Путь с Христом в теле гинеколога

– Ну… эти не подходят под мой типаж.

– Что тебя не устроило?

– Они все русские.

– Ну и что?

– Зачем же мне их разглядывать, если я не собираюсь за них замуж?

– Никто тебя сейчас замуж не выдает! Ты же хочешь понравиться мужчинам? А как ты это сделаешь, если ты даже не знаешь, как они выглядят?

– Ну, допустим, я узнала, что у одного из них прямые волосы, голубые глаза, и он среднего роста. Что дальше?

– Теперь полюби его. Не абстрактно все человечество, а конкретно его.

Увидев ужас в моих глазах, Полина облегчила мне задачу:

– Ну, полюби хоть что-нибудь в каком-нибудь конкретном мужчине: может пальцы у него красивые или нос, или губы.

Дальше Полина объяснила мне, что я воспринимаю мужчин как потенциальных женихов. Каждого из них я сравниваю с придуманным и хранимым в голове шаблоном «нужного» мужа, и никто не подходит: этот русский, тот маленький, а у того «Лада Калина» – никто не годится!

– Выкинь шаблоны из головы! Так ты не полюбишь людей, а научишься, как их не любить.

Я поняла, что работать над этим мне придется немерено. Пообщавшись немного с Полиной, я решила, что как только отправлю ее к мужу, останусь в «Европейском» еще некоторое время и буду практиковать урок, пока улягутся пятничные пробки в Москве. Выйдя из ресторана, я увидела в соседнем кафе сразу три мужские головы. Я обратила внимание, что у всех глаза и волосы черного цвета, и, к моему удивлению, они не сводят с меня глаз! В очередной раз убедившись в своих талантливейших способностях, я попрощалась с Полиной и начала вспоминать методы отшивания мужчин, потому что стало ясно, что без них мне уже в жизни не обойтись. Но не тут-то было. Впереди Рождество – кругом распродажи! Я зашла в Gizia и вышла только через 3.5 часа. Пришлось лететь домой, но с утра пообещала себе начать тренироваться по-настоящему.

Наступило утро. Суббота. На конференции заместитель главного врача представил нового генетика. Я заметила, что ему лет сорок, он страдает ожирением второй степени и наделен круглыми усами, водопадом стекающими в рот. Когда его попросили встать, сделал он это как семилетний ребенок с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью. Я вспомнила, что мне нужно полюбить мужчину, и мне достался сложный билет. Но я люблю трудности. Кроме того, в течение трех месяцев в моем телефоне бибикало напоминание – найти генетика и узнать, делают ли где-нибудь в Москве генетический анализ CYP 21 для диагностики неклассической формы врожденной гиперплазии надпочечников. Ну, все! Цель есть и повод тоже. Убежала в свой кабинет, быстро вызубрила имя своего «билета», и наученная американскими учебниками – при общении с пациентом смотреть ему в глаза и называть его по имени – пошла брать генетика.

Я вошла к нему в кабинет, посмотрела в глаза, назвала по имени и отчеству, поздоровалась, представилась, присела. Далее положила ему на стол бумажку, на которой было написано «CYP 21», и спросила: «Знаете, для чего проводится это исследование?».

– Ну-у-у… если пару часов подумаю, смогу ответить, – произнес генетик, но при этом уже совершал движения, как при хорее Гентингтона.

– Думать не надо. Это генетическое исследование проводится для диагностики неклассической формы врожденной гиперплазии надпочечников, – постаралась понравиться я.

– Ах, что ж мы так! У меня же есть книжка! Мы можем прочитать!

Размахивая руками, он открыл учебник, лежащий у него на столе, и стал читать про себя. Я, убежденная, что он читает про интересующее меня исследование, терпеливо ожидала. На тот момент я призналась себе, что информация об анализе для меня была важнее, чем понравиться генетику. Попыталась поменять местами свои интересы и поставить генетика на первое место. Он все еще читал, и я вспомнила, что мне необходимо сконцентрироваться хотя бы на одном из его органов. Но когда он бубнил про себя, его усы попадали ему в рот, и я не могла размышлять даже про женские надпочечники. И Полина, и Элизабет Гилберт, которую я в последнее время пытаюсь читать на английском, солидарны в том, что жить нужно сердцем. Сердце мое захотело подрезать ему усы. Прочитав минут десять, он начал пересказывать мне адрено-генитальный синдром. Я, как любвеобильный человек, резко прервала его со словами «я все это знаю», и опять попыталась направить его в генетическое русло. Я чувствовала, что, если он скажет что-нибудь дельное про анализ, полюбить его мне станет проще. Нет! Не сказал! Генетик оказался таким же генетиком, как и я невестой. Дайте мне готовый анализ, и я вам его назначу! Дайте мне моего мужа, и я буду его любить!

Вышла я из кабинета коллеги, признав свое полное поражение. Я не смогла полюбить мужчину. Дальше в течение дня самостоятельно расследовав и выяснив, что это обследование проводят в нашей же клинике, я вообще возненавидела генетика. Следующий!

«Труднее всего человеку дается то, что дается не ему»

М.М.Жванецкий

Я НЕ ТРУС, НО Я БОЮСЬ

«Страх объял их, там и мука, как у женщин в родах»

Псалтирь 48:6

17.12.2014

Среда. Пациентов мало. Операций нет. Рубль тает на глазах. Пост. Профессор опять кричит. Главный врач в моем «Дневнике». День никак не заканчивался, чего-то хотел, но не говорил.

Я начала просматривать карты больных. Открыла историю одной из пациенток, которую я ранее направляла в Институт Эндокринологии с целью проведения генетического исследования для исключения врожденной гиперплазии надпочечников. Я послала ей письмо с уведомлением, что данное обследование уже можно пройти в нашей клинике. В ответ получила: «Круто! Надеюсь, на анализы придет кто-нибудь, чтобы вам подняли зарплату за продажу услуг. Вспоминаю вас с теплом и уважением». Трижды перечитала это сообщение, чтобы определиться правильно ли я его поняла, или пациентка совсем не это имела в виду. Написала ей ответ: «Лучше немногое при страхе Господнем, нежели большое сокровище, и при нем тревога» (Притчи 15:16). Но легче не стало.

Опять меня обуяли страхи и трепет. Мало мне было своих собственных ужасов, так еще и коллеги поджигали: «Ты по-настоящему без тормозов? Как ты представила генетика в своем “Дневнике”? Это же и главный врач прочитал! Зачем ты все время нарываешься на неприятности?!». Пришлось удалить их из своей секретной группы «Дневник Бриджит Агаджанян» в социальной сети, чтобы избавиться хотя бы от их тревог. Оставила там только руководство. На них рука не поднялась. Обычно они меня стирают.

– Откуда столько страхов, Господи?

– Это можно выяснить.

– Давай же выясним!

В детстве я была очень человеколюбивой. Это я точно помню. Я всегда делилась своей конфетой со всем двором. Это позже я стала быстрыми темпами становиться «интеллигентной».

Однажды этот любвеобильный ребенок после двенадцати новогодних ударов вылетел в подъезд, чтобы поздравить с наступившим годом соседей – своих сверстниц. Дверь радостно распахнула их мама, но, увидев меня, сильно расстроилась: «Зачем ты все испортила? Первым должен мужчина поздравлять с Новым Годом, чтобы год был успешным!». Я забраковала им один Новый Год, а себе все последующие – с тех пор я поздравляю людей только со Старым Новым Годом, чтобы их успели до меня осчастливить мужчины.

Мой дядя был одним из первых в Ереване, кто приобрел в советское время видеомагнитофон, и наряду с многочисленными кассетами Брюса Ли они показывали гостям фильмы про людей-людоедов. Благодаря этому каждую ночь на глазах у моих еженощных привидений и духов меня дополнительно кусали людоеды, и фонтаном била кровь. Господи, понимаю, что Тебя у моих родителей не было, а врачи куда подевались? Почему меня не консультировали?

Когда мне исполнилось 24 года, мои привидения, духи, людоеды и змеи этого не заметили. Они не следили за моим возрастом. Я по-прежнему боялась спать одна. Страхи уходили, когда я была не одна. Возможно, они меня и тогда не покидали, просто я переставала обращать на них внимания. Наверное, думала, что людоед съест того, кто рядом, и это меня успокаивало.

Так вот, в студенческие годы мне нужно было жить какое-то время одной, а я этого не могла, и мама попросила своего двоюродного брата приютить меня на месяц. Он радостно согласился, забыв спросить разрешения у своей жены. Я собрала свои вещи, огромные запасы еды и поехала к родственникам, которых видела раз в пять лет, хоть и жили мы с ними в одном городе. Приехала, попила с ними чаю и начала уверенно раскладывать свои вещи: загрузила еду в холодильник, повесила свои полотенца, разложила пижаму, попросила стаканчик для зубной щетки. За мной наблюдали так, как обычно это делали мои привидения. Когда я все закончила, жена моего родственника усадила меня и сообщила: «Видишь ли, ты не можешь у нас оставаться… у нас мало места». У меня к тому времени еще не было столько увольнений, и я удивилась. На мою просьбу переночевать с их дочкой у нас дома мне тоже отказали. Как неожиданно облитая в центре города на Вардаваре, я стала собирать свои вещи обратно – пижаму, зубную щетку, полотенца. Ну, и еду выгрузила из холодильника. Доехав домой, я позвонила своей подруге Анне, которая согласилась пережить со мной эту трагедию. После Анны я пару недель все же ночевала одна, пока меня не взялась спасать Ани.

Чуть позднее в моей жизни появился мужчина, который больше десяти лет демонстрировал мне любовь до гроба. Я уже начала была с ним кофе пить, как он заявил, что у нас ничего не получится – я внезапно не понравилась его родителям, которые знали меня до этого без малого пятнадцать лет.

Дальше были подробно описанные восемь увольнений.

Каких только страхов у меня в жизни не было! Как-то даже, когда одно из моих увольнений попало на премьеру «Миссия невыполнима», я подумала, что возможно, это ФБР пытается оставить меня без работы, чтобы завербовать меня и использовать мои возможности для распространения ядерного оружия.

– Как же жить в этом мире без страхов, Господи?

– Как ты можешь чего-то бояться, если у тебя есть Я? Что тебя сейчас угнетает? Ты боишься спать ночами?

– Нет, Господи! У нас дома уже столько людей, что я жажду одиночества. Может быть, боюсь, что не замужем…

– Чьей женой ты бы хотела сейчас быть?

– У меня еще есть такая возможность – тот, кого Ты для меня выбрал, не может быть женат. Может, рубля побаиваюсь… немного…

– Ты боишься падения рубля?!

– Нет, не боюсь. У меня все равно нет денег. Мой собственный дом и белый BMW X6 я уже давно возложила на Тебя и терпеливо ожидаю. Может, боюсь очередного увольнения…

– Где тебе не понравилось работать?

– Да, Ты прав. Ты всегда давал мне лучшие из работ и вместе с ними волшебных друзей! Могу я тогда вернуть их обратно в свой «Дневник»?

Он улыбнулся.