Мужчина, которого она полюбила. Реальная сказка

Молодой паренек с имуществом, умещающемся в один чемодан, в котором Екатерина Алексеевна разглядела надежного мужчину для жизни, целиком и полностью оправдал все её ожидания. Сергей Анатольевич сделал хорошую карьеру, всю жизнь проработав в горисполкоме на руководящей должности, получил звание «Почетного гражданина города» и ни разу не дал кому-нибудь повода сказать о себе худо. Его ругали за твердость характера, за требовательность, но не за отсутсвие чести и совести. Про таких, как Варин дед, фразу «хороший был мужик» произносят с восхищением. В отличии от Екатерины Алексеевны, супруг в городе был своим, потому что в нем вырос. Тот, кто не был коллегой, был его одноклассником. Кто не был одноклассником, встречался с ним в комсомоле и т.д.

Варина бабушка вплоть до выхода на пенсию была директором Городского Дворца Культуры. На работе ей часто приходилось проявлять твердость характера и крепость духа, которые она часто забывала усмирять дома. Поэтому на долю Александры Сергеевны, единственного ребенка в семье Романовых, выпало детство в условиях жесткой дисциплины. И если папа изредка давал слабину в общении с дочерью, то с мамой шутки были плохи. Варина мама получила классическое женское образование: хореография, музыкальная школа, кружок кройки и шитья, кружок вышивки, а еще дополнительные занятия английским. «Ребенок должен быть занят делом» – считали родители. Закончив школу, Александра Сергеевна уехала учиться на филфак, и через несколько месяцев вернулась с мужем-художником. О своем замужестве дочь сообщила родителям постфактум. В торжественный момент объявления сей знаменательной новости Сергей Анатольевич крепко сжал руки в кулаки, тяжело вздохнув, а Екатерина Алексеевна вскинула вверх брови, закусив нижнюю губу. К информации о замужестве присовокуплялось объявление о переводе на заочное и беременности.

Супругам Романовым удалось сохранить должности после развала Союза, хотя и пришлось подстраиваться под новые реалии. Тогда дед чаще стал принимать сердечные капли. Подрастающая Варя тогда жила с родителями отдельно в квартире, которую «выбил» для молодоженов Сергей Анатольевич. На последних курсах института Александра Сергеевна пошла работать в школу. Николай Денисович зарабатывал ведением кружка по рисованию в ГДК и заказными портретами местных партийных деятелей и ударников труда. Но чем явственнее становился закат «большой эпохи», тем меньше становилось заказов. Время от времени Николай Денисович участвовал в выставках, где его работы принимали на ура. Его даже приняли в областную ячейку Союза художников. Хвалили Николая Денисовича и как преподавателя. Но доходов хорошие отзывы не увеличивали.

Но Варю все эти трудности не касались. Она была жизнерадостным ребенком, живущим в достатке и радости. Отдав всю строгость на воспитание дочери, Романовы растаяли перед внучкой. Спустя семь лет после рождения Варвары появилась Кира. Но ей пожить в лучах дедовской любви удалось совсем недолго. Со смертью Сергея Анатольевича довольно быстро растаяли его многочисленные друзья и связи. Романовы-Ивановы превратились в обычную семью, выживающую в условиях становления нового российского государства.

Папиных родителей Варя почти не знала и видела всего несколько раз. Они жили далеко, умерли рано.

Глава 12

«Это ошибка, – думала Аня Дубровская, собирая по номеру отеля свою одежду, пока Егор принимал душ, весло что-то напевая на английском языке. – Надо немедленно это прекратить». Но ошибка повторилась снова и снова.

Шесть месяцев Егор просыпался и засыпал счастливым, получая удовольствие от тайны. Они скрывались от друзей и коллег, родственников, журналистов. Изображали на съемочной площадке холод и безразличие, а потом Егор подкарауливал Аню, чтобы поцеловать. Ему нравился секс в гримерке «Мосфильма», когда все уже разошлись, но вероятность неожиданного стука в запертую дверь все же возможна. Нравилось смотреть, как Аня ест по утрам овсяную кашу на воде, по его мнению совершенно невкусную. Нравилось ходить с ней в кино по ночам, чтобы случайно не встретить кого-нибудь. Ему нравилось все. Он, как наркоман пытавшийся излечиться от зависимости, сорвался и не мог остановиться. Не хотел. А неуверенные попытки Ани отказать ему Егор принимал за стеснения, не обращая на них особого внимания.

Наступила весна, пусть еще незаметная в перемене погоды, но ощущаемая в воздухе. Весна прекрасна рождением новой жизни. Наверно, поэтому мы все её так ждем. Нам хочется перемен, приятных новостей, радующих глаз красок. Весна вселяет в человека уверенность в собственных силах. Дышать становится легче. Одежды становится меньше, и уже ни что не сковывает движений. Человек готов к совершению поступков.

– Ты – женщина, ты – книга между книг, Ты – свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты – женщина, ты – ведьмовский напиток! – Егор декламировал Брюсова, стоя на кровати обернутый в простынь на манер древних римлян. – Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик. И славословит бешено средь пыток.

Дочитав куплет, Ермаков спрыгнул с кровати.

– Ты – женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, – Егор продолжал чтение, шагая по коридору к Ане, на кухню. – Ты – в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся – от века – на тебя!

На последней строчке Ермаков упал на одно колено, сделав выпад и выставив одну руку вперед. С него начала падать простынь, но он успел её подхватить.

– Егор, нам надо поговорить, – Аня насыпала в зеленый чай три ложки сахара и начала активно его мешать.

Это показалось Егору странным, потому что его жена никогда не пила чай с сахаром. Но постарался придать лицу серьезное выражение.

– Сядь, пожалуйста, – попросила Аня, отойдя к окну и продолжая мешать сахар. Теперь она смотрела в окно. – Егор, так больше не может продолжатся.

– Абсолютно с тобой согласен, – раздался за Алиной спиной радостный мужской голос. Ей эта радость была сродни ножа под лопатку.

– Так больше не может продолжатся. Нам надо расстаться. Все, что происходило в последнее время – одна большая ошибка. Я дала слабину. Я виновата перед тобой. Виновата за то, что дала этому так далеко зайти. Прости.

Аня перестала стучать чайной ложкой о стенки чашки. Улыбка исчезла с лица Егора.

– Посмотри на меня, – попросил он.

Дубровская повернулась, и Егора как током ударило. Он уже видел этот взгляд. Так же она смотрела на него, когда они разводились, – не сомневаясь. Все шесть месяцев он был один, а ему казалось вдвоем. Счастье слепит.

Через полчаса Ермаков ехал в такси к себе домой. Март – месяц мусора и букетов – сырел, пачкая обувь прохожих. Водителям и пассажирам, стоящим в огромной пробке, ничего не оставалось, как наблюдать эту депрессивную картину на фоне пасмурного неба.

– Эй, брат, что такой печальный? – спросил с акцентом водитель.

– Жена ушла, – ответил Егор.

– Ушла – вернется, – весело ответил шофер.

– Нет, не вернется.

– Не вернется, так другую найдешь.

– Другую не хочу, – сказал Егор, отворачивая к окну, чтобы прекратить разговор.

– Откуда тебе знать, чего ты хочешь? Всю правду только Аллах знает, а ты всего лишь человек. – поставил точку водитель.

Егор открыл окно. Как всегда, закурил. Таксист включил с флешки музыку. К большему удивлению Егора, из магнитофона раздался русский язык. Но исполнителя он не узнал. Молодой парень пел под гитару:

Не уходи, еще во мне посиди

Вставь в мои сны, свой цветной DVD

Во мне по находись, по находи, но уходить погоди

На глазах распустились цветы

Только ты… Не бросишь мое тело во льды

В этой груди, найдется место для твоих святынь

Не уходи, не уходи, не уходи, не уходи, не уходи (2 РАЗА)

Я не вижу но ты здесь есть

Под изгибами волны ждешь

Принимай меня, я твой весь

Мы уснем когда пойдет дождь

Ты, только… Не бросишь мое тело во льды

В этой груди, найдется место для твоих святынь

Не уходи, не уходи, не уходи….

(«Не уходи», группа «Кардио Бит»)

Глава 13

Варя взяла деньги у Марка, клятвенно обещая все вернуть. Хотя Марк сразу сказал, что это подарок Кире на день рождения. То, что Иванова считала «весьма внушительной суммой», Звонарёв счел «пустяком».

Варя взяла у Марка деньги и сходила в театр с Ильей. А потом еще раз и еще. Хотя она и не понимала, зачем он туда ходит. Потому что как бы Илья не пытался скрыть, Варвара видела: ему скучно на каждом спектакле. Потом Безобиднов стал приезжать к Варваре каждые выходные: водить её гулять. Потом стал следить за тем, как она питается. Потом вкручивать ей дома лампочки и чинить краны. Последнее у потомственного ученого-гуманитария получалось не очень хорошо. Потом Илья познакомил Варвару со своими друзьями. Ей показалось, что они её изучали. Но поругала себя за мнительность. Потом Илья позвал Варю вместе встречать Новый год. Кульминацией всех этих событий стала новогодняя ночь, когда в полночь вдруг, точнее «вдруг» для Вари, выяснилось, что Илья вовсе не просто так ходил за ней месяц. «Почему бы и нет», – подумала Иванова, отвечая на страстные поцелуи Ильи.

Первые месяцы ей было хорошо. Она стала готовить. Все свободное время проводила с Ильей. Это было нетрудно: он приезжал к ней каждый вечер. В 35 лет Илья все еще жил с родителями. Варя старалась не замечать, как сильно Илья открывает кран или как не выключает за собой свет, уходя из комнаты. Вари очень нравилось, что теперь она как все. И ей нравилось нравится – ловить на себе восхищенные взгляды Ильи, чтобы она не делала.

Марк в этот период её совсем не узнавал. Когда они встречались втроем или вчетвером, он наблюдал за Варварой, как за посторонним человеком. Она стала мало говорить о работе, а раньше только о ней и болтала. Когда же дело дошло до вопросов о браке, Марку показалось, что он нашел у себя первый седой волос. «Что она в нем нашла? – размышлял Звонарёв сам с собой. – Зачем нам этот старпер? Ладно бы еще был с квартирой, машиной. А так, что он ей даст? Нет, он неплохой мужик, даже по-честному в неё влюбленный. Но Варюху он сделает несчастной. Она же на себя не похожа!». Самой большой опасностью для Звонарёва теперь была, ставшая такой вероятной, Варина свадьба. Однако, ему нравилось замечать в ней и другие перемены: чуть заметную чертовщинку в глазах и женственный изгиб силуэта. За выполнение физиологической функции он Безобиднову был даже благодарен, но не более того.