Серый Том. Начало

– Сом он как синий кит среди местной рыбы. Бывают очень крупные экземпляры. Может и размером с эту лодку.

– Хорошо бы с лодку, – пробормотал я, закрывая глаза.

Я стал вспоминать прочитанное из библиотечной книжки. Сом живёт в самых глубоких местах. Охотиться ночью. Днём может выходить на мелководье, чтобы погреться. Представляя себя большим, толстым сомом, который не имеет такой тёплой штурмовки и мёрзнет на дне реки, в полной темноте. Смотрит своими большими, чёрными глазами на проплывающих рыб, плавунцов, головастиков и тут в темноте – луч света. Он ослепляет меня, я не вижу ни чего кроме этого света. Весь мир для меня становится светом.

– Ник, сынок, – трясёт меня папа, повернув ко мне голову, на которой ярко светит шахтёрский фонарик, – заснул что ли? Вставай, помогай тянуть сома, – протягивает мне толстое удилище.

***

Я шевелю этим удилищем и понимаю, что это ветка, а вместо вод реки, я ворошу прогорающие угли костра, – Позвольте, – говорю я приходя в себя, оглядываю всех собравшихся. «Да, это то мероприятие, на которое нас затянул Игнат», – собрался я с мыслями. Игнат мне кивнул, Тимур пожал плечами, Олеся помотала головой, Люба кивнула, Михаил показал большой палец правой руки, Ксюша кивнула и погладила меня по коленке. – «Что там Игнат просил меня? Ах да». – Я собрался и выдохнул (как отче наш): – Дух и душа, смерть и жизнь, взаимосвязь.

«Кого мы об этом спрашиваем»? – думал я, сгребая остывающие угли к костру, – «Гораздо практичнее слушать что-то практичное, применимое в этом мире». Например, вот охотник принялся рассказывать о правильном сборе валежника в любую погоду и разведении бездымного костра.

Люба

Я вздрогнула, когда за моей спиной раздалось: – «Доброго вечера, честной компании». Сначала я прижалась к Мише, потом оглянулась за спину. Там стоял тихий и незаметный дядя Андрей (сильно постаревший младший брат моей мамы).

– Ой, вы так тихо подошли, – я чувствую как краснею, и злюсь на Андрея (вот же нашёл время и место), – Мы не ждали сегодня гостей, но Игнат… – я поворачиваю голову к Игнату, спрашиваю взглядом: «Его мы ждали?»

– Всё хорошо, Люба, – Игнат встретился со мной глазами и кивнул утвердительно, – Ребята, дайте человеку место у костра.

«Гость» подошёл аккурат напротив Игната, между моей спиной и спиной Миши, значит сдвигаться нам. Я подвинулась ближе к Олесе.

Дядя Андрей тихо попросил воды, такой же потерянный в жизни человек (когда у него наступал трезвый период в жизни), скромный, интеллигентный. Люба окунулась через свои ощущения в воспоминания и очнулась только тогда, когда в круговую «чарку» Мишка (озорник) плеснул спирта. Когда они собирались в поездку, Люба нашла в вещах Миши литровую бутыль спирта: «для розыгрыша» – объяснил Миша – «или если замёрзнем».

Дядя Андрей, с сожалением на лице и болью в глазах (жертва?), поставил пластиковый стаканчик со спиртом в костёр, который естественно вспыхнул синим пламенем.

Ксюша с Никитой наложили гостю еды в тарелку, а Миша опять с «острил» – убрал еду на камень за его спиной (не дав еду в руки гостю).

«И правильно», – подумала Люба, – «дядя Андрей, то же предпочитал (в период трезвого образа жизни) не привлекать к себе внимания и если мама кормила его, то он старался принимать угощение вдали от посторонних глаз: в сенях, за печью на кухне. Он ел тихо, не отрывая глаза от еды, пока мама «сверлила» его своими глазами, упрекая и молясь за его будущее.

Потом опять подняли вопрос о вегетарианстве. – «Да отстаньте вы от человека!» – мысленно возмутилась Люба: « он ест то не каждый день, а в периоды запоя так и не каждую неделю».

Разговор о зайцах вызвал на губах у Любы лёгкую улыбку (почти грустную). Она вспомнила, как дядя Андрей взял её на базу отдыха. Там они сняли домик, где взрослые «гуляли», а Люба купалась и играла с кроликами (пыталась их погладить). Кроликов разводил директор базы и они беспрепятственно по её территории. Когда солнце опустилось за горизонт, дядя Андрей, набравшись «храбрости», пошёл охотиться на «зайцев», чтобы потом зажарить их на костре. Утром хватились «удачливого охотника», стали искать. Нашли дядю Андрея спящим на земле под ковром из живых кроликов, сидящих на теле «героя».

Картинка сменилась: дядя Андрей от одного места работы к другому, как маленький криль, подхваченный сильным морским течением, не может удержаться на месте и двигаться в нужную сторону. И вот, сильное течение подхватывает и несёт существо, привыкшее темноте и безграничности глубины под ним в яркие и тёплые воды, ослепив и лишив ориентации.

***

Мальчишки завели свои философские беседы о жизни, смерти и предназначении. Ксюша жестом привлекла внимание Любы и показала в сторону кустов (местный туалет). «Хорошо», – кивнула Люба – «пошли». Девушки встали и пошли в темноту.

Когда они вернулись к костру, все уже расходились спать. Только Игнат сидел и вздыхал у догорающего костра.

Тимур

Тимур нервничал перед поездкой, так как очень влиятельные люди заинтересовались судьбой Игната. Игнат был его лучшим другом, но карьера…

Мондраж не утихал, подходило назначенное время. Тимур перебирал в руках малу из рудракши, смотрел в огонь и на звёздное небо: « нужно лишь время, для адаптации» – думал Тимур – «как глазам после яркого света костра медленно отрисовывают менее яркие звёзды на ночном небе».

Опустив глаза к пламени костра, Тимур боковым зрением уловил уплотнение тени напротив себя, за костром. Все пришли в движение, заговорили, а Тимур ни как не мог сфокусировать свой взгляд на тёмной фигуре (крупные мурашки пробежали по его телу, от одной мысли, что он встретится взглядом с … гостем).

Тимур дышал: 12 ударов сердца – вдох, 12 ударов сердца – выдох. Сидел и смотрел на огонь, наблюдая и фиксируя действия других: Олеся налила воды в стакан; стакан пошёл по кругу; стакан оказался в центре костра. Вода в стаканчике горела слабым голубым пламенем. Но! Сам стаканчик (одноразовый) из белого пластика – не плавился!!!

Осознание невредимого пластика, выбило сознание Тимура из его физического тела и новым телом для Тимура стал голубоватый огонь над водой. Тимур физически ощущал свою отчуждённость от реального мира и сильное желание слиться с общим костром Жизни.

Ребята вели разговор о вегетарианстве; Миша поставил жертвенное блюдо на алтарь; Олеся, мнившая себя зайчиком, «прыгала» вокруг Игната; Игнат не хотел становиться «морковкой» для Олеси.

Маленький огонёк Тимура тянулся к большому огню (Тимур хотел оставить след в этой жизни, достичь значительных высот, а не гореть одинокой лучиной). «Я прочитавший так много книг» – думал Тимур (стремясь мысленно к свету) – «потративший больше всех (из здесь присутствующих людей) сил на поиски тайного…»

***

Яркая вспышка «выбросила» Тимура назад в его тело. Тимур сидел и моргал, просматривая всю свою жизнь: все повороты и перекрёстки. Когда зрение стало подвластно Тимуру, он заметил уплотнение воздуха над пламенем костра – овальную, вытянутую линзу-портал. В этой линзе появился худой старик, весь в белом, от макушки до кончиков сапог.

Тимур услышал голоса (кажется, Мишка говорил). В наступившей тишине мыслей Тимур задал вопрос тому, кого сейчас видел: – Жизнь вы нам ярко показали. А со смертью непонятно. Кастанеда говорит, что она слепа (Тимур попытался сдвинуть точку сборки – не вышло) физической субстанции.

– Всё относительно, Теймураз. – старец опустил посох (коричневый из живого дерева, так как на нём, при движении старца, шевелились листья у его навершия, на уровне рта старца). – Ты один заметил чудо, а твои друзья его проигнорировали (приняв чудо за горящий спирт), – старец опустил из линзы конец посоха в костёр, наткнул на него целый пластиковый стаканчик, поднял его в линзу.