«Вражда» и другие неприятности

– Я важный свидетель! – возмутилась в ответ, с осторожностью принимая вертикальное положение.

– Ты потенциальная жертва.

Не скрывая усмешки, Бампер наблюдал за моими телодвижениями. Снисходительно так наблюдал. А меня это только заело ещё больше. И пусть я понимала, что это по-детски, но сдержаться не могла, продолжая перепалку.

– А ты маньяк, и тот дед маньяк, и лысый – маньяк!

– Жить хочешь? – Бампер решил перевести разговор на свою излюбленную тему.

Тут я призадумалась. Вопрос был явно из области философии, но Бампер и философия как-то не укладывались в один ряд. На пару минут пришлось замолчать, обдумывая ответ поядовитее.

– Жить хочу, но не с тобой.

– Да с тобой ни один нормальный мужик не уживется, ты же язва и сплошная головная боль.

Похоже мне удалось задеть его за живое. Но и его ответ отозвался неприятным покалыванием в груди. Отвернувшись, чтобы не выдать себя, буркнула:

– А ты упырь.

– Ты собирайся давай. Поживешь у меня немного. Присмотрю за тобой, чтобы чего плохого не случилось. Как себя чувствуешь?

Резкая смена темы заставила потерять дар речи. Слишком ярко я представила себе «веселое» времяпрепровождение в одной квартире с Бампером. Не сумев до конца совладать с нахлынувшими эмоциями, жалобно вздохнула. Бампер был слишком…Слишком живым напоминанием о некоторых моментах жизни, о которых мне вспоминать не хотелось уже лет пять.

Поднявшись с дивана, я остановилась в паре шагов от него. И, придав лицу максимально честное выражение, залепетала:

– Слушай, я собиралась на выходные в музей сходить, и в кино, и на выставку финской керамики. В конце концов, я не виновата, что оказалась свидетелем этого вашего совершенно случайного происшествия в супермаркете. Даю честное слово, что больше вообще никогда ни на что смотреть не буду, только отпустите меня, дяденька бандит.

Конечно, я давила на жалость, и это было не совсем честно. Более или менее слабые стороны Бампера я знала, всё-таки не зря с детского сада обрабатывались одними и теми же государственными учреждениями. Правда в то, что он упаковывает героин в плюшевых медвежат, я не верила. Не с его руками такой тонкой работой заниматься. Или что он разделывает маленьких китайских эмигрантов на органы, тоже не верила. Но… С прогулки на озеро все равно вернулись не все.

– И в музей сходим, и в кино, и на керамику полюбуемся… – многообещающе зашипел Бампер, не сводя с меня взгляда.

Я хотела возразить, но во рту как-то внезапно пересохло. Бампер смотрел, не отрываясь, и мне совсем не нравилось то, как потемнели его глаза. Я такой взгляд уже видела, и тело как-то быстро отозвалось на него, мгновенно покрывшись мурашками.

Бампер, до этого мирно сидевший в кресле, теперь сжимал подлокотники так, что костяшки пальцев побелели. Еле слышно выматерившись, он начал приподниматься. Я трусливо отступила на шаг. И тут он резко упал обратно, буквально вдавившись всей своей натренированной тушей в спинку жалобно скрипнувшего предмета мебели.

Мимо меня мирно прошествовал красавец Никодим. Или Ника, или Паршивая обезьяна, как я называла его в минуты гнева. Шёл гордо, распушив хвост и посматривая на нас абсолютно невинными голубыми глазками. Никодим был кот, умудренный жизненными перипетиями, и если кого и ненавидел, так это мужчин. Вчерашний день он просидел в стенном шкафу, куда забился, едва меня на плечах внесли в квартиру. Уж слишком много шума тогда наделали. Помощи от него не было никакой, если не считать того, что сейчас он презрительно зашипел на Бампера. В свою очередь Бампер ненавидел кошек. Может быть, отчасти в этом была виновата и я, когда в третьем классе попросила соседского котика нагадить в его кроссовки на физкультуре. Котика я предусмотрительно отослала с Машкой домой.

И теперь, вот каприз судьбы, моя спокойная жизнь зависела от Бампера. Может, карающее око провидения настигло меня в самый неподходящий момент?

– И сколько мне у тебя жить? – Я пришла в себя, а потому вернулась к привычно-саркастичному тону.

– Пару недель, пока Гамлет не разберется что к чему. Тип, которого ты видела, очень серьезно относится к своей работе. А ты в этой работе ошибка. – Бампер тоже вновь выглядел обманчиво-расслабленным. Обманчиво, потому что я точно знала – по-настоящему он никогда не расслаблялся и не терял контроль над ситуацией. Между тем он прищурился и прямо в лоб задал вопрос, которого я не ожидала: – Признавайся, чего не договариваешь?

Вот они прелести совместного обучения. Не только я была в курсе слабостей Бампера, но и он о некоторых моих недостатках знал не по наслышке.

Минуты две я размышляла, поглядывая на него. Туфли у него и вправду были модные, фигура огромной, а сам он был проницательным и умным.

– Ладно, – я решила, что ещё немного информации не повредит. – С этим киллером–извращенцем я уже встречалась.

Если бы я сказала, что на ужин предпочитаю живых лягушат, Бампер и то, наверное, удивился бы меньше. Может, он решил уточнить, не повредился ли у меня мозг, но на всякий случай переспросил:

– Ты с ним встречалась?

По-моему он даже икнул от удивления.

– Встречалась. Я это поняла, когда фотографии смотрела. И даже помню где и когда.

– Тебя убить мало, – пробормотал Бампер. А затем рявкнул: – Выкладывай!

– Тебе по старой дружбе я так и быть расскажу. – По тому, как Бампер поджал губы, поняла, больше дразнить его не стоит. – Это было две недели назад в мексиканском ресторанчике на Гороховой. Мы там отмечали день рождения коллеги, и все веселились до упаду. Я была наиболее трезвой и потащилась к бару за новой порцией текилы для всех. Так вот, у женского туалета мялись двое парней… геев. Одним из них и был ваш лысый извращенец. Я его запомнила, потому что тем, кого он уговаривал на свидание, был ваш… Лёнечка.

На этом месте я стала вспоминать, где у меня находится валерьянка, так как Бампер был уже невменяем.

– А ты знаешь, что неделю назад одного из клиентов Лёнечки пристрелили в постели? – впившись в меня злым взглядом, спросил Бампер.

– Я что, похожа на человека, интересующейся личной жизнью геев нашего района?

– Его убили прямо в постели выстрелом в упор, – чеканя каждое слово, продолжил Бампер. – Убийцу естественно никто не видел. А выходит, что он к Рябому мог подобраться через Лёньку. А Рябой с Сушкой… – и тут, поняв, что начал рассуждать вслух, Бампер резко замолчал.

– «А Рябой с Сушкой…», – от любопытства я аж привстала на цыпочки, позабыв обо всех несчастьях, свалившихся на меня за последние сутки.

Но Бампер лишь нахмурился и выдал тоном, не терпящим возражений:

– Надо этого хмыря перехватить и расспросить. Давай, собирай самое необходимое и поехали.

– Но… А Никодим?

– Гамлет вечером к себе заберет. Шевелись! – придал мне ускорения Бампер.

И для убедительности выдал еще несколько неласковых аргументом.

Обещание «попортить мое здоровье» прозвучало как-то по-особенному убедительно. Пришлось подчиниться. Я собрала сумку, погладила Никодима и поплелась вслед за Бампером, мысленно пообещав себе, что обязательно разузнаю всё, о чем он упорно не договаривал. Раз уж я вляпалась во всё это по самое «не балуй», то уж точно не буду играть роль послушной куклы!

Глава 5

По дороге к студии богемного Лёнечки я молчала, обдумывая замаячившее перед носом совместное проживание с Бампером. Сидеть в четырех стенах – перспектива, которая меня никоим образом не устраивала. А в том, что этот шкаф на ножках непременно воспользуется возможностью усадить меня под замок, я ни капельки не сомневалась.

Бампер поначалу тоже молчал, но, видимо, осознав, что в машине как-то слишком тихо, начал периодически коситься на меня.

– Что? – не выдержав, спросила я.

– С тобой всё нормально?

– Нормально, – буркнула я. И, мысленно переключившись на цель нашей поездки, решила уточнить: – Ты его пытать не будешь?

– Кого? Лёню? – сам же ответил на свой вопрос Бампер. – Я что, ненормальный?

Мне нравилось выводить Бампера из душевного равновесия. Не одной же мне страдать от того, что привычная жизнь с треском и искрами летела в тартарары! И я продолжила, тем более сам напросился!