Одри, герцогиня Йорк

Ромейская святость состояла из двух зданий. Строения, возведённые из грубо обтёсанного серого камня, были разделены высокой каменной оградой. В женской святости вот уже почти два месяца обреталась Её Величество Аманида Лоарн. Женщине, по заведённому порядку, не позволялось покидать своей "кельи", где она должна была денно и нощно молиться. Лишь пару раз в день, в сопровождении трёх служанок, двух фрейлин и одной раббатисы, королева выходила в зимний сад или на прогулку вокруг святости, и то ненадолго.

Королева жила в роскошных апартаментах, состоявших из трёх комнат: приёмная, опочивальня венценосной особы и помещение для фрейлин.

Её Величество сидела в кресле и задумчиво глядела на горящий камин. Одна из фрейлин читала вслух роман о некоем рыцаре и благородной даме, за благосклонность которой он отважно, до смерти, сразился на турнире.

При появлении раббатора все тут же встали и низко поклонились. Последней поднялась Аманида. Шагнула к позднему гостю и поцеловала воздух над морщинистой рукой.

– Раббатор Нолан, – негромко, притворно смиренно молвила она, – рада вашему визиту.

– Как вы, дочь моя? – мягкий голос священнослужителя успокаивающе обволакивал. – Оставьте нас, – обратился он к служанкам и фрейлинам.

Женщины тут же зашуршали многочисленными юбками и вышли, плотно притворив за собой дверь. Королева и раббатор остались одни.

Устроившись в креслах напротив друг друга, помолчали.

– Может, вина? – предложила Аманида.

– Пожалуй, откажусь, дочь моя. Я ненадолго, – отрицательно покачал головой раббатор, огладив охроон, висевший на груди, продолжил: – Пришло письмо. Его Величество просит вас вернуться домой.

Тёмные глаза королевы блеснули победным огнём: Карл попросил! Она ему нужна!

– Ежели вы нашли ответы на свои вопросы, чувствуете, что готовы вернуться, завтра же поутру подготовим для вас карету, и вы отправитесь в путь.

Её Величество посмотрела в глаза собеседнику, но тот не выдержал чёрной мглы в очах Аманиды и тут же отвернулся, устремив взор на пляшущие в очаге язычки карминно-золотого пламени. Хмыкнув про себя, королева облизнула кончиком языка свои неестественно алые тонкие губы. Итак, можно возвращаться во дворец. Отрезанная от внешнего мира, она получала жалкие крохи информации о том, что происходит в королевстве. Но прежде, как только она окажется за стенами святости, наймёт людей, чтобы выкрали раббатора Нолана и привели его к ней.

Амулет Хозяина совершенно точно указал на сидевшего рядом с ней человека, и пусть артефакт светился едва-едва, но сердце старика однозначно подходило для ритуала. Получается, Нолан был замечательным человеком, со светлыми помыслами, ни разу в жизни не причинивший никому зла. Старый священник являлся неистинным магом со слабым даром целителя, его душа полнилась любовью ко всему живому, а это редкость, если учесть, где он жил и кто его окружал. Аманида давно пришла к выводу, что святость безнадёжно прогнила. Но дотянуться до желанного Нолана и вырезать его сердце пока не представлялось возможным. Она также знала, что где-то в мужской святости содержат бастардов с магическими способностями, вот только до них добраться ещё сложнее, свои сокровища раббаты стерегут пуще любого золота. Впрочем, среди неистинных редко когда находятся нужные ей люди.

– Да, завтра поутру покинем эти благословенные стены. Я соскучилась по сыну, – медленно кивнула Её Величество и услышала, как тихо, облегчённо выдохнул раббатор. Старик явно что-то чувствовал, некий алчный интерес к своей персоне, идущий от венценосной особы. Кровь в его жилах стыла, стоило заглянуть в чёрные омуты Аманиды.

– Вот и славно. Я буду молиться за вас, за вашу душу, – вдруг сказал Нолан, искренне веря в силу Всевышнего. А потом, преодолев свой необъяснимый страх, наклонился вперёд к королеве и добавил: – Всевышний всемилостив, он простит всё, нужно лишь искренне его о том попросить.

Раббатор степенно покинул помещение, стараясь не показать, как ему на самом деле поскорее хочется отсюда уйти. Поручить какой-нибудь раббатисе донести радостную весть до Её Величества он не мог, это была его прямая обязанность, перекладывать которую он не имел права, но жуткая гостья пугала старого служителя до дрожи, до спазмов в животе. И Нолан был искренне рад, мысленно испросив прощения у Всевышнего за такие чувства, что вскорости Аманида покинет стены Ромейской святости, и будет как можно дальше отсюда. Но на краю сознания свербело уже несколько недель, потому он принял сложное решение и теперь должен был обсудить всё с Его Святейшеством.

Настоятель в сопровождении двух воинов, шагал по тёмным коридорам святости. Вниз по витой лестнице и дальше, к задним дверям. Оказавшись снаружи, на мгновение замер, чтобы вдохнуть полной грудью свежий весенний воздух, благоухающий цветущими растениям. Слух ласкало пение птиц в густом лесу, что вздымался за высоким каменным забором.

Несмотря на тепло, раббатор зябко повёл плечами. Интуиция, ни разу его не подводившая, кричала, что нужно поспешить.

Между двумя зданиями шла невысокая общая ограда, в ней была неприметная дверца. С тихим скрипом створка распахнулась, и настоятель ступил на протоптанную тропинку, он пересёк двор и вошёл в мужскую часть Ромейской святости.

И снова путь по таким же тёмным, пахнущими сыростью коридорам, через многочисленные анфилады, подъёмы и спуски. И всюду его пропускали, кланялись не потому, что должно, а потому, что раббатора Нолана искренне любили.

Наконец, вожделённая цель была достигнута: настоятель и его телохранители остановились перед двустворчатыми резными дверьми, за которыми находился кабинет Его Высокопреосвященства Орана.

Дюжие воины, стоявшие по бокам от входа, даже не шелохнулись, когда мимо них прошли поздние посетители. Раббатор шагнул в приёмную, обстановка которой резко отличалась от серости коридоров, здесь даже пахло иначе – цветочными благовониями, ни намёка на сырость с тонким шлейфом плесени. На чисто выметенном полу лежат светлый, толстый, искусно сотканный ковёр. У одной стены горел камин, у другой стояли шкафы, забитые свитками и тяжёлыми, в кожаном переплёте, фолиантами.

Секретарь Святейшества удивлённо вскинул светлые брови, быстро вышел из-за стола и вежливо поклонился:

– Раббатор Нолан? Что-то случилось?

– Да, Гарри, мне нужно срочно поговорить с Его Высокопреосвященством.

– Подождите, я у него спрошу. Но, если честно, Его Святейшество сегодня сильно не в духе, – понизив голос, поделился Гарри, – боюсь, в аудиенции вам будет отказано, – и, снова поклонившись, исчез за ещё одной дверью.

Долго ждать не пришлось, юркий секретарь вскорости возник перед настоятелем:

– Его Святейшество ожидает вас, – и, предупредительно распахнув створку, посторонился, пропуская Нолана вперёд.

Глава всех святостей Аскалы восседал в широком, украшенном искусной резьбой, кресле за не менее внушительных размеров столом с полированной столешницей и что-то писал, деловито поскрипывая острозаточенным пером.

Раббатор поклонился.

Ждать пришлось недолго: Оран отложил перо, поднял глаза на посетителя и, задумчиво пожевав губами, спросил:

– Лично сообщил Её Величеству о приказе короля?

– Да, как вы и сказали. Королева очень обрадовалась.

– Присядь, – кивнув на стул напротив, Оран сложил пальцы домиком, и молча дождался, пока Нолан устроится на сиденье. – Ты хотел со мной о чём-то поговорить?

– Да, Ваше Святейшество, – замешкавшись на секунду, Нолан продолжил, – хочу оставить пост, уехать в деревеньку, и закончить свои дни, тихо служа Всевышнему в небольшой святости.

– Даже так? – Оран мысленно возликовал: он давно хотел убрать Нолана с глаз долой, но опасался вызвать ненужные сейчас возмущения, ведь раббатора любили. А раз тот решил всё добровольно, то удерживать его Святейшество и не подумает. – Как раз освободилось одно место. Вот только готов ли ты стать простым раббатом?

– Да, готов. И куда же ехать? – заинтересованно качнулся вперёд собеседник.

– В город Друидор, что в герцогстве Йорк.

– Заворожённый лес, значит? – выдохнул отец Нолан, отчего-то будущее место служения благодатью разлилось по сердцу.

– Если не хочешь, я подберу что-то другое, но тогда придётся подождать, – неправильно трактовал реакцию Высокопреосвященство.

– Нет-нет! Я поеду в Друидор!

Утром следующего дня два экипажа почти в одно и то же время из разных ворот покинули стены Ромейской святости: первый покатил в ближайший городок, второй – на северо-восток, к далёким землям герцогини Йорк.

Глава 12

– Блеск! – выдохнула я, рассматривая первый в этом мире октаэдр на просвет. Грани переливались бриллиантовыми всполохами, завораживая, удивляя и восхищая идеальными краями. – Мастер Питер, – посмотрела на молодого человека лет двадцати пяти, невысокого и спокойного, как удав, – у вас золотые руки! Вы волшебник!

– Что вы, леди Одри, – мужчина смущённо потупился, но был, несомненно, польщён, – это моя работа. Которую я люблю.

– И это видно, – улыбнулась я, – я могу забрать октаэдр?

– Да, конечно, – кивнул Питер, учтиво поклонившись.

Мои мастера-шлифовальщики уже наловчились делать тетраэдры и кубы, набили руку и пошли дальше. И вот я счастливая обладательница восьмигранника. Он ляжет в основу магического двигателя. А это… это первый шаг к научной маготехнической революции! У меня даже кончики пальцев закололо, настолько мне хотелось немедленно начать работу. Но, увы, один в поле не воин, а моим помощникам нужно время вырасти и стать спецами в своих сферах.

– Полировка – это заключительная стадия тонкого шлифования, в результате поверхность предмета приобретает зеркальный блеск, – услышала я одного из "старожил", читавшего лекцию новичку. – Ты уже научился зачерпывать свою силу и направлять на станок, чтобы он вращался с нужной тебе скоростью, только будь осторожен, сильно не наседай, иначе сломаешь заготовку, и резерв опустошить в два счёта. А хрусталь – дорогая вещица, понимаешь? Из твоей зарплаты вычтут за порчу…