», – сходу влепил диагноз Скептик.
Да нормальный я!
– Как твой нос, Дейв? Болит после футбола? – перебила ругню со Скептиком синеглазка нежным голоском.
И к моей полнейшей неожиданности дотронулась пальчиками до моей переносицы, прощупывая кость.
Я чуть руль руками не раздавил. До того сжал, что есть мочи.
– Тори, ты это… Пристегнись лучше, – идиот, что я несу?
– Так я пристегнута, – оттянула она ремень, отпуская с хлопком обратно, чтоб я увидел.
Хмм… Так на чем мы собственно остановились? Да-да-да… Какие самые распространенные осложнения в послеоперационный период? Вот. А то все романтика, да романтика.
По лобовому стеклу забарабанил уже совсем не мелкий дождь, усиливаясь все больше и больше.
– Ты можешь ехать быстрее, Дейв? Вдруг под ливневый ураган попадем? – забеспокоилась синеглазка, когда мы въехали на мост, – Твоя машина ползет как черепаха. Поднажми газ хоть немного.
А вот это она зря!
Крутой форд естественно всё услышал. Принял слова про черепаху за оскорбление и отомстил.
Дрр… брр… трр.
Приехали!
Четко посреди моста. Под буйствующим ливнем. В вечерней тьме. Я с синеглазкой сижу в обиженном форде и ни хрена впереди не вижу, оконные дворники тоже перестали работать.
– Дейв, а мы скоро поедем?
Первая отозвалась синеглазка, пока я мысленно уговаривал форд не сердиться.
– Тори, ты обидела крутую тачку. Форд нас послал и лег спать.
– Чего??? – подпрыгнула на своем сиденье синеглазка, – Машины не спят! Бензин закончился, так и скажи!
Упс. Эта мысль ко мне сразу не пришла.
Достал фонарик из бардачка и посветил на панель – почти полный бак.
– Еще раз повторяю, – с большей уверенностью говорю, – Ты наехала на форд и ему не понравилось.
– Ладно, ладно, поняла, – зачастила синеглазка, – Форд, ты милый и хороший. Цветом как переспевший вареный баклажан. В смысле красивый ты, Форд. Хоть я и не очень люблю вареные баклажаны. Короче, прости за черепаху. И отвези домой. Все!
Я чуть об руль лицом не стукнулся от смеха.
– Форд тебя услышал, Тори, – еле выдавливаю из себя не прекращая смеяться. – Думаю, что простил. Он отходчивый чувак.
Поворачиваю ключ в замке зажигания.
Тррр… брр.. грр
– Твой Форд меня вообще не простил, да?