Ты – мое искушение

Меня поймали в неудачный момент и сразу же заклеймили званием «распутной девицы». Вероятно, именно поэтому друг отца решил восстановить пробелы в воспитании муштрой.

Как подумаю, что меня ждет впереди… Брр-р-р… Наверняка Темирхан заведет привычку будить меня посреди ночи и засекать время, необходимое для переодевания. Будет держать горящую спичку.

А чего еще можно ожидать от такого, как он?!

Ничего хорошего!

К тому же меня насторожил разговор Темирхана. Как будто речь шла не о совсем законных делишках.

И чему меня может научить такой – деспот, самодур, связанный с криминалом? Похоже, папа был совсем плох, если решил доверить меня ему.

Я же и сама могу неплохо справиться со всем. Кроме папиного бизнеса. Тут уж я действительно полный ноль, даже отнекиваться не стану. Выбранная мной профессия далека от мира цифр.

В общем, ничего хорошего в Темирхане нет.

Кроме, разве что, его упругого зада.

Темирхан – мужчина в возрасте, но его крепкий зад даст фору задницам большинства студентов, учащихся со мной на одном курсе.

Говорю, как художник, исключительно, с позиции рассмотрения тела опекуна в роли модели. Вышло бы неплохо…

Пальцы зачесались набросить на этого мужчину просторную тогу, чтобы ткань свободно обтекала скульптурные мышцы.

Уф, не о том я задумалась! Нужно решать, как выбираться.

Но решение упорно не приходит в голову.

Придется заняться уборкой. Мне самой неприятно, что дом папы превратили в свинарник. Осмотрев поле крушения, стону вслух. Изверги даже распотрошили папин элитный бар! Там же каждая бутылочка была на счету – презенты от друзей, партнеров по бизнесу…

Не знаю, с какого бока подступиться к уборке. Это же море без конца и края… Смахиваю горячие слезы пальцами.

– Диана, вам помочь?

Отрицательно машу головой.

– Спасибо, Нина Олеговна, но новый барин запретил, – не могу удержаться от язвительности.

– Темирхан, – недовольно качает головой Нина Олеговна.

Ей около пятидесяти, она заведует уборкой в доме. В доме папы не так много прислуги, я знаю всех по именам. Некоторые служат очень давно, как начальник охраны – дядя Саша, или повариха – Оксана.

Нина Георгиевна работает на отца не так давно, всего полгода. Я не успела с ней сдружиться, но держусь всегда вежливо.

– Вы знали, что он приедет? – прямо спрашиваю я.

– Новый барин запретил рассказывать, – в тон мне отвечает Нина Георгиевна и уходит.

Я точно словно в тюрьме. Этот тиран даже слугам запретил разговаривать со мной.

От злости я пинаю первый попавшийся предмет. Это надувной круг. Он сбивает пирамиду пивных стеклянных бутылок.

Грохот стоит неописуемый. Часть бутылок разбилась. Пенный напиток разливается по дорогому паркету.

Отлично, Диана. Хуже быть не могло, но тебе удалось переплюнуть саму себя.

– Пожалуй, начнем, отсюда!

– Но вы же ушли! – смотрю на вернувшуюся Нину Георгиевну с удивлением.

Она прикатила огромное мусорное ведро со швабрами, тряпками и множеством всего остального.

– Я ушла за перчатками и средствами для уборки…

Нина Георгиевна протягивает мне пару огромных, желтых перчаток.

– Наденьте, Диана. Иначе повредите бытовой химией нежную кожу.

– Спасибо…

Автоматически принимаю перчатки. Благодарность в душе внезапно фонтанирует так сильно, что я обнимаю женщину, прижавшись к ней на мгновение.

– Но Темирхан запретил вмешиваться! – вспоминаю о запрете здоровяка. – Спасибо за предложение помочь, но если он узнает, – вздыхаю. – Не хочу, чтобы у вас были проблемы из-за меня!

– Проблем не будет, Диана. Я не буду убирать за тебя, всего лишь подскажу, с чего начать. Ты же непривычная к уборке, даже мусор из комнаты не выносишь.

Нина Георгиевна отвечает мне с легкой, приятельской улыбкой. Но в ее голосе мне слышится небольшой упрек. Или я просто накручиваю себя? Нервы ни к черту…

Глава 8

Темирхан

– Передай Ермолаеву, чтобы больше в мой район не совался!

Заварушка получилась неплохой. Люди Ермолаева не ожидали нападения, но спохватились и начали отстреливаться. Для меня это все равно что небольшая разминка.

Пушка в руках не гарантирует качественного умения применять ее в деле. Одного я легко подстрелил в руку, двое других предпочли подхватить своего раненого товарища и удрать.

Карим начал стрелять по колесам, пробив одно из них. Машина вильнула в сторону, умчавшись.

Мой разум остался спокоен, даже дыхание не участилось. Но Карим взбудоражился не на шутку.

– Остынь, – советую ему. – Получил, что хотел?

– Да! Я им показал, что ко мне соваться не стоит! Будут знать, с кем имеют дело! – хвалится младший брат.

Адреналин бурлит в его крови. Брата тянет на подвиги? Зря!

Я разряжаю брошенное людьми Ермолаева оружие, осторожно обхожу небольшую забегаловку, проверяя все.