Шаг вперед, два письма назад

—Потому что мы делаем его вместе, – я протянула ей венчик. Её пальцы неуверенно сомкнулись на ручке. – И мама это точно оценит. Вот, попробуй.

Адель взяла венчик и осторожно помешала смесь. Её движения становились увереннее, а взгляд – менее потухшим.

—А помнишь, в прошлый раз, когда мы его готовили? – продолжила я. – Мама тогда сказала, что это её любимый торт не из-за вкуса, а потому что он от нас.

—Правда? – Адель подняла на меня глаза, и в них появился проблеск радостной надежды.

—Конечно. Она даже сохранила фотографию того торта в телефоне.

Сестрёнка задумалась, а я тем временем раскатала тесто.

—Знаешь что? – вдруг сказала Адель. – Давай сделаем сердечко из глазури сверху. Чтобы мама поняла… что мы её тоже любим.

– Отличная идея! – похвалила я, тронутая её словами.

Адель уже хватала банку с глазурью, её пальцы нетерпеливо дергали крышку.

– Давай я помогу сделать сердечко аккуратнее, – предложила я, видя её решительный, но не очень аккуратный порыв.

Я взяла кондитерский мешок и показала Адель, как правильно выдавливать глазурь. Её глаза загорелись интересом, когда она увидела, как из пакета вытекает ровная шоколадная линия.

– Попробуй сама, – сказала я, направляя её руку.

Адель, высунув кончик языка от старания, медленно вела линию глазури по поверхности торта. Я слегка корректировала её движения, и вот – на торте появилось ровное, почти идеальное сердечко.

– У меня получилось! – воскликнула она, сияя от гордости. Её глаза блестели, а на щеке красовалась маленькая шоколадная точка.

– Получилось прекрасно, – подтвердила я, смахивая пальцем шоколад с её щеки. – Мама будет в восторге.

Адель вдруг обняла меня, прижавшись липкой от глазури щекой к моему плечу:

—Спасибо, что научила. Теперь я не так злюсь на маму.

Я погладила её по волосам, глядя на наш совместный шедевр. Кривые линии детских обид превратились в ровное, красивое сердечко – такое же настоящее, как и наша любовь к маме, которая, я знала, оценит этот торт больше любого магазинного.