Второй раз за утро.
Как маньяк.
Не меньше…
– Марф? – позвал осторожно.
Притворяется, хитрюга!
Но было не похоже. Даже кожа побледнела.
– Ростислав, стыдоба на твою голову. Правильно батя говорил, тебя сечь надо! Ремнем мало, надо дрыном! – ругнулся. – Господи, блять, вытрусил свое хозяйство.
И что же делать?
Марфа без чувств.
Такую ношу на пол не опустишь, но и с трусами, которые тоже грозили сползти вниз, а хозяйство торчало головкой вверх, надо было что-то делать.
Подбросил легонькую Марфу на плечо, придерживая. Второй рукой быстро заправил срам, кое-как штаны – вверх и побежал.
– ВРАЧАААА!
Официанты, лениво перебрехивающиеся от скуки, подпрыгнули и понеслись в разные стороны.
Меня быстро проводили в кабинет администрации, даже сунули под нос аптечку какую-то. Нашел нашатырь, сунул под нос Марфе, она взбрыкнула, будто бешеная кобра.
Ногой так резво махнула, что пузырек с нашатырем опрокинулся на меня.
Резкий запах!
Зеваки, стоящие в дверях, бросились врассыпную.
Марфа, выпучив глаза, вдруг схватилась за мои плечи и вскарабкалась по мне, будто обезьянка.
Вжух – и нет ее.
Я следом за ней, глаза режет, дышать нечем.
Пока сообразил, что надо кофту стянуть, пока дотащился до туалета, ополаскивая, как мог…
В итоге вывалился на свежий воздух, полуголый.
Глаза жутко красные. Рожа, наверное, зверская.
– Что здесь происходит? – раздался удивленный голос Эмиля.
Краем глаза я заметил, как огненный вихрь двинулся в его сторону.
– Скажите, Эмиль, а ваше предложение еще в силе? – затараторила Марфа.
– Исключено! – отрезал я. – Мои работники налево за подработкой не ходят. Усекла? Я в десять раз больше заплачу, и ты НЕ БУДЕШЬ на стороне работать.
– Эй! – возмущенно запыхтел Эмиль. – А как же наше предложение? Сотрудничество. Я думал, ты поможешь мне договориться с Марфой.
– Вот мы и договорились, – ткнул себя кулаком в грудь. – Не видишь, что ли?
– Я всего на пять минут отошел, у меня разговор важный был… – занудел.
– Вот и займись. Важным. К моей работнице не суйся.
– А знаешь, я думаю… Думаю, что вкус проигрыша не такой уж мерзкий! – хлопнула в ладоши Марфа.
Она сделала жест, будто умывала руки, поглядывая при этом на меня.
– Так и скажу девочкам. Возникли обстоятельства непреодолимой силы. Пусть Сеня празднует! Виолетта говорила, что в офисе Дубинина хорошие условия… Надо же, даже Кресс иногда ошибается, – пробормотала себе под нос.
– Стоп! Виола? Виолетта Кресс? – спросил я. – Ты знаешь Виолу?
– Знаю ли я? Она моя подруга!
– Твоя подруга?
– Моя подруга!
Рыжая нашла в одном из карманов своей хламиды телефон и быстро показала фото с Виолеттой.
– И ты только сейчас об этом сказала?
– А что? Это имеет какое-то значение?
– Разумеется! С Виолой у меня теплые приятельские отношения, мой друг от нее без ума. Не думал, что у разумной Виолетты Кресс в подругах может числиться… Впрочем, это неважно. Приношу свои извинения.
Рыжая подскочила.
– Что-что?
– Приношу свои извинения.
Я поднялся.
Кругом – зеваки. Я полуголый, все же. Кароль переводил взгляд с меня на рыжую и обратно. Я сделал шаг в сторону Марфы. Она сощурилась, напряглась, но не драпанула.
Я дотронулся до ее кисти, сжал между своих ладоней.
– Еще раз прошу прощения.
Она смерила меня этим своим ужасно пытливым взглядом, который въедался под кожу и причинял неудобства, как песок, насыпавшийся в труханы на пляже.