Там. Часть I

Когда живот наполнился вкусной пищей, и в голове приятно зашумело, Айдар предложил сделать перерыв, чтобы покурить. Они вышли на лестничную площадку.

– Айдарин, ты же не курил, когда уходил в армию? – Кайрат смотрел, как друг пытается вытянуть из кармана пачку.

– Сам – то бросил, курить, Кай? Я помню, как ты каждый раз кидал чинарик и говорил, что в последний раз.

Кайрат улыбнулся.

– Да, было дело. В техникуме втянулся и курил. Но в институте всё-таки завязал. Уже два года не курю, и не тянет.

Айдар чиркнул зажигалкой. У него не вышло прикурить с первого раза. Он, пьяными глазами, с недовольством посмотрел на огниво и потряс.

– Чёрт! Гори, тебе говорят, – предложил он зажигалке, видимо надеясь на её горючую совесть.

Когда в потолок потянулась тонкая струйка сигаретного дыма, Айдар присел на корточки. Он сделал глубокий затяг и выдохнул. Вслед за тем помахал рукой, стремясь рассеять никотиновый смог.

– Как жизнь?

Кайрат глянул, как дым хаотично растворяется в воздухе, следуя за движениями руки.

– Как арбуз.

Айдар застыл.

– Это как?

– Пузо растёт, а хвостик сохнет! – засмеялся Кайрат.

Айдар закатился от бородатой шутки.

– Ты всё такой же! Нисколько не изменился, – констатировал он. – Шутник!

– Ты тоже не поменялся, Айдарин! Как был моим главным другом, так и остался.

Икнув, Айдар достал вторую сигарету.

– Нет, Кай! Я изменился. Отслужил в армии. Женился. Набрался жизненного опыта. Я много чего повидал. И по сравнению с тобой – старик!

Он сказал эти слова таким напутственным и величавым голосом, словно разница в возрасте между ними была не полтора месяца, а несколько десятков лет. Кайрат, улыбнувшись, положил ладонь ему на макушку.

– Хорошо, мой древний аксакал. Я тебя буду называть Стариком!

Голова новоявленного старика нервно дёрнулась.

– Не возражаю!

Так приклеилось прозвище к другу. Кайрат произносил слово «старик» с мягкой интонацией, что невозможно было принять странное слово за обидную кличку…

Кайрат тщетно пытался повернуть ключ в замке. Затем указательным пальцем легонько нажал на звонок.

– Мама, почему не спишь? – спросил он, когда дверь отворилась.

– Слава Аллаху, пришёл, – вздохнула мама с облегчением, – не могла заснуть, пока ты не дома. Чай будешь, пить?

– Нет, мам! Спасибо. Не хочу. Меня Старик пивом угостил. Пахнет? – он вытянул губы трубочкой и выдохнул.

– Есть чуток.

Он по – актёрски закачался, изображая пьяного человека, плохо держащегося на ногах. Дальше ухватился за стол, чтобы, якобы, не упасть.

– Нал-лей, пож-жалста рю-рюмочку.

Мама устало улыбнулась.

– Завтра налью…, чаю, – и серьёзно добавила. – Не дай Аллах дожить и увидеть пьяного сына. Как обстоят дела у Айдара?

– У них будет ребёнок. Лена беременна. Правда, потрясное известие?

– Славная новость! Пускай родится здоровым и счастливым! – пожелала мама и потёрла глаза, прогоняя сон.

Кайрат её поцеловал.

– Иди. Уже поздно. Ложись. Спокойной ночи, мама!

– Спокойной ночи! – она безропотно залезла под одеяло и губы зашептали молитву.

Мама всегда соблюдала ночной ритуал. Когда Кайрат был маленьким, она научила его несложным сурам из молитвы, и они вдвоём произносили их перед сном. Повзрослев, Кайрат не утратил привычки молиться. Наблюдая, как мама искренне восхваляла имя Аллаха и просила здоровья для неё и сына, со временем Кайрат перенял привычку произнести пару строк из Корана. Мама не была религиозным фанатиком. Она не знала алфавита для чтения арабской письменности и не была глубоко посвящена в азы священного намаза. Однако в обязательном порядке соблюдала и чтила религиозные праздники: Корбан байрам и Ураза байрам, по возможности, держа строгий пост-уразу. Накануне святых праздников она неизменно убиралась дома, привлекая к помощи маленького Кайрата, а на следующее утро ласково будила сына. Кайрат помнил из детства, дразнящий запах по квартире, исходящий из кухни. Мама с утра пекла блины и ставила тесто, чтобы испечь ароматные треугольники и сочные ватрушки. Когда он стал подростком, она мягко подсказывала ему просить у Всевышнего хорошей успеваемости и успешной сдачи экзаменов. Он трепетно слушался маму. Кайрат верил в то, что наверху, на небе, действительно есть Аллах и он следит за землянами. С годами, наблюдая за прихожанами, толпящимися около мечетей, Кайрату приходила в голову догадка, что большинство преклоняются перед Аллахом, потому, что это новое веяние смутного времени, стало жутко модным. Но настоящим и непритворным верующим являлась его мама. С открытым сердцем и чистой душой…

Кайрат почистил зубы в ванной, прошёл мимо мамы, в спальную комнату и прикрыл дверь. Он прочитал одну главу купленного детектива и, поняв, что хочет спать, захлопнул книгу. Поглядев на тёмное небо, он поблагодарил Аллаха за удачный день, добавив, что верит в его существование. Затем лёг в кровать. Он закрыл глаза и перед ним проплыли события уходящего дня. Лица преподавателей комиссии, нервная дрожь перед вступительным словом, поздравления сокурсников после защиты. Память «подкинула» воспоминание о не пойманном воре, озадаченное лицо Рания апы и в качестве отменного бонуса – милое лицо девушки Лили. Её нежную улыбку и точёную фигуру. Далее он погрузился в сон, потому что чудесным образом оказался рядом с ней и взял её за руку. Он ощущал тепло, исходящее от её узкой ладони и ему не хотелось отпускать кисть с тонкими чувственными пальчиками ни за что на свете. Она внезапно отвернулась, словно на что-то обиделась и неожиданно стала обнажённой. Он глядел во все глаза и не мог насмотреться. Кайрат окликнул её по имени, и она резво повернулась. Кайрат увидел лицо Иры. Она молчала. Ему стало неловко. Ведь только что он держал за руку другую девушку?! Вдобавок, Кайрат перепутал имена. Он оглянулся, пытаясь, обнаружить обнажённую Лилю где-то рядом, но не мог найти. Она будто испарилась и от осознания непреодолимого факта, стало невыносимо грустно. Вдруг парень заметался. Как же Лиля без одежды доберётся до дома? Он желал, помочь ей прикрыть возбуждающую наготу. Кайрат хотел предложить ей рубашку или брюки. Он посмотрел вниз, оценивая, что ей лучше подойдёт и удивлённо обнаружил, что сам обнажён. Раздался смех Иры. Она всё заметила. Кайрат хотел ей крикнуть, чтобы замолчала и неожиданно проснулся.

Начинал брезжить рассвет, но в комнате ещё не было достаточно светло. Он приподнялся на локте и посмотрел на наручные часы, которые лежали на прикроватной тумбочке. Стрелки на циферблате показывали половину восьмого. Мамы дома не оказалось. Она уже ушла на работу, заботливо укрыв сына дополнительным одеялом. Кайрат поддался секундной лени. Он не желал так быстро выскакивать из тёплой постели. Однако поджимало время, ступать в павильон и открывать ставни. Через десять минут беззаботного валяния в постели, он поднялся и пошёл на кухню. Чайник успел остыть и парень зажёг горелку газовой плиты, чтобы вскипятить воду. Он взбодрился, ополоснув лицо прохладной водой из крана, и успел выключить, недовольно засвистевший чайник.

– Как приятно жить! – протянул Кайрат, сделав обжигающий глоток растворимого кофе и, надкусив мятный пряник.

Душа у него пела. Казалось, что весь мир лежит у его ног. Он с улыбкой вспомнил о ночном сне.

– Какая красивая девушка! – обозначил он, выдав за настоящее то, что подкинула ему сексуальная фантазия.

Кайрат допил кофе и ополоснул чашку, поставив её вверх дном на сушилку. Он оделся и направился к остановочному павильону. Постучав в железную дверь, потопал ногами, о бетонную ступеньку, пытаясь сбить с ботинок грязный снег.

– С добрым утром! – Кайрат принялся отворачивать гайки с болтов, держащие щиты изнутри.

– Привет! – не выспавшаяся молодая продавщица колдовала над кассовым аппаратом. – Что-то не фурычит. Ты разбираешься в технике?

Оля затолкнула в удлинитель розетку обогревателя и нажала на выключатель.

– И обогреватель не работает, – жалостливо протянула она, дуя, на покрытые красным лаком, ногти. – Ну, вот! Теперь буду весь день мёрзнуть! Что за день начинается?! Неудачный.

– Подожди. Отверну гайки и гляну на непослушную технику, – пообещал Кайрат, сверкнув обнадёживающей улыбкой.