Тот самый

– Вот тут нет двух габаритных размеров. Это, кстати, касается всех чертежей. А вот тут размер, видимо, неверный, потому что расчетно получается другое число. Надо тоже проверить, – сказала я как можно короче и быстрее, стараясь минимизировать время ее пребывания в кабинете.

– Ну и че? Раз ты всё и так видишь, исправь сама. Чего ко мне-то прицепилась? – удивленно уставившись на меня, произнесла Брунгильда.

– Это же ваш чертеж, в нем ошибки. По правилам, вам их исправлять надо. Не только я буду пользоваться этими чертежами: ошибка разойдется по отделам, и будут проблемы, – попыталась я донести суть вопроса до Брунгильды.

Она вскочила, резко уволокла стул на место и направилась к выходу. С одной стороны, я вздохнула свободнее. С другой, негодовала: и что с этим теперь делать?

Видимо, поняв, что надо все-таки сказать что-то перед уходом, Брунгильда в дверях выдала:

– Ты прям чудная! Доступ к сети есть ведь, исправляй и выкладывай новую редакцию. Больше по всякой херне не приставай, у меня дел полно.

Я застыла на месте: мысли никак не складывались в фразу, чтобы ей членораздельно ответить, поэтому я тупо молчала и смотрела, как она уходит. Мой нос велел мне срочно проветрить помещение, и я, открыв настежь окно и дверь, вышла в коридор, чтобы не попадать под сквозняк.

В таком положении меня застал мой утренний знакомый.

– Чую аромат Брунгильды. Уже познакомились, значит. Ну как впечатление? Физической расправой пока не угрожала? – спросил он.

– Пока что она меня просто послала исправлять ее ошибки в чертежах, – ответила я.

– О-о-о, ты посмела сделать замечание Брунгильде и еще жива? Значит, ты ей понравилась! Считай, тебе крупно повезло, – сказал он улыбаясь.

– И как же мне понять, смеетесь вы надо мной или она правда такая чудная? – с раздражением в голосе спросила я.

– Всё возможно. Иди трудись, лошадка, компьютер ждет, – снова с улыбкой выдал он и пошел дальше по своим делам.

Мне хотелось догнать его и заставить вести себя нормально, а не ерничать постоянно. Но, к сожалению, мне и правда пора было идти работать.

В этот день мне изрядно пришлось побегать по кабинетам, что позволило прилично пополнить список сотрудников, которых я теперь знала и в лицо, и по имени. Правда, я всё еще записывала в блокнот все имена, должности, внутренний номер их телефона и ассоциативную подсказку. Например: атлетичный блондин с голубыми глазами, нервная брюнетка с сальными волосами, полная дама со странной прической, седой мужчина с грустными глазами и так далее. Мне так было проще потом вспоминать этих людей. По возвращении из очередной вылазки из кабинета я обнаружила на столе две ароматные булочки и полный стакан чая, еще горячего. Рядом лежала записка:«Жри больше, больно тощая».

Ни секунды мне не пришлось сомневаться, чьих рук это было деяние. Но почему-то я не разозлилась, а улыбнулась. А мой желудок так вообще ликовал.

Весь вечер меня не покидали мысли о новом знакомом. Самым странным было то, что я так и не узнала ни его имени, ни кем он работает.

Глава 2

Сегодня я шла на работу в подавленном состоянии. Вечером пробная прическа для свадьбы, а я совсем не хочу этого, в один миг будто отрезало. Но как взять и перечеркнуть столько лет общения, все данные друг другу обещания и слова любви?

Вероятно, я не совсем понимала, что такое любовь, просто очень хорошо относилась к своему молодому человеку. Скорее как к кому-то близкому и родному, тому, к чьему присутствию я привыкла, и тому, кому я доверяла как себе. Но между нами не было страсти, по крайней мере, с моей стороны. Да, если откровенно, то и с его стороны тоже не особо-то наблюдались искры любви, тоже скорее привыкание, уважение и чувство обязательства перед человеком. А главное – перед нашими семьями. Они ведь ждут, надеются, верят; столько денег вложили в наше будущее: банкет, свадебное путешествие, квартира– совместный подарок от родителей.

Я даже в страшном сне не могла себе представить, чтобы взять и всё отменить. Я просто не смогла бы смотреть после такого людям в глаза, да и перед самой собой было бы очень стыдно.

Мое подавленное состояние было связано с мучащей меня совестью и чувством стыда за сомнения. Но я ничего не могла с этим поделать.

Когда я уже почти дошла до двери офиса, я ощутила, что ко мне на приличной скорости приближается большой черный джип. Он въехал на пешеходную зону и остановился у самого входа в здание.

Я почему-то никак не отреагировала на машину: не отпрыгнула, даже не обернулась, просто оценила краем глаза, что она остановилась в полуметре от меня, и спокойно вошла в офис.

Пока я поднималась по лестнице, услышала разговор охранника с мужчиной.

– Что, не прокатил старый финт? Нервы у дамочки явно стальные. Видал, даже не обернулась! Говорил я тебе, пора что-то новое придумывать, а ты всё своей автоакробатикой занимаешься! – выговаривал охранник кому-то.

Мне стало любопытно, ведь их обсуждение коснулось и меня. Я немного задержалась наверху лестницы и ждала ответа.

– Да я уж понял, что она не такая, как все, нормально держит удар. Ну ничего, время покажет, – ответил мужской голос, и у меня всё опустилось внутри.

Это был его голос. Того самого, которого я никак не могла выбросить из своих мыслей.

Я резко потрясла головой, словно пыталась вытряхнуть все воспоминания о нем, и поспешила к себе в кабинет.

Работы было много, я практически закопалась и уже прилично опаздывала в парикмахерскую. Я попыталась перенести запись, но парикмахер, которая была подругой моей мамы и знала меня хорошо, тут же спустила всех собак на меня.

– Вера, что у тебя в голове вообще творится? Какое «перенести»? У тебя свадьба в пятницу, сегодня среда – и так времени в обрез, чтоб определиться с прической и купить всё необходимое для нее. Не беси меня, собирай свою задницу и чтоб через пятнадцать минут была у меня! Иначе я припрусь к тебе домой, и сама знаешь, как мамка твоя отреагирует на такие новости, – кричала в трубку мне тетя Ирина.

– Я сейчас оглохну, не надо так орать! Сейчас буду собираться. Но через пятнадцать минут я точно не доеду, минимум полчаса. Если нет столько возможности ждать, то я и без прически обойдусь, чего так заморачиваться, вообще не понимаю, – попыталась я успокоить и поубавить пыл тети Ирины.

– Ты чокнутая! Замуж один раз выходят: надо быть королевой в этот день, а ты что, хочешь быть ссаным веником? С твоими волосами что ты собралась без парикмахера на голове у себя делать? А ну, расскажи, может, посмеюсь хоть, – всё еще злясь на меня, ругалась тетя Ирина.

– Ой, всё. Ладно, еду уже, – буркнула я недовольно в трубку и начала убирать документы со стола и выключать компьютер.

Положив трубку, я поняла, что при моем общении с тетей Ириной всё время был зритель.

Мой коллега, так взбудораживший мое сердце, всё это время нахально подслушивал разговор за приоткрытой дверью и ни капельки этого не стыдился. Наоборот, казалось, он совершенно собой доволен и теперь глядел на меня, ожидая, видимо, каких-то комментариев. Но я молчала, боясь выдать свое истинное отношение к нему. Я просто решила минимизировать наше общение.

– Так-так, кто-то у нас замуж выходить не хочет, кажется! Что, мамка заставляет? Типа, старая дева уже, пора и честь знать! Чтож, бывает, сочувствую. Вот, могу предложить услуги экспресс-такси от места до места. Доставка исключительно с комфортом, музыка на выбор, но есть малюсенькое но: обязательным является поддержание диалога с водителем. Как тебе такое предложение? – ерничая, спросил он.

– Спасибо, я услугами незнакомцев предпочитаю не пользоваться, – ответила я максимально недовольным голосом в надежде, что это отпугнет его от меня.

Однако я, видимо, плохо оценила своего собеседника. Мое недовольство вызвало явный спортивный интерес с его стороны, и он, театрально перекрыв мне дорогу из кабинета, сделал короткий реверанс и произнес:

– О сударыня, позвольте мне принести свои искренние извинения за мою невоспитанность. Как я мог предложить услуги прежде, чем представиться вашей светлости? Я простой работяга, зовут Александр, можно просто Санек. Тружусь с вами, сударыня, на одной работе. Надеюсь на ваше снисхождение. Уж простите работягу за оплошность, исправлюсь и впредь буду неукоснительно соблюдать этикет.

– По вам сцена плачет, Александр. Вы прощены.Теперь позвольте мне удалиться, иначе и правда моя тетя припрется домой к маме, что отвратительным образом скажется на всей подготовке моей свадьбы. Подобного исхода мне точно не надо, – ответила я, пытаясь сохранить его тональность, правда, у меня такого артистического таланта не было.

– Благодарю вас, мадам. Прошу. Не смею вас более задерживать, – ответил Александр и освободил мне путь к двери кабинета.

Мы оба вышли. Я заперла дверь и быстрым шагом направилась к выходу из здания. Шагов Александра за спиной слышно не было, значит, еще остался на работе, подумала я.

Такси, как назло, никак не получалось вызвать. Я уже начала изрядно нервничать, а на улице закапал дождик.

– Вот, блин, а зонта-то у меня нет. Этого мне еще не хватало, – пробурчала я себе под нос.

– Дамочка, хорош уже мокнуть !Поехали, диктуй адрес, – услышала я голос за спиной.

Александр сел в машину, опустил стекло и показывал мне на пассажирскую дверь, приглашая принять его предложение.

Я замялась, потом махнула рукой. Из двух зол надо выбирать меньшее, подумала я, а сейчас скандал от мамы был самым страшным злом, поэтому я села в машину к Александру.

– Ну-с, куда мадам изволит быть доставленной? – спросил Александр.