День, когда все пошло не так…

Таким был кишлак, где родился и вырос советник самого президента Тюрбанистана, почтенный Расул-ака. Здесь была его родина, здесь жили самые преданные ему люди.

Глава 5

Тюрбанистан – страна небольшая. Каждый житель гордился великой историей Родины, уходящей вглубь веков. В новейших учебниках история мира вращалась вокруг Тюрбанистана. Некоторые национальные авторы доказывали, что именно здесь было изобретено колесо, построены первые оросительные системы, приручены верблюды и лошади, были величайшие библиотеки. Но такие же учебники истории создавались во многих постсоветских государствах. Каждый кишлак в стране имел свое лицо, но все они были похожи друг на друга. На центральной улице располагались главные государственные учреждения, отделения банка и почты, школа и столовая. Затем начинались кварталы жилых домов, построенные из саманного кирпича, огороженные глиняными дувалами, без окон, выходящих на улицы. В каждом дворе был сад и огород, помост для отдыха. Вдоль участка сажали тополя, чтобы через десятилетия можно было их использовать для строительства нового дома. Конечно, если Всевышний одарит семью рождением сына, а лучше нескольких сыновей.

Старые люди, жившие в кишлаке Бохор, еще помнили коллективизацию, когда пришли русские начальники из города с местными толмачами и стали делить землю и воду. Бай и благодетель Абдулла – ака, который владел почти всей землей, а главное водой, вместе со своим многочисленным семейством покинул родной кишлак и уехал под охраной красноармейцев далеко на север, где люди ездили на собаках. Оттуда никто не вернулся, и род бая угас бы навсегда. Но Всевышний помог сохранить старшего сына – Мирзо, который был на охоте в дальнем ущелье. Туда прискакал гонец и привез весть об аресте Абдулла-ака и всей семьи. Мирзо собрал оставшихся приближенных, успевших бежать в горы, и ушел в Афганистан. Потом его видели не раз и не два. Он приходил из-за границы вместе с борцами за веру и убивал коммунистов, колхозных активистов, комсомольцев. Но затем Красная Армия уничтожила банду и следы Мирзо пропали. А в Бохоре был организован колхоз, председателем которого стал приехавший из города молодой человек. Крестьяне получили землю, которую тут же обобществили. Люди так же, как и раньше работали на полях и получали скудное вознаграждение. Менялись председатели, но жизнь оставалась все такой же бесправной и бедной.

Война осталась в памяти, потому что всех молодых людей забрали на фронт. Вернулось меньше десятка раненых. После Великой Отечественной войны в кишлак приехали молодые русские парни. Они поставили деревянные столбы и провели электричество. Это была большая радость. Старики долго еще собирались на площади и обсуждали достоинства «лампочки Ильича». Свет был в каждом доме, радость была общей. Прошли годы, и в ауле появилась водопроводная вода. Но еще долгое время женщины ходили к ближайшей реке по узкой горной тропинке, чтобы наполнить кувшины. Все дело было в том, что здесь было единственное место, где они могли свободно обменяться новостями, обсудить события в кишлаке и ближайшей округе, осудить плохую хозяйку или восхититься недавной свадьбой. Но затем и это ушло в прошлое.

Теперь мальчишки бегали к колонкам, чтобы охладить свои смуглые тела под струями холодной воды, набрать пару ведер и отнести домой. Самые умелые носили по четыре ведра – два на коромысле и еще два в обеих руках. Это требовало не только силы, но и ловкости. Но для мальчишек, бегавших по горам, балансировать с ведрами было достаточно просто. Затем в кишлаке был построен первый кирпичный дом – сельсовет. Рядом с ним вырос сельский клуб. Появилась новая чайхана, которой стал заведовать известный специалист приготовления праздничного плова Рустам Бободжанов. Когда прохлада опускалась на кишлак, старики собирались в новой чайхане и за бесконечным чаем обсуждали старые истории и газетные новости.

Несмотря на все изменения, большинство домов в кишлаке так и остались саманными постройками. Строения с плоскими крышами, заборы-дувалы, тандыры для выпечки хлеба, множество хозяйственных пристроек – все это было сделано из глины. Один из таких домов стоял на самом краю селения. Поздно вечером у чайханы остановился «РАФ» в котором сидело пятеро молодых людей. Старший, сидевший рядом с водителем, поднялся по ступенькам в чайхану. Здесь он сел на протертый, но чистый ковер и заказал чайник зеленого чая. Через минуту мальчик принес гостю чайник и пиалу, к ним прилагалась чашка с восточными сладостями. Молодой человек попросил мальчика привести уважаемого Рустама-ака – владельца чайханы, чтобы передать привет от одного горожанина. Через некоторое время пришел аксакал, который присел рядом с гостем. Молодой человек наполнил вторую пиалу чаем и произнес замысловатое приветствие. Это была первая половина пароля, на который последовал отзыв. Затем гость протянул хозяину монету с арабской надписью. Монета не имела хождения в стране, это была вторая часть пароля.

Рустама-ака после непродолжительной беседы позвал мальчика и велел ему проводить гостей к дому на окраине кишлака. Хозяин дома уже несколько дней ждал гостей. Он угостил визитеров ужином и расстелил матрасы и одеяла на крыше сарая. После дневного зноя сон на прохладном воздухе был весьма кстати. А вездесущие кобры не могли сюда забраться. Гости, выкурив по сигарете, легли спать. На самой заре они уже были на ногах. Встав в цепочку, гости подняли из подвала дома длинные свертки, и погрузили их в машину. Затем, неспешно позавтракав, поехали в горы. Там молодые люди протерли ветошью автоматы, пистолеты, гранатометы, патроны, избавляя их от длительного пребывания в масле. В пустынном ущелье, которыми изобиловала горная страна, оружие было пристреляно. Лишь один пистолет не прошел проверку и его вновь разобрали и выбросили части в горную речку. С бракованным оружием на серьезное дело идти нельзя. Оружие вновь было разобрано, спрятано в большие и прочные пакеты, а те были разложены по мешкам, в которых обычно перевозят лук или картофель.

Микроавтобус вновь вернулся в уже знакомый двор, высадил пассажиров, которые быстро выгрузили багаж. Здесь молодые люди плотно пообедали, тщательно вычистили «РАФ», который затем уехал. Через час прозвучал сигнал грузовика. Он въехал в распахнутые ворота. Водитель был тот же веселый парень. Тем временем его друзья погрузили оружие в кузов, сверху набросали мешки с овощами, и двинулись в город. Вечером сельский грузовик въехал во двор уже знакомого кафе. Парни, к которым присоединились еще несколько официантов и поваров, разгрузили машину, затем поужинали и легли спать.

Глава 6

Когда правительственный кортеж приближался к повороту, молодые люди уже заняли свои места. Автомобили кортежа перед крутым поворотом сбросили скорость. В это время три боевика нацелили свои гранатометы в джипы сопровождения. У каждого из них в запасе было еще по одному выстрелу. Пять человек, прятавшиеся в арыках, открыли ураганный огонь из «калашниковых» по всем трем машинам.

«Мигалка», двигавшаяся на высокой скорости, уходила по пустым городским улицам далеко вперед. Сидевшие в ней дорожные полицейские увлеченно слушали запись концерта арабской поп-звезды и не могли услышать того, что творилось позади. Но даже если бы они и повернули назад, то их бы встретил автоматный огонь еще одной группы боевиков. Поскольку полицейские автомобили не бронировались, «калашниковы» сделали бы свое дело быстро и надежно.

Передний джип встретился с гранатой и горел у края дороги. Вместе с ним уходили в небытие вооруженные пассажиры. Второй автомобиль сумел сделать крутой разворот, но из-за большой скорости врезался в дерево. Еще одна граната сделала свое дело. Президентские телохранители, даже прикрытые броней, были серьезно ранены. Третий джип резко затормозил, и из него выскочили, на ходу вынимая оружие, офицеры охраны. Но устоять, даже с современным автоматическим оружием, против огневого шквала «калашниковых» было просто невозможно. Через несколько секунд они лежали без движения у своего автомобиля.

Боевики подскочили к основной машине, которая получила свою гранату, и, столкнувшись с джипами сопровождения, остановилась. Стекло не выдержало удара, а сидевшие в машине были мертвы. Боевики выбили остатки окон и расстреляли тела водителя, телохранителя и пассажира. В салон автомобиля для верности было брошено две гранаты. Вся операция заняла три-четыре минуты. Еще несколько секунд понадобилась террористам для того, чтобы добежать до спрятанных в кафе и среди придорожных кустов машин и мотоциклов. Взревели моторы и боевики растворились в кривых окраинных улицах города.

Так погиб человек, создавший систему абсолютной власти и собственного культа в этой стране. Мурад Салимбабаев, а вернее то, что от него осталось, покоилось в обгоревшей машине, которую заполнил запах паленого мяса, жженой резины и кожи. Представители сил безопасности окружили место происшествия. Эксперты тщательно осматривали местность. В кафе они нашли только связанных полицейских, которые должны были охранять этот участок шоссе. Как оказалось, еще с раннего утра здесь шла подготовка к банкету. Устроители мероприятия оказались людьми понятливыми и щедрыми, потому что пригласили отобедать стражей порядка.

Нижние чины получали мизерную заработную плату, а вымогаемые подношения водителей, мелких нарушителей только отчасти могли исправить дело. Каждый полицейский должен был отдавать часть бакшиша своим начальникам. К тому же надо было копить деньги, чтобы заплатить за продвижение по службе, за новое звание, за выгодное место. Да еще нести подарки начальникам в дни самых разных праздников. Потому приглашение отведать вкусный и бесплатный обед, было принято. Еще неизвестно, сколько времени придется стоять на этой дороге, обливаясь потом в ожидании кортежа.

Плов, обильно посыпанный снотворным, оказал свое действие. Рации были изъяты заговорщиками, которые смогли отвечать на все запросы, а сами полицейские связаны и унесены в подвал. Осмотр места покушения длился очень долго. Эксперты тщательно собирали вещественные доказательства, опрашивали случайных свидетелей, жителей окрестностей. Но все это уже не имело смысла.

Слух о гибели вождя пронесся по городу быстрее молнии. Но люди боялись выходить на улицы и предпочитали ждать результатов событий, нежели принимать в них участие. Они уже были научены тому, что все в руках Аллаха. А помогают Всевышнему могущественные люди в дорогих костюмах, которым не стоит мешать. «Когда в схватке сталкиваются два быка, между ними гибнут тысячи мух» – говорит народ. Лучше быть в стороне и ждать, пока облаченные властью скажут свое слово. Радио и телевидение уже передавали траурные мелодии.

Через несколько часов после покушения официальные каналы огласили правительственное сообщение. Оно было кратким. Еще не было результатов экспертизы, не было никаких докладов правоохранительных органов, но политическая оценка уже прозвучала. «Трагическая гибель Мурата Салимбабаева произошла от рук наемных убийц, связанных с происламской оппозицией, профинансированной международными террористическими группами. В покушении также замешаны оппозиционеры, которые предали интересы народа, препятствуют стабильному демократическому развитию страны» – такова была официальная версия. В этот скорбный для страны час народ, как говорилось в официальном сообщении, «должен был быть на страже национальных интересов и сплотиться вокруг нового руководства страны».

Сообщение было насквозь лживым. Никакого нового руководства еще не было. Текст по указанию руководителя Администрации президента был написан рядовым клерком пресс-службы, затем отредактирован несколько раз руководителями разного ранга, утвержден и отправлен в средства массовой информации. Даже сам руководитель Администрации не знал, кто будет руководить страной, хотя имел свои предпочтения, за которые был готов побороться. Но побороться так, без крови и пота, потому что за годы сидения на важных должностях привык больше полагаться на хитрость, нежели храбрость.

А пока что в главную резиденцию съезжались те, кто мог стать «политическим руководством страны». Все они прошли горнило борьбы за свои места. Это была серьезная школа, в которой переход на новую ступень означал победу над очередным противником или даже несколькими. Здесь не оставляли на второй год, а шансов оступиться было неизмеримо больше, нежели подняться. За пятнадцать лет в окружении вождя сменилось много людей. Остались лишь те, кто был беззаветно предан. Или умело скрывал свои чувства. Теперь каждый из них мог стать новым лидером. И хотел этого всей душой. Тем более что за спиной присутствующих стояли кланы, жаждущие новых возможностей, очередных прибыльных должностей и уничтожения соперников. Поэтому объятия и соболезнования были ритуальными, чем искренними. Самым нетерпеливым хотелось быстрее заняться делом.

Глава 7

Среди тех, кто встречал высших чиновников, был Расул-ака – советник покойного вождя. Одевался он очень просто. Даже младшие клерки шутили, что уважаемый советник поддерживает отечественного производителя и всегда носит костюмы национального производства. На его руке были не обычные в кругу вершителей судеб дорогие хронометры, с бриллиантами на корпусе, а простенькие, собранные еще в прежние годы часы. Стоял он в третьем ряду и приветливо кивал приезжающим руководителям. Чем он занимался, было мало кому известно. Теперь уже никто не помнил, как он оказался около Вождя, а еще меньше людей знали, почему он так часто бывает в его кабинете. Поговаривали, что Расул-ака владеет тайнами восточного массажа, который так нравится вождю. Но поручиться за достоверность этих слов вряд ли кто смог бы.

Когда-то очень давно вместе с Муратом Салимбабаевым они стояли перед серьезным выбором – борьба за власть или движение по течению событий. Вождь тогда еще мало походил на того, кого знал народ страны. Он был нерешителен, если не сказать малодушен. У него не было авторитета в государственных структурах, опоры среди чиновников. Происходил он из дальнего и бедного кишлака. Одними словом, его багаж был весьма скромным, а достоинства еще не проявились в полную силу. Но рядом с ним был Расул-ака. Своим мощным чутьем он понял, что в ситуации, которая сложилась после распада державы, нужен человек, который бы устраивал всех. А им мог быть только Мурад Салимбабаев. Основные кланы, сложившиеся еще в советское время, набрали примерно одинаковую силу и контролировали различные должности в государственном аппарате. Хлопок, минеральное сырье, поборы по любому поводу, теневая торговая сеть, производство подпольных цехов позволили им накопить огромные богатства. Равновесие не означало отсутствие тихих и малозаметных войн за прибыльные места и влиятельные должности. Кланы скупали чиновников или продвигали своих выдвиженцев. В этой борьбе неизбежны победы и поражения. Но пока еще никто не мог контролировать республику полностью. Крушение Союза было уже видно невооруженным глазом. Группировки были готовы схватиться в открытой жесточайшей борьбе за власть над уже независимой страной. И это могло привести к кровопролитию и хаосу. Но такой исход никого не прельщал. Пример Таджикистана, где все воевали против всех, а сотни тысяч людей были убиты или вынуждены бежать, был охлаждающим фактором для горячих голов.

Расул Курбанов, рядовой заведующий отделом местного Центрального комитета партии, еще не звался Расул-ака. В те годы он много ездил по республике, встречался с разными людьми. Среди них были партийные и советские работники, офицеры правоохранительных органов, известные аксакалы и депутаты. Заходил он в мечети, где подолгу вел благочестивые беседы с местными имамами. Нередко Курбанов бывал в самых отдаленных кишлаках. Его часто видели в министерствах и ведомствах, на собраниях депутатов и общественности. При этом он умело выполнял решения руководства и оставался на хорошем счету. Именно Курбанов помогал устраивать дела всех этих людей. В смутные годы политические тяжеловесы советской системы уходили с политической арены страны один за другим в небытие. Они вели борьбу за власть между собой, а Расул Курбанов помогал всем.

Связи и узы дружбы Курбанова начали действовать в нужный момент. В результате малоизвестный Салимбабаев неожиданно для всех, пожалуй, даже и для самого себя, оказался на самой вершине власти. Расул Курбанов покинул расформированный ЦК Компартии и был назначен руководителем небольшого штата советников. Он присутствовал на всех важных совещаниях, но сидел не за главным столом, а обычно во втором или третьем ряду. Во время коллективных обсуждений, а вначале президентства Мурада Салимбабаева случалось и такое, никто не слышал его голоса. Он просто молчал и слушал. Но заходил в кабинет вождя почти каждый день. Со временем его уже называли Расул-ака. Через несколько лет даже самые высокопоставленные чиновники считали своим долгом первыми здороваться с ним и оказывать самые почтительные знаки внимания.

Фигуры на олимпе менялись как в калейдоскопе. Аппарат пополнялся новыми людьми, и теперь уже почти не осталось тех, кто знал об истинной роли Расул-ака. Да и сам вождь все реже и реже обращался к нему за советами. Тем временем страна погружалась в пучину. Аппарат занимался реализацией пожеланий первого руководителя, которые уже воспринимались как приказы. А они становились все необычнее. Огромные деньги уходили на строительство дворцов и резиденций. Иностранные компании строили отели, которые почти всегда пустовали. Зарубежные делегации были немногочисленными, а туристы предпочитали более спокойные регионы. Местный люд был просто не в состоянии оплачивать проживание в дорогих отелях. Поэтому граждане предпочитали останавливаться у родственников или снимать недорогие квартиры.

Когда все конкуренты были устранены, холодный ветер всевластия изменил натуру Салимбабаева. Он упивался собственным величием и уже никто не могу протестовать против избрания его пожизненным президентом. Служба безопасности, набранная из земляков и родственников Мурата Салимбабаева, не колеблясь, бросала в тюрьмы всех, кто лишь подозревался в том, что плетет нити заговора. Один из многочисленных племянников задумал было сказать правду о режиме своего дяди. После нескольких скандальных интервью зарубежным изданиям он был объявлен сумасшедшим и изолирован в лечебнице. Страна закрыла свои границы, а телевидение показывало только то, что было угодно Вождю – его самого. Зарубежные журналисты вовсе перестали посещать страну. Лишь изредка, купленные за большие деньги зарубежные мастера пера и микрофона, посещали республику. Глянцевый репортаж о счастливом народе, восхваляющем своего вождя, выходил в специально изданном номере известного журнале или газетном выпуске небольшим тиражом. Этого было достаточно, чтобы народ мог видеть, что весь мир восторгается его успехами под руководством мудрого лидера.

Никто не смел спорить с вождем. Все сводились к тому, как лучше исполнить повеление руководителя страны. Иного выбора просто не было.

Глава 8

Задолго до трагических событий, в субботний вечер, когда великий вождь совершал визит в дружественную соседнюю страну, Расул-ака созвал небольшой круг друзей, чтобы отметить обрезание младшего внука. Зеленый чай с восточными сладостями, горячей самсой, сладкими пирожками, лепешками с медом, фруктами завершал вечер.

Давно, в прежние времена, было принято в день обрезания дарить будущему джигиту барашка, а то и жеребенка. Но этот обычай ушел в прошлое. Поэтому гости вручали родителям виновника торжества конверты с деньгами, каждый в соответствие с занимаемым положением. Дымящийся праздничный плов был приготовлен лучшим поваром столицы под наблюдением самого Расула-ака. Как и положено, гости воздали хвалу вождю и его начинаниям, отметили заслуги хозяина, пожелали всех благ мальчику. Когда на город спустилась ночь, Расул-ака проводил гостей.

В саду остались лишь два человека – сам хозяин и молодой человек, также работавший в аппарате. Это был Анвар, старший сын давнего друга Расул-ака покойного Тарика Камбарова, которого уважали многие государственные служащие. Поговаривали, что много лет назад, Тарик Камбаров мог бы возглавить страну. Но тяжелая болезнь не позволила сбыться этим планам. Сам Анвар, благодаря друзьям отца, занимал важную должность в Правительстве. Расул-ака пригласил Анвара в беседку, увитую виноградом, и предложил зеленого чая.

– Когда-то, очень давно, мы очень дружили с твоим отцом – начал беседу Расул-ака.

Да. Расул-ака, я помню, это время. Твой отец умел ценить друзей. Его соратники и теперь занимают важные посты в стране. Например, Карим-ака руководит министерством… – отвечал Анвар.

– Да, это очень достойный человек. Друг твоего отца – уважаемый. Муслим-джан. Хотя он был моложе нас всех, зато теперь он руководит транспортом нашей страны. Сабит-ака все еще корпит над отчетами в своем министерстве планирования. Он всегда любил цифры. Правда, теперь на его столе не счеты, а калькулятор. Но Сабит-ака не изменился. Есть еще многие другие, из тех, кто уважал твоего отца и знает тебя. Они всегда поддерживали твои дела и помогали твоему росту. Я благодарен всем им. Всех ты не знаешь, и знать не должен. Но все они знают тебя. А это главное!

– Я понимаю. Вы очень многое сделали для нашей семьи после ухода отца.

– Да. Все начиналось очень хорошо. Но с тех пор прошло уже много времени. Теперь все мы, в том числе и наш благословенный Вождь уже в годах. Приходит время молодых. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, понимаю. Мы, молодые, должны внимательно прислушиваться к советам старших и мудрых. Таких как Вы, Расул-ака.

– Это правильные слова. Значит, мы можем надеяться на тебя? – спросил Расул Курбанов. Это был не вопрос, а утверждение ранее принятой договоренности.

– Воля старших – закон. Этому учил меня отец. – твердо ответил Анвар.

– Твой отец был мудрым человеком. Он слишком рано ушел. С ним все могло быть по-другому.

– Да. Но с вашей помощью мы, его дети, стали людьми.

– Ну, что же, да благословит аллах, наше начинание. – заключил Курбанов.

– Что я должен делать? – спросил Анвар.

– Ничего. А вот мы, аксакалы, еще раз тряхнем стариной!

Проводив Анвара, Расул-ака несколько минут гулял по двору. Великое дело начинается с неспешных мыслей. Это у китайцев дорога в тысячу ли начинается с первого шага. А в Центральной Азии все начинается и заканчивается, порой даже не начавшись, с обдумывания проблем. Поэтому хозяин дома вновь уселся за небольшой столик. В таких домах как у Расула Курбанова, всегда живет много людей. Это родственники, односельчане. Они гостят порой неделями и месяцами. Среди них выделялся мужчина, которому вряд ли исполнилось больше сорока. Смуглый, сухой, невероятно сильный и ловкий, Мумин появился в доме Курбанова в конце 80-х годов. Расул-ака называл его племенником. Благодаря племяннику двор всегда был в чистоте, деревья и виноградник всегда политы, а залетные воришки боялись даже подходить к воротам Курбанова.

Много лет назад в Афганистане, когда он еще был мальчиком, Мумин не раз и не два слушал рассказы своего отца Мирзо о кишлаке Бохор, об отце своего отца Абдулла-ака, богатом и влиятельном землевладельце. Во время коллективизации отцу удалось бежать из разоренного кишлака. Дед и остальные родственники сгинули в белых снегах Сибири. Мумин родился в Афганистане, но никогда не считал эту страну Родиной. Она была там, за высокими горами и быстрой рекой. В 1980 году сюда добралась Советская армия, которая разорила кишлак, в котором жила его семья. История повторилась, и теперь уже Мумину удалось спастись. Он успел спрятаться в кяризе и благодарение Всевышнему, осколки грант, брошенными солдатами в оросительную систему, пролетели мимо. Утром следующего дня он выбрался наружу и увидел трупы. Много трупов. Отец, мать, братья и сестра были убиты. В соседних дворах было то же самое. Тела были осквернены. Мулла был прибит гвоздями к двери мечети. Уцелело лишь несколько мужчин и женщин, которые и похоронили погибших. А потом разбрелись кто куда.

Мумин долго скитался, пока не попал в отряд Абдуллы. А через два года с контрабандистами перешел границу и, в конце концов, попал к Расулу-ака. Мумин подал своему дяде поднос, на котором стояла пиала и чайник зеленого чая. Расул-ака, приняв пиалу из рук Мумина, сказал: «Тебе предстоит дорога. Нужно позвонить Абдулле. Пусть пришлет своих мальчиков. Через месяц они должны быть здесь. Нужно приготовить все необходимое». Ранним утром следующего дня Мумин отправился в сторону границы с соседним государством. Сначала он ехал на пригородном автобусе. Затем пересел в машину частника и доехал до приграничного села. Граница проходила так, что ее можно было пересечь практически везде. Тем более что порой она делила кишлаки надвое. Оказавшись в соседней стране Мумин, сел в автобус, который ехал в областной центр. Даже если бы пограничники проверили документы, то Мумин смог бы предъявить им удостоверение личности соседней страны. Но в жаркий день руководители пограничной стражи предпочитают пить чай в кабинетах, а рядовые прячутся от жаркого солнца в тени деревьев. Приехав в город, Мумин обменял несколько мелких долларовых купюр на местные деньги, прошел в маленький магазинчик и купил сотовый телефон. Вставив новенькую сим-карту, купленную здесь же, он набрал номер и, дождавшись ответа, попросил к телефону Абдуллу. После короткого разговора телефон был разбит и утоплен в ближайшем канале. Сим-карта последовала за ним. Сам Мумин двинулся в обратный путь.

Глава 9