Улицы Севильи

– Что-нибудь придумаю! Скажу, что отбилась от группы, не бойся, я не пропаду! У меня ведь такой наивный ребячливый вид! Мне поверят! Обдурю кого-нибудь! – Настя весело улыбнулась.

– Ясно, – Олеся понимающе кивнула. – Ты заразилась моим духом авантюризма. И ты слишком умна для тринадцатилетней девочки. Даже как-то жутко. Пошли, я найду тебе транспорт!

– Я не забуду тебя, – сказала Настя от всей души, обнимая свою новую, первую и единственную подругу.

– Да и тебя, пожалуй, забыть будет трудновато! – заметила Олеся. – Эй, смотри-ка, вон тот мужик, кажется, ничего. И машина у него вроде бы приличная. Пойдем, пообщаемся с ним, может, подбросит тебя к пирамидам, как думаешь?

– Пойдем, – кивнула Настя, и они решительно пересекли улицу, направляясь к вызвавшему доверие Олеси водителю.

– Слушай меня внимательно, – тараторила Олеся, запихивая Настю в небольшой зеленый пикап, державший путь на Каир, обращаясь к смуглому арабу-водителю. – Я даю тебе денег, много денег, ты отвезешь эту девочку к пирамидам. Но учти, если что-то случится с ней, будешь иметь дело со мной. Мой муж бандит, понял? Русский бандит. И он разберется с тобой, если девочка пострадает!

– Не бойся, мадам, – неожиданно почти без акцента ответил сидящий за рулем, – довезу девочка куда надо. Честный, Мехмед честный, никого не обманул, всё хорошо будет, не бойся!

– Смотри у меня! Держись, Настя, искательница приключений! – Олеся в последний раз обняла девочку. – А потом езжай в свою Севилью, танцуй!

– Поехали с нами, – предложил Мехмед, – бесплатно довезу! Один поцелуй – один километр. – И он лукаво подмигнул Олесе, но та только погрозила ему пальцем и ничего не сказала в ответ.

Она посмотрела вслед отъезжающей машине, а затем достала из кошелька бумажку, на которой Димкиной рукой был записан адрес.

Ее ждал волшебник Мустафа.

Как ни странно, Мехмед оказался действительно честным малым, правда, он, не умолкая, говорил всю дорогу и убийственно, в прямом смысле этого слова, «лихачил», демонстрируя все чудеса вождения, но несколько часов спустя Настя прибыла в Каир живой и здоровой. Мехмед довез ее прямо до Гизы, после чего порулил обратно, заявив, что ждать здесь не намерен. Но девочка не обратила на это никакого внимания, она пробормотала слова благодарности и, выскочив из пикапа, остановилась, пораженная открывшимися ее взгляду памятниками Вечности. Желтоватая пустыня свободно раскинулась пред нею, и казавшиеся издалека такими маленькими три пирамиды предстали во всем своем колоссальном великолепии. Здесь было очень много туристов, бедуинов с верблюдами и прочих желающих подзаработать, но на фоне каменных изваяний люди казались мелкими, почти невидимыми и не отвлекали внимания Насти от возникшего пред глазами чуда света. Ее сердце было переполнено покоем и счастьем. Она пошла вперед, не замечая палящего зноя, и, остановившись у подножия, посмотрела вверх. В эту минуту она и самой себе она показалась маленькой и незначительной, все ее проблемы и страхи стали такими ничтожными, сжались, а затем исчезли вовсе, и она отправилась бродить среди камней и песка, не обращая внимания на окрики людей. Она протянула свою руку, ту самую, которая мыла бокалы в кафе Марины, драила полы у Людмилы Львовны, замерзала без варежки в морозные ночи и раздавала матросам сигареты, к огромной каменной лапе Сфинкса, от которой ее отделяла какая-то сотня метров и сотни веков, приобщившись на мгновение к истории Земли. В его лице увидела она не загадку, как ожидала, а разгадку всех тайн мироздания. В спокойном взгляде Сфинкса, устремленном в бесконечность, таилось необыкновенное довольство собой и окружающим миром, видимо, ему были известны радости жизни. Люди и ветры пытались изувечить каменное лицо, но сделали его лишь еще прекраснее, словно и вправду вечная красота Сфинкса была не подвластна времени.

Настя шла и шла, останавливалась, глядела по сторонам, наслаждаясь покоем, как корабль, нашедший наконец свою гавань, а потом, утомившись, присела на камень, у основания одной из пирамид – пирамиды Хефрена, хотя, конечно, не знала ее названия, и задумалась. Время бежало, но Настя забыла о нем, она забыла и о группе туристов, с которыми хотела вернуться назад, и о том, что неумолимо приближалась черная африканская ночь, звездная и холодная.

Она забыла обо всем на свете – и тут на песке мелькнула чья-то тень. Настя подняла голову и увидела старика араба в белой чалме, наверное, одного из бедуинов. Старик держал в поводу верблюда, животное послушно опустилось на колени, а его хозяин присел на краешек камня рядом с девочкой. Кругом царила странная, почти нереальная тишина, как если бы весь мир вдруг умолк в ожидании предстоящего разговора седого смуглого старика и маленькой белокурой девочки.

И этот разговор произошел.

– Надо же, ты почти не опоздала, – произнес вдруг старик, начертав на песке в подтверждение своих слов солнечные часы. – А я-то боялся, мне придется тебя ждать.

– Что-что? – не поняла Настя. – Вы ждете меня?

Старик молча кивнул головой.

– И зачем же? – Девочка повернулась к нему. Она привыкла ничему не удивляться, но это превосходило все ее представления о возможном!

– Затем, чтобы отвезти тебя в свой дом, зачем же еще. Пошли!

Араб встал, протянул ей руку, и Настя, никогда не доверявшая никому, никогда не разговаривавшая с незнакомыми, вдруг почувствовала, что внезапно какое-то странное единение возникло между ними, людьми из двух совершенно различных миров. Она поднялась, повинуясь наитию, и последовала за ним. Старик поднял девочку и усадил ее на верблюда, затем ловко вскочил на него сам, и животное послушно побрело вперед, руководимое чуткими пальцами хозяина.

«Что это? Что творится? – подумала Настя. – Разве я собиралась встречаться у пирамид с каким-то стариком? Мне ведь нужно в Севилью!»

– Севилье придется подождать, – сказал вдруг старик, будто подслушав ее мысли – Сейчас тебе нужно быть здесь.

– Зачем? – потрясенная, Настя не могла выговорить ничего больше.

– Ты задала слишком много вопросов. Теперь пришло время ответов. И ты их получишь.

Через пару часов, которые они проехали молча, вдали показались неясные тени, небольшой оазис, несколько пальм и источник, рядом с которым находилась хижина старика.

– Этого оазиса нет на карте, – усмехнулся он, – люди предпочитают обходить его стороной.

– Боятся? – поинтересовалась девочка.

– Да, меня считают колдуном, приходят только когда им очень нужна помощь. Что ж, мне же лучше. Не люблю незваных гостей. А теперь слезай, мы приехали.

Верблюд опустился на колени, и Настя, спрыгнув, оказалась у порога низенького глиняного жилища, в котором слабо мерцал огонек.

– Проходи. Это мой дом. Кстати, и твой тоже. – Старик прошлепал в так называемую комнату, кстати, единственную и, достав из угла матрац, бросил его на пол. – Это будет твоя постель, – пояснил он.

– Я что, надолго здесь? – спросила девочка, опускаясь на набитую травой подстилку.

– Смотря с чем сравнивать! – лукаво улыбнулся ее новый знакомый, пощипывая свою седую бороду. – Во всяком случае, пока не узнаешь ответа на свои вопросы.

– Но разве я задавала вопросы? А кстати, как вас зовут?

– Вот видишь, ты задаешь вопросы! Зови меня Учитель.

– А другие как вас зовут? – спросила она.

– Не знаю, – усмехнулся бедуин. – Видишь, на простой вопрос – простой ответ. – Он опустился на подстилку рядом с ней. – Для того чтобы получить ответы на другие вопросы, тебе придется многое узнать и многому научиться.

– Но ведь я ничего не спрашивала, – снова робко заметила Настя. – И мне надо идти!

Старик достал тряпичную котомку, развязал ее, вынул оттуда жесткую лепешку и разломил ее на две части.

– Ешь, это твой ужин, – он протянул одну из них девочке, подвинув к ней кувшин с водой.

Лепешка показалась Насте жесткой и пресной, но хозяин дома ел с явным удовольствием, видимо, он привык к такой пище, и Настя смутно догадывалась, что они теперь всегда будут питаться подобным образом.

– Так ты хочешь, чтобы я напомнил тебе вопросы? – заговорил он. – Что ж, пожалуй, так будет правильно. Легче искать ответы. Разве ты не спрашивала, где твой отец? Где твой брат? А почему тебе так хочется попасть в Севилью и танцевать там? Или почему именно тебе так не везет? Почему жизнь других девочек складывается иначе? Почему, в конце концов, ты добралась сюда одна и без денег, но осталась живой не невредимой, почему никто не спрашивал у тебя документов, никто не помешал пробраться на корабль? Может, тебе покровительствовал кто-нибудь очень могущественный? Почему наконец я сказал, что ты вовремя? Разве тебе не хочется узнать об этом, Настя?

– Вы знаете, как меня зовут, – прошептала девочка, окончательно растерявшись, – и вы знаете, где мой брат! Вы скажете мне?

Она машинально схватила нового знакомого за руку, но тут же, опомнившись, поспешно спрятала свою руку за спину.

– Я – нет. Но ты сама узнаешь об этом, когда придет время. Нужно только начать учиться.

– Так давайте! Я готова начать прямо сейчас! – горячо сказала она. – Найти брата – моя самая большая мечта!

– И ты не будешь жаловаться, наберешься терпения и забудешь о времени? – Старик смерил ее хитрым взглядом.

Настя зажмурилась и решительно кивнула.

– С чего же мы начнем, Учитель? – спросила она.

– Пожалуй, с языка, – ответил тот.