Человек человеку волк

Семейству Хайден эти слова не понравились. Не выдержав, самая старшая из находящихся здесь женщин возмущенно воскликнула обвинительное, с трудом глотая рыдания:

– У меня мертвы два сына! У моих детей два брата, а у невестки муж и недавно обретенный кровник! Нам не до вас с вашими допросами! Оставьте нас в покое…

Она хотела сказать еще многое, но была уже не в силах. Рыдающею в голос женщину, уже совершенно не стесняющеюся посторонних, вывел из помещения супруг, предварительно успокаивающе обняв за плечи. Дуган не ответил, лишь проводил их заинтересованным взглядом.

– Пройдемте в кабинет. Я готов поговорить с вами о случившемся. – произнес второй парень. Высокий и такой же плечистый как его отец. Он был словно его отражением в зеркале, за исключением глаз. Они были зелеными. Да и черты лица значительно отличали его от своих братьев и сестер. – Меня зовут Кайл. – представился парень стоило им переместиться в кабинет.

Выбрав место у дивана, детектив прошел и опустился в глубокое кресло, принялся распаковывать из папки бумаги. Журнальный столик, стоящий неподалеку оказался как нельзя кстати.

– Что же. Давайте начнем. – не стал затягивать с беседой Кайл, присаживаясь на диван, аккурат посередине, так, чтобы быть напротив Мистера Уилана.

– Хорошо. – кивнул Дуган. – Где вы с семьей были вчера вечером?

Не задумываясь долго, давая понять, что не лжет, парень ответил сразу.

– Родители были в ресторане. Праздновали свою годовщину. Анна, Агнесс, наш брат Итан и Ребекка ходили в кинотеатр. Я провел весь вечер на работе. Такой развернутый ответ вас устраивает?

– Да, вполне.

На удивление детектива, парень был не особо опечален случившимся. Держался уверено и ровно. Не старался нагрубить или выплеснуть агрессию. Это наводило на определенные мысли, которые Уилан озвучивать, конечно же, не стал.

– У вашего брата были проблемы с агрессией?

– Я так понимаю, вы о Ричарде.

– Да.

Тяжело вздохнув, Кайл признался:

– Ричард всегда был проблемным ребенком. Но на убийство он был не способен.

Взяв в руки бланк, Уилан в графе «агрессия» отметил крестик, что означало положительный ответ.

– Как у него обстояли дела с наркотиками?

– Он был за здоровый образ жизни.

Скрестив руки в замок, детектив поинтересовался:

– Насколько мне известно, Ричард и Девид в последнее время не ладили. Верно? Как, впрочем, последнее время и вы с ним.

Вместо прямого ответа Уилан получил пояснение:

– Мы с Агнесс приемные дети. Моя мать хотела завести еще детей, но врачи запретили. Из-за здоровья риск смерти при родах был слишком большим. И как понимаете, им как старшим было тяжелее привыкнуть к новым и чужим для них людям. Как и нам к ним. Мы с Агнесс были замкнутыми и тяжело вливались в семью. Со временем все наладилось. Мы никогда между собою серьезно не конфликтовали. Единственное, что было это мелкие бытовые ссоры.

– Девид с Ричардом были любимчиками? Старшие дети всегда вызывают большую симпатию у родителей, нежели младшие. Тем более, если они родные.

– Наши родители никогда не делили нас на своих и чужих. – резко обрубил Кайл. Поняв это, постарался сгладить углы. – Прошу меня простить. Из-за случившегося нервы ни к черту.

Дугана всегда забавляло, как можно легко вывести из равновесия человека, который, итак, неустойчиво стоит на ногах. Теперь он был готов и можно было переходить к главному.

– Могли ли Ричард и Девид что-то не поделить? Раз вы говорите, что конфликты бывали редко, тогда я не понимаю мотивов случившегося.

– Я тоже их не понимаю. – устало выдохнул Кайл, откинувшись на спинку дивана. Но по мелькнувшему на лице парня беспокойству он понял, что попал в точку со своим предположением. – Знаете, есть такое выражение: «чужая душа потемки». Так вот, к этой ситуации оно подходит как нельзя лучше.

– Кто нашел тела?

– Тела? – не понял парень, но спустя пару секунд осознал, что имел в виду детектив. Зло усмехнувшись, ответил. –Тело было только одно. Ричард убил себя на глазах своей супруги. Бедная, она даже на помощь позвать не смогла.

– Понятно. – завершил детектив, погружаясь в раздумья. Пищи для размышления он получил достаточно, чтобы понять, что в этом деле не все так прозрачно, как ему стараются показать. – Я могу поговорить с женой вашего брата. Все же я вынужден на этом настаивать.

– Не сегодня. Как только ей станет лучше. Нам всем нужно время, чтобы свыкнуться с ситуацией.

– Да, понимаю. – подвел разговор к концу, поднимаясь Дуган. Бумаги давно были собраны. – В таком случае на сегодня все. Не прощаюсь. И… соболезную вам.

В ответ парень лишь кивнул, принимая слова. Проводив детектива до двери, отправился обратно к семье. А Дуган Уилан поспешил в офис со смешанными чувствами и новыми зацепками по этому, весьма интересному, делу. Вчера, когда он читал отчет с места преступления и просматривал снимки, его поразила жестокость, с которой брат расправился с братом. Семь колотых ран кухонным ножом прямиком в грудь и четыре в лицо. Уму не постижимо! Но что было поразительнее всего, так как парень убил самого себя. Два удара в шею тем же самым ножом и отрезанная, фактически отрубленная собственноручно собственная кисть. Зачем парень отрезал себе руку для детектива оставалось загадкой.

ГЛАВА 2 – «НЕМАЯ СЦЕНА»

«Остерегайся того, что кажется тебе смутно знакомым»

10 месяцев назад

Кайл Хайден

В детстве нас пугают страшилками и кажущимися нам опасными прохожими, которым грозятся нас отдать в наказание за наши проказы и непослушание. Лучше бы пугали нас чувствами, которые вредят нам почаще этих самых чудовищ из сказок и проходящих мимо женщин и мужчин. Это принесло бы нам гораздо больше пользы во взрослой жизни. На протяжении всего нашего существования мы испытываем различные чувства. Когда-то это происходит неосознанно, а когда-то намерено. Стыд. Страх. Зависть. Ненависть. Но самое коварное из всех них это любовь.

«Что есть любовь?» – этим вопросом задавался каждый из нас хоть раз в своей такой короткой жизни. Тот, кто испытывал это душераздирающее чувство, понимает, что четкого определения нет. И в принципе быть не может. Люди по своей сущности очень разные и все, что с ними происходит, происходит по-разному. Для кого-то любовь – это великий дар и блаженство. Кто-то тонет в боли, да такой разъедающей, что кислота, если в нее окунуться может показаться бархатной пенкой для ванны, ласкающей ваше тело. А кому-то она приносит безысходность, которая душит не хуже виселичной петли.

Я первый раз почувствовал нечто подобное в весьма раннем возрасте. Мне было десять. Она была такой хрупкой, но в ней уже тогда чувствовался стержень, который не позволял ее никому, ни людям, ни обстоятельствам сломить. Я ее ненавидел. Ненавидел, потому что мне велели ненавидеть. Но ее шоколадные пряди, соломенного цвета, вызывали волнительный трепет. Как и все мужчины, я не смог устоять перед девочкой, запавшей в душу отнюдь не внешностью, а своей душою. Но как заведено, первая влюбленность быстро и весьма печально заканчивается. Она не оправданна, но отнюдь не бессмысленна. Она многому учит. Кого-то чувственности и нежности, а кого-то черствости и высокомерию. Это уже зависит от того, какой стороной эта непредсказуемая монета решит упасть. Второе подобное чувство пришло гораздо позже. Много-много лет спустя. Оно было не менее сильным, не менее выжигающим и так же печально завершившимся.

В последнее время я все чаще бывал в разъездах и все реже дома. Командировки. Командировки. И еще раз командировки. Я чертовски устал. Единственным желанием на протяжении последних пару дней было оказаться дома, вкусно поесть горячей домашней еды и, упав на кровать, проспать пару тройку дней. Отъезд на этот раз весьма затянулся. И к сожалению, по окончанию срока, ничего кроме головной боли не принес. Сойдя с поезда, на минуту остановился. Наслаждаться видом было приятно. Дело близилось к зиме, а она в этом году обещала выдаться на диво холодной и щедрой на морозы. Не самое любимое мною время года, но и не самое худшее. Осень вызывала у меня, к примеру, гораздо больше негативных эмоций.

Вокзал словно дышал предстоящим временем года. Уже выпал снег. Не радовала лишь толпа. Здесь всегда было много народа и шума, но это никогда не исключало очарование подобных мест. Но сейчас от кишащего разговорами улья не было слышно даже собственных мыслей. И признаться, подобное весьма раздражало. Стараясь не обращать внимания на досадное обстоятельство, огляделся. Рельсы, да и сама платформа были окрашены белым пером инея, припорошенного снегом, как и одежда проходящих мимо людей. Взгляд невольно зацепился за одинокую фигуру, так опасно близко стоящею к рельсам. Такие непредсказуемо скользкие. Они призывно-угрожающе блестели. Фигура никуда не спешила. Она задумчиво взирала в даль, словно отгородившись от всей мирской суеты, творящейся рядом. И я бы насмотревшись прошел мимо, как делал практически всегда, если бы не одно весомое «но». Присмотревшись, я заметил, что поезд, который должен был остановиться ровно одну остановку назад, ее пропустил. Все набирая и набирая скорость, он летел в сторону не замечающей и продолжающей безмятежно стоять девушки.

Что же она стоит? Увидев белый провод, спускающийся от уха в карман вскрикнул в голос:

– Она не слышит!

Зачем я произнес это в слух и собственно для кого? Не знаю…

Реакция была моментальной. Схватить чертовку в охапку не составило труда, но не рассчитанная сила плюс скользкое покрытие служили прекрасным сочетанием для неуклюжего падения. Едва успел. Мимо пронесся поезд, проскрежетав колесами по рельсам. Получилось так, что я сбил нас обоих с ног. Удивленные глаза, слишком взрослые для такого юного лица, расширились. Жесткий удар был неприятным выражением благодарности. Неизвестно почему, эта ситуация вдруг развеселила. Возможно, на психике так неадекватно сказывались последствия последних дней.

– Не за что. – кряхтя произнес, поднимаясь на ноги.

Девушка немного задумалась. Это выдавало несильно закушенная губа. Затем, мою руку довольно ловко схватили, стянули перчатку и чужие пальцы забегали по ладони. Понимание пришло не сразу, но конечность отдёргивать не стал. Виновница вывела несколько раз слово «спасибо» собственным пальцем.

– Не говоришь? – осторожно спросил, поправляя черную, вязанную шапку.