Живой алмаз Шаданакара

– «Последние двадцать пять раз тревога была ложной. Датчики фиксируют воздушное проникновение, но через пару минут замолкают, словно ничего не случилось. Пилоты, дежурившие в небе, ни разу нарушения не подтверждали. Но в этот раз тревога затянулась, возможно, реально что – то случилось». Как бы в подтверждение его слов, сигнальные огни засияли алым. Присутствующие в зале быстро встали с мест, и направились к выходу.

– «Как видите, постоянность нарушена» – как ни в чем ни бывало, констатировал Цукерман.

– «Срочно вниз, вместе со всеми, в укрытие» – взволновано прокричал Дуглас от основания лестницы. При загорании оранжевого сигнала, он покинул лабораторию, а теперь, со множеством представителей охраны вернулся назад. Девушки бросились вниз по лестнице к выходу. В опустевшем помещении находились только военные и местные силовики. Но вдруг, последовал страшный удар, взрывной волной которого, людей, словно игрушки подбросило на несколько метров вверх.

В тот же самый момент, живой алмаз вспыхнул пурпурным всезаливающим огнем, словно окрасился от ревущей сирены. Но вместе с цветом появилась мягкая, вязкая тишина, которая остановила время вокруг. Люди, звуки, мигающие лампы замерли. Кто – то застыл, падая вниз, кто – то взлетая вверх, кто – то вовсе в пару миллиметрах от пола. Разум не исчез, разум остался, вместе с пониманием, что если сейчас время восстановит свой бег, жить им останется не более доли секунды. А вот тело совершенно онемело.

Сюреалистичная, но безумно красивая картина стояла в глазах людей. Они не могли пошевелить и пальцем, а прямо над ними, рассыпаясь на миллиарды пурпурных шестигранников, стал рушиться купол. Медленно, и в тот же момент торжественно красиво, он рассыпался немым красным дождем. Защиты над куполом не было. Она просто испарилась, в прямом смысле испарилась под натиском невиданной силы. Словно в замедленной киносъемке, расплавленные шестигранные капли плавно опускались вниз, напоминая горящие снежинки. Камень сиял нестерпимо. Его излучение отражалось в каждой их грани. Смертельный дождь давно должен был сжечь все вокруг, но застывшие люди были абсолютно невредимы. Капли облетали их видимые ореолы, не причиняя вреда. Взрывная волна не чувствовалась, к тому же появилась еще одна непонятная сила. Медленно, монотонно, по очереди, она стала, как бы засасывать в проемы выходов тех, кто висел неподвижно. Всех, кроме наших женщин и двух застрявших между ними мужчин, Дугласа и Цукермана.

Иоланде повезло, она застыла в полулежащем состоянии, с поднятым вверх лицом, поэтому могла без помех наблюдать происходящее. Йола попыталась поднять свою руку. Даже мысль, с которой она решила это сделать, длилась целую вечность. С большим трудом, рука едва шевельнулась, нарушив установленный покой. Огненные парящие шестигранники, словно шары на бильярдном столе, разлетелись в стороны от легчайшего импульса, образованного ее движением. Будто спотыкаясь, сбивая остальных, они образовали причудливую волну, покатившуюся как от капли в стакане, до самых стен. Йола совсем не ощущала тяжести своего тела, как, впрочем, и все остальные. Не было ни боли, ни страха, заторможенность какая – то и огромное удивление.

Мерлин и Дуглас были рядом. Цукерман замер чуть впереди. Не было Лизы, значит она сзади. С этой мыслью Иоланда пыталась повернуть голову. Вот уже показались знакомые вьющиеся локоны. Тонкая рука в спецукрашениях, безвольно повисшая в пустоте. Йола попыталась схватить ее, чтобы притянуть к себе, но тут все снова моментально изменилось, будто на глаза надели очки от солнца. Серая нависающая тень заслонила льющийся свет. Тишина и стопор пропали. Изнеможденные люди рухнули вниз, в укрывающую пол перину осколков. Но удара не последовало. Перед самым ударом их что – то задержало, а затем плавно опустило на пол. Первой пришла в себя Лиза. Увидев над головой огромный наплывающий корабль, нависший как крышка, она закричала: «Смотрите, смотрите!» – но вместо крика, вышел глухой шепот. Только что заговоривший Дуглас, тоже кричал как сумасшедший: «К выходу, все к выходу!». Девушки бросились друг к другу, и покачиваясь, направились было туда. И только Фредборг выглядел спокойно, стоял на месте, не отрывая глаз от алмаза. Через секунду их снова парализовало, правда, перед этим Цукерман успел крикнуть что – то непонятное. Девушки и Дуглас обернулись и застыли таким образом, что могли свободно наблюдать происходящее. А посмотреть было на что.

От темно – серого, зависшего над лабораторией днища корабля, отделились, выросли две широкие прозрачные трубы. Одна по – видимому, была с восходящим, а другая с низходящим воздушными потоками. По низходящему бесшумно спустилась группа людей. Основная масса рассредоточилась в радиусе 15 – 20 метров от пылающего пурпурного камня. Включив генераторы, они образовали силовое поле, оградив тем самым участок с алмазом, от проникновения других лиц. Трое из них, сразу направились к алмазу. Йолу будто кипятком обдало, среди них была Кэр. Она шла второй, решительно, не оборачиваясь, как двое других. По шипящим крикам подруг, Иоланда догадалась, что они видят то же самое. Полное обездвиживание не давало возможности им что – то изменить, оставалось только смотреть. Двое других остановились метров за пять, а Каролина, подойдя вплотную, распростерла руки и всем телом обняла, прикоснулась к камню. Сначала ничего не происходило, но затем один из сопровождавших ее, громко прокричал: «Код, Мариан, ты знаешь его, говори!». Было видно, как вздрогнуло ее тело. Кэр проговорила что – то. Первый раз тихо, почти не слышно, следующий уже громче, а последний просто прокричала, ударив по камню руками. Алмаз зашевелился, чуть изменив цвет, а руки женщины вошли в него, словно в воду. В одно мгновение, твердое тело камня, превратилось в жидкое, но форму не теряло. Кэр затянуло окончательно, всю, целиком. Красная живая мгла обняла ее со всех сторон. Но девушка не испугалась. Она спокойно могла дышать и плавать внутри мерцающего чуда. Стоявший рядом мужчина, испугавшись за нее, бросился к камню, но было уже поздно. Приговаривая: «Мэриан, Мэриан», он бил по сияющей субстанции руками и ногами, но камень его не пустил. Он снова стал твердым и засиял совсем другим цветом – нежно небесным, бархатно – голубым. Каролина, застрявшая внутри, тоже начала светиться белозолотым бриллиантовым огнем, как снежное поле в лучах солнца. У наблюдавших заболели глаза. Боль нарастала, превращаясь в нестерпимую. Ресницы смыкались сами собой. И тут произошел взрыв – нетипичный, бесшумный, световой, причем видно его было и с закрытыми глазами. Белоснежный свет заполнил все только собою. Густой, мерцающий, живой, он проникал повсюду. Сердце Иоланы вздрогнуло, когда она почувствовала, что к ней кто – то прикоснулся. Теплое, нежное, мягкое, обняло ее и оторвало от земли. Глаза открылись. Она плавала в воздухе, как человек в невесомости, только по определенной орбите, кружась вокруг камня. Рядом в этом дышащем прозрачном молоке плавали другие. С одной стороны были Мерлин и Дуглас. Мерлин подняла руки и, наслаждаясь наступившей свободой, легкостью, летала, рассматривая пальцами живой свет. С другой стороны были Лиза и ученый биолог. Иоланда, несмотря на странность происходящего и внутреннее напряжение, не смогла сдержать улыбку. Широко раскрытые рот и глаза Фредборга, выражали сразу столько чувств и эмоций, от безграничного восхищенного удивления до прогматичного изучения, что не рассмеяться было не возможным. Лиза, напротив, имела вполне обычное выражение лица, будто ничего сверхестественного не произошло. Ее глаза не отрывались от алмаза и сверкающей в нем Каролины. Иола перевела взгляд туда же.