Когда я закрываю глаза

– А еще там есть номер Сэма, – продолжил папа. – Я позвонил ему на домашний сообщить, что тебя сегодня выписывают, и он продиктовал свой мобильный.

Сэм. Я часто видела его во снах и часто спрашивала себя, что из этого было воспоминанием, а что нет.

Спросить о Сэме мне не хватало духу. Что-то мешало. Но ведь это я захотела увидеться с ним и попросила его о помощи… Я покрутила в руках новый телефон. В нем лишь три строчки, три простых номера.

«Сэм», – мысленно повторила я. В сознании всплыло его задумчивое лицо, веснушки сияли на бледной коже, будто звезды в небесах.

– Спасибо, – выдавила из себя я, улыбнувшись. Вдруг папа решит, что я не рада подарку. Мне правда все это не по душе. Да, телефон нужен, но он стоил очень дорого. А лишних денег у нас в семье не водилось. После инсульта маме пришлось оставить работу шеф-повара. Она из-за этого часто грустила. Папе было тоже нелегко. Он работал в унылой конторе социального страхования, хотя всю жизнь мечтал о карьере архитектора. Но папа никогда не жаловался и делал для нас все, что только мог.

– Луиза ради этого разбила свою свинку-копилку, – со смехом сообщил папа, покачав головой.

Я ошеломленно уставилась на него:

– Не надо было этого делать!

– Разве ее отговоришь? Твоя сестрица бывает жутко упрямой. Она хотела во что бы то ни стало подарить тебе накопленные двадцать евро. И была очень довольна. – Папа пожал плечами. – Как отец я не вправе мешать дочери делать то, что приносит ей счастье. Пока от этого нет вреда. – Странно покосившись на меня, он снова уставился на дорогу.

Заморосил дождик. Дворники с тихим скрипом скользили по стеклу то влево, то вправо, выписывая дугу. Тоска. Дворники смахивали капли дождя, и стекло становилось чистым, но затем все приходилось начинать сначала.

Шорох дождя убаюкивал. Мне нравился этот звук. Интересно, так было всегда?

Хотелось бы спросить об этом папу, но… вопрос какой-то чудной. Кто, кроме меня, может знать, что мне нравится, а что нет? «Провалы в памяти, ничего страшного, так и должно быть, – убеждала я сама себя. – Чего зря тревожить родителей».

Сэм. Лучше подумаю о нем. Я попросила Сэма о помощи, однако теперь… Я сидела в холодной машине, шел дождь, папа то и дело протирал тряпкой запотевавшее стекло. И меня одолели сомнения – нужна ли мне помощь? Сэм держался как-то отчужденно. Почему? Всю голову сломала, но ответа не нашла. Не нашла суждений, не нашла чувств. Просто образ, идущий за образом, мысль за мыслью.

Нужна ли мне помощь Сэма? Понятия не имею. А вот ответы – еще как нужны. Спрошу Сэма и получу некоторые из них. В конце концов, он ведь согласился.

Вдруг кто-то потряс меня за плечо. Я ненароком стукнулась головой о боковое стекло и села прямо. Дыхание сбилось, я быстро моргала – не сразу поняла, что все хорошо.

– Приехали, – прошептал папа, отстегивая мой ремень безопасности, потому что я была немного не в себе.

Дождь все моросил. Наверное, его однообразный перестук усыпил меня. Мы уже заехали под навес, который папа соорудил несколько лет назад. Капли дождя барабанили не по машине, а по крыше навеса.